взглянул на нее:
— В чем дело?
— Наверно, я начала привыкать к тому, что ты рядом.
— Что, ищешь нового соседа по квартире?
— Не смейся.
Хмыкнув, Рубен встал, застегнул ремень, не сводя с Майте глаз:
— Я и не подозревал, что ты сходишь по мне с ума.
— Я — нет, а вот ты со временем, может быть, и прикипел бы ко мне.
— Да, — согласился Рубен. — Может быть.
Майте поцеловала его. Обычно сама она инициативу не проявляла — переживала, что подумает о ней парень, понравится ему это или нет, в его ли она вкусе. Но сейчас решила: была не была. Если она достаточно долго будет притворяться смелой, может, и впрямь станет смелой.
Рубен ответил на ее поцелуй, а потом сказал, что им надо идти. Они спустились по лестнице и сели в машину. Дождь не прекращался, дороги были запружены транспортом. К тому времени, когда они добрались до «Астериска», повсюду горели уличные фонари.
В офисе их ждали знакомые лица. За одним из столов сидела Джеки; у окна курил мужчина, который в прошлый раз тоже был здесь, сидел в отдалении. А рядом с Джеки Майте увидела опирающегося на ее стол Эмилио Ломели. Склонившись к Джеки, он что-то ей говорил.
Из открытого окна на другом этаже к ним неслась мелодия песни «Garota de Ipanema»[94].
— А этот что здесь делает? — грубо спросил Рубен, пальцем ткнув в сторону Эмилио.
Тот при их появлении лишь вскинул брови.
— Ты сказал, тебе нужен фотограф, — ответила Джеки. — За такое короткое время я смогла найти только его. Он приехал быстро и с оборудованием умеет обращаться. А ты кого хотел, какого-нибудь первокурсника, что ли?
— Черт возьми, Джеки, ты серьезно? Нашла кого позвать!
— Я плачу за аренду этого помещения, так что думаю, мне дозволено сюда приходить, — заявил Эмилио. — К тому же я хочу посмотреть, что на этой пленке.
— Этот козел с потрохами продаст нас за пять центов.
— В отличие от тебя, я в пяти центах не нуждаюсь.
— Ты втерся сюда благодаря своим деньгам, бравируешь ими перед нами.
— Не все же бездельники, как ты, — усмехнулся Эмилио.
Рубен вдруг метнулся вперед и, не говоря ни одного слова, кулаком заехал тому в челюсть. От неожиданности Эмилио, вскрикнув, задом врезался в стол. Рубен попытался ударить его еще раз, но Эмилио увернулся. А потом уже сам Эмилио кулаком ткнул Рубена в живот.
Майте казалось, что она наблюдает схватку орангутангов в джунглях. Правда, в джунглях она никогда не бывала, но орангутангов в своих комиксах видела, и когда они рычали, то выглядели точно так, как эти двое: глаза сощурены, рты перекошены. Вот-вот начнут кулаками бить себя в грудь и кусать друг друга.
Джеки крикнула дерущимся, чтобы они не дурили и прекратили петушиться. Мужчина в замшевом пиджаке, сидевший в углу у окна, наблюдал за дракой с усмешкой, но не вмешивался. Майте, стоя в отдалении от драчунов, прижалась спиной к книжному шкафу, вцепившись в свою сумку.
— Что это вы тут устроили?
Майте повернула голову. В офис вошли четверо мужчин. Того, кто задал вопрос, она узнала. Это он приходил к ней на работу. Анайя. Держа руки в карманах, он озадаченно смотрел на представшее его взору зрелище. У мужчин, что его сопровождали, в руках были пистолеты, которые они нацелили на Эмилио с Рубеном.
— Руки! — приказал один из вошедших.
Все молчали. Эмилио и Рубен медленно встали и подняли руки вверх.
— Ты, сзади, тоже.
Мужчина в замшевом пиджаке пожал плечами и повиновался, высоко подняв руки. Стычка между Рубеном и Эмилио его мало интересовала, и сейчас, казалось, он тоже не был встревожен.
— Сдать оружие, — приказал Анайя. — Все пушки, какие есть, а то пристрелим как собак.
Рубен медленно вытащил свой пистолет и бросил его на пол.
— Это все? — уточнил Анайя. — Если найду у кого оружие, уроды, в задницу засуну. Встать в ряд. Быстро!
Все выстроились в ряд. Рубен встал рядом с Майте. Ей хотелось взять его за руку, но она боялась пошелохнуться и только крепче сжимала свою сумку. Где-то рядом звучала музыка босанова[95].
— Так, где пленка?
— Почему вы решили, что пленка у нас? — спросил Рубен.
— Мы слышали, как ты упомянул фотолабораторию, идиот. Телефон на прослушке, — объяснил Анайя. — Так, вы опять вздумали со мной шутки шутить? Ну-ка, все выворачиваем карманы. Все вытаскиваем, да поживей. А вы откройте сумку.
Анайя обшарил куртку Рубена, в которой нашел только пачку сигарет. Потом повернулся к Майте. Она таращилась на него, не зная, как быть. Губы ее дрожали.
— Сумка! — сказал Анайя. — Открывайте живо!
Майте хотела открыть сумку. Правда хотела. У нее и в мыслях не было геройствовать или упрямиться. Страх лишил ее дара речи и заставлял впиться пальцами в дешевую сумку так, словно это была единственная ниточка к спасению. Как они поступят, если найдут в ее сумке фотопленку? Что сделают с ней? Поволокут за решетку? Запытают и поставят на ней клеймо диссидентки.
— Откройте сумку, — повторил Анайя.
Трясущимися руками Майте пыталась отстегнуть застежку.
— Хватит возиться!
И тут парень в замшевом пиджаке пнул одного из незваных гостей и уложил его на пол. Рубен в ту же секунду подскочил к Анайе и бросился на него, как разъяренный бык: никакого изящества — одна лишь грубая сила. Джеки схватила зеленую настольную лампу и запустила ее в одного из агентов.
— Беги! — заорал Рубен.
Раздался выстрел. Майте пронзительно вскрикнула. Она не знала, кто в кого выстрелил, потому что Эмилио схватил ее за руку и потащил за собой. Они кинулись в другой конец помещения, где у окон, слева, находилась дверь, что вела на лестницу черного хода.
Они выбежали на улицу, сели в машину Эмилио, которую он припарковал за зданием. Из открытого окна на улицу лились ритмы самбы, саксофон выводил жалобную мелодию.
Глава 27
Элвис начинал верить в то, что его жизнь вращается по кругу: они снова были в «Астериске», куда вошли Майте и тот хиппи. Лучше бы они опять отправились в кафе, думал он. По крайней мере, там можно было бы заказать кофе и выбрать песню в музыкальном автомате.
Элвис приготовился еще несколько утомительных часов ждать в машине, глядя на дождевые капли, стекающие по лобовому стеклу, и вдруг увидел, как в здание вошла группа мужчин, подъехавших на двух автомобилях. Он насчитал семь человек. Элвис и без бинокля сообразил, что это люди из ФУБ, тем более что
