— Эго нормально, — почти не раздумывая, ответил Лаврик. — Это бывает. Не ты первый. Знаешь, что? Есть у тебя возможность если не убить кого, то пострелять отнюдь не по мишеням...
— Что? — жадно спросил Мазур.
— Признаю самокритично: лопухнулся чуточку, — сказал Лаврик. — Твой генерал Чунчо оказался прав. Есть в «Руслане» «крот»... Роговин его-таки вычислил. Завтра будем брать на явке в Бальярдесе. Там, по его данным, целая шайка. Он подтянет свой разведвзвод, я тоже должен был с ними ехать, но, раз такое дело... Короче, приглашаю на охоту.
С превеликим удовольствием, — сказал Мазур, зло ухмыляясь. — Возьму адъютанта, пару-тройку своих ребят, из тех, что со мной были в Месаудеро... Бальярдес — это ведь тот самый городишко: милях в тридцати от столицы, где гарнизон рыпался во время мятежа?
— Он самый, — сказал Лаврик. — Только рыпалась часть гарнизона.
— Ну, это неважно, — сказал Мазур в приливе злой радости. — Поохотимся, раз карта так легла...
Глава XI
В красном сне бегут солдаты...
До города оставалось совсем немного. Мазур, вольготно расположившийся рядом с Лавриком на заднем сиденье взятого из гаража отдела «Хаммера», по-прежнему ощущал тягостное неудобство, этакую занозу в подсознании. Все было спланировано без сучка, без задоринки — метрах в двадцати сзади шел второй «Хаммер» с пятеркой его морпехов. Из арсенала отдела он прихватил для себя и для Лаврика автоматы «Хеклер-Кох» с подсумками на три запасных магазина, да скрупулезности ради еще и по осколочной гранате. Ну, с пистолетами они и так не расставались. Все вроде бы было в порядке — но эта чертова заноза, не имевшая ничего общего с тоской и болью утраты...
— Порядок, — сказал Лаврик, выключая мобильник. — Роговин с разведвзводом уже на месте, хаза прекрасно известна: небольшая асиенда километрах в трех за городом. Скорее дачка — стены нет, только живая изгородь. Кому нужна стена в двух шагах от столицы... Кирилл...
- Да?
- Что ты такой смурной? На охоту едем, отдохнешь душой. А ты по-прежнему мрачен, как туча, охолонись...
Мазур решился.
— Да понимаешь... — сказал он негромко. — Занозой сидит мысль, что в последних событиях упустил нечто важное. Не заметил что-то, что обязан был заметить. Ты можешь думать, что это все от тоски и водки, но у меня стойкое впечатление...
— Интересно, — прервал Лаврик. — Я к таким вещам привык относиться очень серьезно, сам знаешь. Тоска и водка обычно ни при чем, учитывая твой опыт... — и продолжал требовательно, прямо-таки приказным тоном: — Быстренько прокрути все еще раз, ищи зацепку, ты же прекрасно умеешь...
Последние события. Зацепка может быть одна-единственная...
Это было как молния — моментальное озарение, не раз случавшееся в схожих условиях и прежде.
— Лаврик, — сказал он почти спокойно. — Ты не смотрел полицейские донесения о... случае на авенида Хуарес?
— Нет, — сказал Лаврик. — Не видел необходимости.
— А я просмотрел, не по своему размышлению — дон Себастьяно дал копии. Он искал хоть какие-то ниточки... Там был и точный чертеж места происшествия — тайная полиция их давно навострилась делать. Я как-то сначала не обратил внимания — именно что из-за водки и горя, а теперь точно вспомнил...
Они уже въехали в городок по главной улице, выглядевшей пустоватой для провинциального Бродвея — скорее всего, после недавних событий многие отсиживались по домам.
— Понимаешь... — сказал Мазур. — Там двое тяжело ранены, один легко, погибла только Белль, а шестая пуля разбила витрину... Трое пострадавших сидели относительно далеко от проезжей части, Белль стояла гораздо ближе, а я — на метр ближе ее, на самом краю тротуара, спиной к нему. По всем раскладам именно я был лучшей и легкой мишенью, проще всего было пальнуть мне в спину первому... но они этого не сделали. Почему?
В следующий миг он понял, почему — было одно-единственное объяснение...
Дальше все замелькало. Водитель — новый, незнакомый! — резко даванул на тормоз, машина встала как вкопанная, их бросило вперед, — но пистолет уже был у Лаврика в руке, и, когда толковый, подтянутый, флегматичный капитан-лейтенант Рамирес обернулся к ним, выхватывая пистолет, получил от Лаврика две пули почти в упор. Его отшвырнуло к лобовому стеклу, он скорчился нелепой куклой.
Без малейших эмоций Мазур выстрелил в затылок водителю, едва увидев, что тот тоже пытается выхватить пистолет.
Да, одно-единственное объяснение: Белль убрали, чтобы поставить на ее место, подвести к Мазуру своего человека. И это не государство — Белль была офицером, ее вполне могли, не убивая под благовидным предлогом перевести от Мазура в другое место — и что бы он сделал? Нет, конечно, мог бы кое-что предпринять, но это потребовало бы времени...
— Береженого бог бережет... — быстро сказал Лаврик. — Ходу отсюда!
Кинувшись в широкий проем между двумя передними сиденьями, Мазур достал ногой ручку дверцы, пинком ее распахнул и выкинул тело водителя на мостовую. Плюхнулся на его место. «Хаммер» военного образца — тачка надежная. Янкесы, ничего не скрывая, писали открыто: машина сконструирована так, чтобы в боевых условиях с ней мог справиться и раненый, владея лишь одной ногой и одной рукой. Ну, а если руки-ноги целы, и ты с такими машинами прекрасно знаком...
Мотор заглох — но Мазур проворно перебросил ручку передач на нейтралку, вернул ключ в исходное положение, повернул. Движок рокотнул и исправно завелся. Вывернул руль, пустил машину задним ходом, чтобы развернуться...
В этот самый момент совсем близко загрохотал крупнокалиберный пулемет. Очередь прошлась по второму «Хаммеру» — как и тот, на котором ехал Мазур, обычному, не бронированному — задержалась на нем так, дробя стекла и дырявя кузов, что вмиг стало ясно: там не могло остаться никого живого. И тут же пули ударили по капоту его «Хаммера», взлетели куски капота, двигатель мертво смолк...
— Ходу! — крикнул Лаврик, подхватывая автомат и распахивая дверцу.
Мазур последовал его примеру. Вокруг стояла тишина. Они, выставив автоматы в ту сторону, откуда только что лупил пулемет, кинулись к ближайшему зданию — небольшому, двухэтажному, с пулевыми выщерблинами на кирпичных стенах и выбитыми кое- где окнами. Краем глаза Мазур выхватил на стеклянной вывеске единственное знакомое ему слово: «мунисепалицад». Ага, мэрия, в заварушку ее, похоже, тоже штурмовали.
Они влетели в вестибюль — и никто по ним так и не выстрелил. Следом за Лавриком Мазур кинулся на второй этаж — следовало занять самую высокую точку, чтобы вести ответный огонь. Прохрипел на бегу:
— Поищем черный ход?
— Не стоит, — откликнулся Лаврик, не задерживая бега. — Там наверняка уже ждут...
Он влетел в одну из дверей, открывавшуюся внутрь, не теряя времени, обрушил поперек нее высокий тяжеленный стеллаж, откуда рассыпались толстые канцелярские папки. Подбежал к окну, зло морщась, бросил:
