Но вот прошли века – и сегодня Колизей стал символом борьбы против смертной казни. С 2000 года каждый раз, когда где-то в мире отменяют смертный приговор или из законодательства убирают смертную казнь, стены Колизея заливает золотой цвет – чтобы все посмотрели и порадовались: где-то какого-то человека не казнят.
Так ведь людей всегда казнили – стоит только вернуться к предыдущим главам этой книги, чтобы вспомнить, что первобытные племена обрекали на смерть убийц или нарушителей табу, что люди приносили жертвы богам, совершали кровную месть, что государства во всех концах земного шара брали в свои руки защиту граждан и сохранение порядка – и ради этого казнили, казнили, казнили…
Наверное, стоит вспомнить и о том, сколько существовало различных способов избежать казни – способов, которые использовали не преступники, а общество и государство: выкуп, замена человеческих жертвоприношений жертвами животных или даже бескровными, изгнание, передача кровного врага в род, лишившийся по его вине своего члена, и помилование, и многочисленные обычаи, позволявшие остановить казнь: если приговоренному встретилась весталка, если девушка готова взять обреченного в мужья, а палач – жениться на преступнице, если наступил церковный праздник, взошел на престол новый государь или веревка на виселице оборвалась…
Иногда кажется, что человечество постоянно искало способы уклониться от страшной обязанности проливать кровь, от необходимости осквернять землю и общину.
Конечно, возразит мне читатель, опять «сердце ропщет», но нельзя же все время полагаться на сердце, нельзя всегда следовать за эмоциями – иногда приходится делать и то, что нам не нравится, нас учили этому с детства, когда будили рано утром, чтобы отправить в садик или в школу. А тут речь идет не об уроках, а о наказании преступника, о предупреждении новых преступлений, об успокоении родных жертвы, о поддержании справедливости в мире. Не будем слишком эмоциональны…
Хорошо, не будем. Посмотрим на то, как люди обосновывали ненужность казни. И отметим сразу, что делать это они начали очень давно.
Доводы Диодота
V век до н. э. был не самым мягким временем. Смертная казнь казалась чем-то совершенно естественным и для персов, еще недавно воевавших с греками, и для жителей греческих городов, с невероятным упорством отстаивавших свою независимость. Греко-персидские войны закончились, и жители Эллады сразу же начали воевать между собой: спартанское войско разоряло Аттику, а жители Афин, укрывшиеся за Длинными стенами, ведущими от их города к порту, страдали от загадочной эпидемии. Многочисленные греческие города с интересом следили за событиями. Далеко не все симпатизировали Афинам. Для соседей этот город был не столицей искусств и наук, а подчинившей их силой, вынудившей более двух сотен греческих полисов войти в морской союз для защиты Эллады от врагов и подмявшей их под себя. Казна союза, куда все участники делали ежегодные взносы, сначала находилась на священном острове Делос, посвященном богу Аполлону, но через некоторое время афиняне не постеснялись перенести ее к себе в город. По странному совпадению вскоре после этого здесь развернулось грандиозное строительство. Ясно, что все это не вызывало симпатий.
Именно поэтому в 428 году жители города Митилены, находившегося на острове Лесбос, решили выйти из Морского союза. Афины находились в тяжелом положении, и митиленцам казалось, что бояться им особенно нечего, к тому же они рассчитывали на помощь Спарты – врага Афин. Но все оказалось не так просто. Афиняне смогли отправить на Лесбос большой флот, началась война, обещанная помощь спартанцев пришла слишком поздно, когда город уже был вынужден сдаться, не выдержав длительной осады и голода. Теперь участь жителей Митилены зависела от решения афинян.
А те были в ярости. На народном собрании было принято ужасающее решение: казнить всех взрослых жителей Митилены мужского пола, а женщин и детей продать в рабство. На Лесбос уже был отправлен корабль с послом, чтобы огласить приговор и приказать афинскому полководцу, занимавшему город, приступить к его выполнению. Но на следующий день народное собрание собралось снова. Похоже, за прошедшие сутки многие афиняне почувствовали, что сердца их ропщут при мысли о жестокости вчерашнего решения. Правда, изменить его помогли не столько эмоции, сколько разумные доводы. Так по крайней мере рассказывает великий греческий историк Фукидид.
Сначала выступил Клеон, сын Клеенета, человек, названный Фукидидом «наглейшим из граждан», – на предыдущем собрании как раз он и убедил афинян принять страшное решение. Он снова напомнил слушателям, как подло поступили по отношению к ним митиленяне, предавшие их в тяжелый для Афин момент, и привел довод, который в течение следующих тысячелетий будет не раз высказываться в разных вариациях: «Неужели, думаете вы, найдутся союзники, которые не отложатся от вас по ничтожному поводу, коль скоро в случае успеха они получат свободу, а при неудаче не подвергнутся тому, от чего нельзя излечиться»[181]. Излечиться, понятно, нельзя, если тебя казнят, и такое средство поможет предотвратить будущие преступления и предательства.
Следующий довод Клеона тоже будет неоднократно воспроизводиться в будущем: «Отвечать состраданием справедливо по отношению к тем, кто находится в одинаковых с тобою условиях, а не к тем, которые сами неспособны к жалости и всегда по необходимости оказываются врагами». Перевести на сегодняшний язык это можно примерно так: бывают преступники, неспособные к раскаянию, и ничего иного, кроме смерти, они не заслуживают.
Завершил свою речь Клеон следующими словами:
Итак, не предавайте самих себя, представьте себе возможно ближе то бедствие, которое готовилось вам, подумайте, как бы вы тогда выше всего поставили то, чтобы укротить восставших, и воздайте им теперь такою же мерой, не размягчайтесь ввиду теперешнего их положения и не забывайте опасности, которая незадолго перед тем висела над вашими головами. Достойно накажите митиленян и покажите ясный пример прочим союзникам: всякого, кто отложится, вы будете карать смертью. Коль скоро решение ваше станет известно, вам меньше придется бороться с вашими же собственными союзниками и вы не оставите в пренебрежении ваших врагов.
Здесь тоже мы видим понятные и знакомые доводы: надо воздать «такою же мерой», то есть отомстить преступникам, из-за которых могли бы погибнуть жители Афин, необходимо подать пример другим, и эта суровость будет залогом дальнейшего процветания, так как поможет установить спокойствие и стабильность. Как видим, за прошедшие два с половиной тысячелетия принципиально новых аргументов в защиту смертной казни появилось не так уж много.
Впрочем, и основные доводы против нее тоже существуют уже много веков.
После Клеона к гражданам Афин обратился Диодот, сын Евкрата. К сожалению, мы даже не очень хорошо представляем себе, кем был этот человек. Если Клеон в то время считался признанным главой самых суровых демократов, постоянно боровшихся против знати, то Диодот, кажется, был сыном торговца пенькой и, может быть, когда-то одним из стратегов, командовавших афинскими войсками. Вот и все, что нам известно о человеке, одним из первых в истории высказавшемся против смертной казни. Что характерно, он не стал говорить о сочувствии и жалости, а обратился к рациональным афинянам с вполне рациональными доводами. Он стал доказывать, что жестокое наказание митиленян будет вредно прежде всего для Афин.
