Мой друг кинул взгляд на бумагу, скомкал её и швырнул в огонь.
— Должен признаться, — продолжил дон Педро, — подпись Хосе я подделал не очень удачно, но я рассчитывал на то, что инспектор Лестрейд всё равно обратится ко мне с просьбой подтвердить её подлинность. Так оно и случилось.
— Снимаю перед вами шляпу, дон Педро, — покачал головой Холмс. — Вы без преувеличения выдающийся человек. Я себя чувствую марионеткой, которой управлял опытный кукловод.
— Lo siento, простите, — развёл руками посол. — У меня не было другого выхода. — Внимательно посмотрев на моего друга, он добавил: — Это я снимаю перед вами шляпу, мистер Холмс. Помимо прочих ваших талантов, о которых мне уже доводилось слышать, как оказалось, вы ещё и великолепно фехтуете. Вам удалось одолеть моего заместителя! Впрочем, насколько я понимаю, бой не прошёл для вас бесследно.
Холмс осторожно коснулся раны:
— Вам не о чем беспокоиться, господин посол. Стараниями доктора Уотсона я скоро поправлюсь.
— Я подаю в отставку. — Дон Педро медленно встал. — Я слишком истосковался по испанскому солнцу. Поеду домой греть старые кости. — Он протянул Холмсу визитную карточку: — Если найдёте свободное время, я буду рад получить от вас весточку. Хоть на английском, хоть на кастельяно.
Холмс улыбнулся и крепко пожал руку посла.
— Я извлёк для себя важный урок из нашего знакомства, дон Педро.
Пожилой джентльмен чуть склонил голову и промолвил:
— Vaya con Dios,[24]джентльмены.
— Каков актёр, Холмс! — восхищённо произнёс я, когда посол ушёл. — Помните его реакцию, когда вы сказали ему, что Родригес — убийца? Я нисколько не сомневался, что дон Педро потрясён до глубины души, а на самом деле он уже знал всю правду.
— Вы правы, Уотсон, — кивнул Холмс, — однако, вы, думаю, согласитесь, что между дипломатией и актёрской игрой много общего.
На следующий день нас навестила Молли Райт.
— Душитель мёртв, — сообщил ей Холмс. — Быть может, вы читали в газетах об испанском дипломате, который покончил с собой. Так вот, это было не самоубийство.
— Так, значит, это вы прикончили подонка? — просияла девушка.
— Да, — кивнул Холмс, — только не говорите об этом ни одной живой душе. Если меня об этом кто-нибудь спросит, я буду всё отрицать. Вам же я скажу правду: я прикончил убийцу его же оружием.
— Браво! — захлопала в ладоши от восторга Молли. — Браво, мистер Холмс! — Она поцеловала его в щёку. — Благодарю вас от имени всех моих друзей, как живых, так и покойных, а главное — от имени малышки Эмили. Вы и вправду человек чести.
Тайна Горницы скорби
Этот рассказ я написал много лет назад, сразу же после того, как мы вернулись домой из Эппинг-Форест, однако вы, любезные поклонники Шерлока Холмса, сможете прочесть его только сейчас.
Хотя с тех пор прошло много лет, я помню события тех дней так ясно, словно они произошли вчера, и, полагаю, буду помнить о них вплоть до своего смертного часа.
Единственная причина, в силу которой рассказ столь долгое время оставался неопубликованным, заключалась в том, что об этом попросила миссис Хадсон, принимавшая участие в событиях, о которых вы собираетесь прочесть. Вот уже два года её нет с нами, и потому я не вижу причин и дальше хранить тайну. Впрочем, даже если бы рассказ и был напечатан раньше, я уверен, что миссис Хадсон ждало бы всеобщее сочувствие, нежели осуждение её, как она сама считала, заслуживающей порицания доверчивости.
Как это обычно бывает, именно мелочи навели нас с Холмсом на мысль, что с хозяйкой нашего дома на Бейкер-стрит творится что-то неладное. Высочайшие прежде стандарты обслуживания теперь оставляли желать лучшего. Мы стали забывать о том, что раньше дом существовал по чёткому, упорядоченному режиму, которому следовала как миссис Хадсон, так и слуги. Всё чаще и чаще еду нам подавали холодной и с большой задержкой. Распрощались мы и с идеальной чистотой, которая раньше поддерживалась в доме, а сама миссис Хадсон стала куда-то пропадать по вечерам, возвращаясь только после полуночи.
Когда Холмс как-то вечером завёл обо всём этом разговор, я лишь пожал плечами:
— Может, старина, наша дражайшая хозяйка в кого-то влюбилась? Во-первых, она уже давно ходит во вдовушках, а во-вторых, для её возраста она всё ещё привлекательна.
— То есть никаких признаков недомогания вы не заметили? — уточнил Холмс.
— Мне кажется, миссис Хадсон выглядит немного напряжённой и занятой, но в целом она совершенно здорова, — немного подумав, ответил я. — После обследования я сказал бы вам больше, но я, как вам прекрасно известно, не являюсь её лечащим врачом.
Холмс погрузился в свои мысли. Наконец он промолвил:
— Помимо прочих странностей, за последние полгода она уже дважды повышала стоимость квартплаты. Вам об этом известно?
— Откуда? — с изумлением воззрился на Холмса я. — Почему вы мне об этом ничего не сказали, когда я в прошлый раз отдавал вам свою долю?
— Я собирался известить вас позже. Неважно, не в этом дело, — небрежно отмахнулся Холмс. — Важно другое. То, что отнимает у неё время, отнимает вместе с тем и деньги.
Слова Холмса меня крайне заинтриговали. Истинные чувства не требуют финансовых вложений, однако на свете всегда были мошенники и альфонсы, которые обманывали доверчивых вдов и одиноких женщин, вытягивая у них последние гроши. Именно об этом я и сказал Холмсу, и он согласно кивнул:
— Доверьте это дело мне, Уотсон. Я вскоре всё выясню.
Несколько дней прошли как обычно, но однажды поздним вечером, когда Холмс уже отошёл ко сну, миссис Хадсон отсутствовала, а я сам собирался отправиться в постель, до меня вдруг донёсся щелчок отпираемого замка. Я вышел на лестницу и глянул вниз на первый этаж, ожидая увидеть миссис Хадсон. Каково же было моё изумление, когда перед моим взором предстал совершенно незнакомый мужчина — горбун с усохшей левой рукой.
— Эй, сэр! — крикнул я. — Кто вы, чёрт возьми, такой и откуда у вас ключи от дома?
Незнакомец поднял на меня взгляд и прищурился. Тряхнув свалявшимися чёрными волосами, он почесал кустистую бороду.
— Я, это… к Шерлоку Холмсу… — Он оскалился, продемонстрировав жёлтые зубы. — Это, типа, ты и есть? — С этими словами, кренясь набок, он принялся неловко взбираться вверх по лестнице.
— Я не Шерлок Холмс, — возразил я. — Ни с места! Предупреждаю, я вооружён и стреляю без промаха.
Горбун лишь рассмеялся и продолжил карабкаться вверх. Бросившись в комнату, я вытащил из ящика комода револьвер и в этот момент услышал за спиной знакомый смешок.
— Холмс! — воскликнул я. — Вы меня до смерти напугали!
