больна.
Даже папа настоял, чтобы я оставалась ночевать. Регина сказала, что меня никуда не отпустят. А дед прописал постельный режим.
А ближе к ночи, когда я хотела тайком улизнуть - пришло сообщение от Николаса. Что он ночует в коттедже и со щенками все в порядке.
И я осталась.
Достаю телефон из-под подушки и смотрю на экран - очередной конвертик от мужа. В сообщении фотография щенков у кормушки и приписка: сегодня тоже ночую дома.
Дома.
Несколько месяцев назад дом был наш, на двоих.
Так быстро и страшно это потеряли.
После душа надеваю вчерашние блузку и джинсы, собираю волосы в высокий хвост и решительно выхожу из комнаты. Чувствую себя так, словно по полю боя иду и мысленно заклинаю себя быть сильной, у меня выхода другого нет.
Суюсь в столовую.
Там уже все расселись обедать. Во главе стола дед, слева от него тетя братьев, а справа Тина. Регина расставляет приборы.
А я стараюсь дышать ровно и погасить в себе ненависть.
Она беременна от Арона.
Как же он мог, у меня это в голове не укладывается, получается, что врал мне, когда говорил, что хочет со мной быть. Зачем он с ней переспал?
Мой опыт ограничивается тремя братьями Рождественскими. Но я ни с кем из них не занималась сексом назло другому, я просто не могла определиться, пока не поняла.
Что никогда не выберу одного.
- Алиса, милая, проходи, не стесняйся, - замечает меня Регина.
И Тина тут же вскидывает голову от тарелки с супом. Встречаемся взглядами - это битва.
- Привет, - приближаюсь к столу и двигаю стул. Закрываю ладошкой зевок.
- Что тебе положить? - суетится Регина. - Папа на работу уехал, - она придвигает ко мне графин с соком. - Но обещал, что сегодня освободится пораньше. Можем вспомнить старую традицию. И всей семьей устроить пикник.
- Что-то я не вижу всей семьи, - Тина брякает ложкой в тарелке. - А ведь их пригласили. Можно было что-то ответить, а не отмалчиваться.
- Может, еще не видели мои сообщения, - Регина хозяйским взглядом окидывает заставленный блюдами стол и с удовлетворением садится напротив меня. - Алиса, что будешь?
Беру румяную булочку.
Аппетита нет, но знаю, что-то съесть надо, это они все думают, что я не беременна, а мне известно - нужно кушать за двоих.
- Как ты себя чувствуешь? - волнуется Регина. - Что-то ты бледненькая.
- Еще бы, - не дремлет Тина. Фыркает, и в стороны летят брызги. - Прервала жизнь ни в чем не повинного ребенка, сделала аборт и…
- Мы за столом, - голос деда грохнул, как выстрел.
Отщипываю от булочки, запиваю соком. Сверлю взглядом Тину - у нее и шея, и лицо алыми пятнами горят, появился второй подбородок. Она уплетает суп, и вокруг губ остаются красные разводы борща.
Неужели я через несколько месяцев стану такой же. Перестану расчесывать волосы, начну наряжаться в белые балахоны и смотреть на всех буду так, словно мечтаю, чтобы человечество вымерло.
Материнство - это ведь счастье.
Но Тина выглядит, как осужденная, пожизненно лишенная свободы.
- Спасибо, - допиваю сок и поднимаюсь из-за стола.
- Уже? - Регина тоже привстает. - Ты же ничего не съела, Алиса!
Смотрю на Тину, которая расправилась с супом и от души наваливает в тарелку мясо. Меня начинает мутить.
- Схожу подышать, - почти сбегаю из столовой. В прихожей влезаю в кроссовки.
На улице дышу полной грудью. Солнечно, жарко, небо голубое-голубое, шумит фонтанчик, щебечут птицы. Прогуливаюсь по саду, пинаю камешки.
Если возвращаться к себе в коттедж - то скоро мне понадобится помощь, одна я не справлюсь. На Вику рассчитывать бесполезно.
Но как говорить Арону про ребенка, если вон у него уже есть. Носорог. Сидит за столом и чавкает.
Когда ей рожать, через месяц?
- Алиса, - зовут позади, и я резко оборачиваюсь.
Дед поддевает рукава рубашки и неторопливо спускается ко мне. Смотрит по сторонам, на свои владения. Я стою, постукиваю подошвой по травке, и прохладные брызги из фонтана летят на лицо.
- Вместе пройдемся, - предлагает глава семьи.
Медленно шагаем по тропинке.
- Как только Тина родит, - говорит он, помолчав. - Сделаем анализ. Я не верю, что ребенок наш.
- Ясно.
- Так что не волнуйся.
- Я не волнуюсь.
- Вчера еще с тобой поговорить хотел, - продолжает он, мизинцем чешет густую полуседую бровь. - Поднялся в комнату. И слышал, как тебя в ванной полоскало. Не сделала? - он останавливается.
Тоже торможу. Пялюсь себе под ноги, на ярко-красную божью коровку, что ползет по травинке.
- Боялся, что до правнуков не доживу, - делится переживаниями дед. - Все разъехались. А вот ты здесь. И свет в дом вернулся. Внуки сегодня приедут. И обо всем поговорите.
- А если не приедут? - поднимаю глаза.
- Куда они денутся. Прибегут. Как миленькие, - уверенно заявляет он.
И я почему-то с ним согласна.
Глава 88
Дед был прав - они приехали.
Первым явился Арон - спортивная инормарка влетела в ворота на такой скорости, словно за ним шакалы гнались.
Он паркуется рядом с гаражом, не заезжая внутрь. А я отставляю на столик чашку с какао и поднимаюсь из плетеного кресла.
Вечер обещает быть жарким, солнце за день так нагрело воздух, что даже здесь, за городом, чувствуешь себя как в сауне.
С удовольствием переоделась бы в шорты и футболку, но у меня тут никакой одежды нет.
С напряжением жду, когда Арон выйдет из машины. Кошусь в сторону сада - там глава семьи уже засыпал уголь в мангал, ждет помощников.
Мясом занимались Регина с тетей, оно, наверное, уже замариновалось.
Арон выходит на улицу. Вместо строгого костюма на нем простые брюки и майка - похожие на те, в которых он по дому ходил.
Когда мы жили вместе.
Это кажется невроятным. Я и он. Но тех месяцев из памяти не стереть, я всегда буду помнить, что самый лучший адвокат таскал мне завтрак в постель, волосы мне расчесывал после душа и между ног целовал не реже, чем в губы.
С пассажирского сиденья он берет букет персиковых роз. Замечает меня на веранде и, глядя по сторонам, шагает в мою сторону.
Сажусь обратно в кресло и беру какао. Нужно руки чем-то занять. И не показывать дрожь.
Отец моего
