не нравится? — осторожно спросила я, расхаживая по комнате в лавандовом платье подружки.
— Все! Мне все не нравится! — простонала Юлка.
— А конкретнее?
— Платье! Толпа народа! Туфли! Жених! Живот! Я напоминаю себе глобус! Смотрите, вот тут у меня Америка, а тут Китай, а вон там, вообще, Аляска! — возмущалась она. К ее истерикам мы все привыкли и смотрели на них снисходительно и спокойно.
— И почему это Аляска оказалась у тебя в заднице? — удивленно спросила я.
Жавурина замолчала, потом взглянула на мою улыбающуюся физиономию и расхохоталась.
— Аляска… — всхлипывала она. — В заднице! Ксю! Как ты могла?!! У меня же тушь потечет!
— Ладно Аляска, а живот-то чем тебе не угодил? — знаю, что удар ниже пояса, но упоминание беременности всегда приводило Юлку в чувство. Она так ждала своего малыша. Точнее, малышку, хоть Фонтей и утверждал, что у настоящего охотника рождаются только сыновья.
— Живот ничем, — она бережно его погладила. — А вот жених бесит! Представляешь, он превратил нос врача в пятачок, когда узнал, что у нас будет девочка! И вместо подробного рассказа о моем растущем ребенке, я от нее получила лишь исчерпывающее «хрю… хрю-хрю»!
Да, над этой историей сеялись все, пересказывая ее друг другу. Дед сначала страшно расстроился, что желанный ребенок не пацан, а потом еще сильнее обрадовался девчонке и всем рассказывал, что она вырастет такой же красавицей, как мама, и такой же умницей, как тетя Ксения. На мой взгляд, полную ерунду говорил. Может, помешался от счастья?
— Но он же потом одумался.
— Одумался, — буркнула Жавурина. — Носил доктору ларец с драгоценными камнями. Та чуть в обморок не упала, увидев бриллианты с голубиное яйцо, а когда пришла в себя, хотела полицию вызвать! Представляешь, Ксю! Мой жених — уголовник!
— Не обманывай, — сердиться на уютно располневшую Юлку не могла совсем. — Твой жених — могущественный чародей и при этом очень любит тебя и дочку.
— Это да, — оттаяла Жавурина. — Ладно, чего там. Пусть жениться на мне, а отыграться я всегда успею.
В этом я даже не сомневалась и заранее сочувствовала Фонтею.
— Девчонки! Ну, сколько вас ждать можно? Все уже собрались, а поп вот-вот потеряет сознание. Не знаю, что магистр ему наговорил, но, похоже, у него в голове что-то резко перепуталось.
— Боже! Он опять! — подскочила Юлка. — Я же говорила ему, не болтать о гефах с церковниками! Люди должны хоть во что-то верить, иначе наступит хаос!
И белый шар выкатился из комнаты невесты, почти сбив Глеба с ног. Мне оставалось смиренно шагать за ними.
Кстати, о зрячем. Бывший уборщик и наш большой друг Глеб быстро освоился в магическом сообществе. Те, кто когда-то презирали его, теперь искали его дружбы, а магини так и вились вокруг, стараясь привлечь внимание вечно лохматого мага. У него открылся еще один дар. Глеб мог безошибочно определить, кому из магов принадлежит душа, заточенная в танталуме.
Почти все лишившиеся душ обрели их вновь. Апехтин вернулся к своей Тане, они поженились и сейчас совместно работали в магическом хранилище, руководил которым Юрий Едемский. Важным стал, деловым, но мне всегда улыбался и часто вспоминал нашу первую встречу у портала.
Кириллу Федорицкому тоже вернули душу, и теперь он учится на одном потоке вместе с рыжулей. Демонстративно называет ее «мамуля», что страшно раздражает Эвелину. Но девушка не дает ему спуску, отвечая, что дома оставит негодника без сладкого. У них с Филиппом замечательная семья.
Церемония прошла быстро, громко и очень слезливо. Так уж совпало, что в ресторане мы с Вестом оказались за одним столиком с Валенсом. Сегодня его сопровождала очень статная и чрезвычайно пышногрудая блондинка.
— Любовь к объемным формам у Фонтеев семейное, — тихо заметил муж.
А что тут скажешь? Есть такое дело. Любят Элазары подержаться за мягенькое. Только вот им к этим формам еще и ум нужен, и характер соответствующий. Видимо не нашел еще Валенс гармоничного сочетания, вот и перебирал земных девушек, утверждая, что нет их лучше во всех Вселенных. Приходится верить на слово, он пока никого не обманывал.
Заиграл вальс. Молодые вышли танцевать свой первый семейный танец. Смотреть на то, как каравелла Жавурина нещадно таранит килем ноги Фонтея, не хотелось. И я вдруг вспомнила то, что давно хотела спросить у нового родственника.
— Скажите, Валенс, а почему Ротрик так сильно отличался от своих собратьев?
— Хороший вопрос, и, пожалуй, я даже знаю на него ответ. Вы же в курсе, Ксения, что все существа мутируют в процессе эволюции. Турроны не исключение. Они утратили многие изначальные качества, а в Ротрике неожиданно появилось все то, что охотники хотели вложить в гефов: сила, выносливость, преданность хозяину. Изначальный туррон генетически считал своим хозяином самого первого чародея, которого увидит. Для Ротрика хозяйкой стали вы.
— Хотите сказать… Он был моим псом?
— Да, Ксения. Можно и так сказать. Не думайте о нем, он принял свою судьбу и искренне верит, что однажды его душа переродится в достойном человеке.
Я кивнула. Где-то глубоко в душе желала красному монстру счастья, пусть и не в этой жизни. В конце концов, все мы привязываемся к своим любимцам и грустим, когда они уходят.
— Пуся-я-я! — капризно надула губки блондинка, выпятив вперед свою корму. — Какие турроны? Какие гефы? Идем танцевать!
— Прошу, прекраснейшая! — ласково ответил ей Валенс и повел туда, где уже кружились пары.
— Не грусти! — обнял меня муж. А я… Я с ним и не грустила, мне с ним всегда было хорошо, даже просто молчать. — А Юлии очень идет беременность…
Вест сказал это как бы между прочим, но глаза стали грустными. Ох, я и дурочка! Совсем забыла о тесте, который носила в сумочке уже два дня.
— А мне пойдет? Как ты думаешь? — подмигнула ошарашенному Кремеру и, достав заветную полоску, вложила в почему-то дрожащую руку мужа.
— Любимая?.. — недоверчиво спросил он.
— Да, — только и успела пискнуть я прежде, чем меня сгребли в охапку, покрывая лицо поцелуями.
— Тебе пойдет все, — тихо сказал Вест, впиваясь в меня горящим взглядом. — Все! Потому что ты единственная и моя.
И, знаете, даже спорить не буду, ведь его любовь я чувствую всегда, где бы не находилась и что бы не делала.
09.04.2019
