Голова Сары вынырнула из рубашки, и она метнула на дверь испуганный взгляд.
– Гаррисон не войдет, дорогая, без моего разрешения. Думаю, он хорошо себе представляет, что может здесь происходить.
– Какой стыд!
– Следовательно, чтобы ты не стеснялась, мне нужно будет заставить тебя потерять голову от страсти! Только, увы, не сейчас. – Он обернулся к двери. – Войдите.
Сара опасалась увидеть на лице Гаррисона усмешку, но тот выглядел совершенно невозмутимым, как будто из-за двери хозяина до него не доносились торопливый обмен произнесенными шепотом репликами.
– Мистер Данлэп отправился прочь, как и положено?
– Да, ваша светлость. Когда Томас и Уильям усаживали его в экипаж, он так заторопился... Думаю, он рад, что кто-то позаботился о его отъезде в Америку.
– Надеюсь, вы правы; к тому же это определенно упростит дело. Слуги уже вернулись к себе?
– Да, ваша светлость, но скоро встанут горничные.
– Тогда мне лучше проводить мисс Гамильтон в ее спальню.
– Это было бы правильно, ваша светлость.
– Вы можете приготовить мое платье? Мне предстоит очень напряженный день.
Джеймс высунул голову в коридор, затем протянул руку Саре и повел ее к спальне. Оказавшись там, он проскользнул внутрь, закрыл дверь и снова ее поцеловал.
– Пусть я приснюсь тебе, дорогая. Скоро я вернусь, и мы с тобой увидимся снова. Тогда мы скажем о своей свадьбе тетушке Глэдис, Лиззи и леди Аманде, верно?
– Я не хотела бы сама сообщать им об этом. – Сара с ужасом представляла себе эту сцену.
– Но ты больше не страшишься стать английской герцогиней? – Джеймс вдруг стал серьезным.
Сара дотронулась рукой до его щеки:
– Я хочу быть твоей женой, милый. Если для этого требуется стать и герцогиней, то так тому и быть. Надеюсь, что я не разочарую тебя.
Джеймс стремительно привлек ее к себе.
– Это абсолютно невозможно. А теперь, если сможешь, постарайся уснуть.
Он вышел в коридор и направился к себе; а Сара смотрела ему вслед. Она не могла поверить, что он принадлежит ей, точнее, будет принадлежать всего через несколько часов.
Нервно зевнув, она закрыла дверь, и тут ее кровать показалась ей такой маленькой, холодной... и такой одинокой!
Она забралась под одеяло, предполагая лежа переживать события этой ночи. Но она была слишком утомлена, и всего через несколько минут уже крепко спала.
Глава 15
– О, мисс, надеюсь, я вас не разбудила!
Сара подняла голову с подушки и сощурилась от яркого солнечного света. Она проспала гораздо дольше обычного.
– Который час, Бетти?
– Уже почти двенадцать, мэм. В доме все волнуются, хотя только Гаррисон знает, в чем дело, – знает и молчит.
Он не скажет даже своей умирающей матери, сколько времени, если его светлость прикажет ему держать язык за зубами.
– Гм-м... – Сара прислушалась к себе. Она определенно ощущала в интересном месте небольшую боль и влажность. Во всем остальном как будто не было никаких изменений, и вместе с тем она чувствовала себя совершенно иной.
– Вот, я принесла вам чай и бисквиты.
Сара уселась в кровати. Догадывается ли Бетти, что она уже не девственница? Очевидно, нет. Горничная тараторила без умолку, как обычно.
– По всей гостиной, мэм, расставлены цветы, а еще и посыльные привезли кучу всякой еды. Мне уже дважды пришлось отгонять от вашей двери Лиззи – ей так не терпится узнать, известно ли вам, в чем причина этой суматохи. Даже леди Глэдис и леди Аманда не понимают, в чем дело. И все это делается по приказанию его светлости.
– А его светлость дома? – При мысли о Джеймсе у Сары, как обычно, дрогнуло сердце.
– Нет. Да если бы он находился дома, можете быть уверены, женщины давно уже добились бы, чтобы он выдал им все свои секреты.
Сара пригубила чай. Она, конечно, знала, что означают весь этот шум и хлопоты, но предпочитала дождаться Джеймса, чтобы вместе с ним предстать перед домочадцами.
– Как вы думаете, Бетти, я могу принять ванну?
Бетти усмехнулась:
– Его светлость распорядился приготовить вам ванну, как только вы проснетесь. Я скажу, чтобы вам принесли воды.
Сара оставалась в постели, заканчивая завтрак, когда появился лакей и стал готовить ей ванну. Она узнала одного из тех, кто заходил ночью, но он и виду не подал, что ему что-то известно. Или ей удалось как следует скрыться в тени, или он действительно умеет хранить секреты хозяина.
– Мне не нужно помогать, Бетти, – сказала Сара, когда ванна была готова.
Она подождала, когда за Бетти закроется дверь, и встала. Сзади на ночной рубашке она увидела красное пятно. Когда горничная заберет белье в стирку, то может подумать, что у нее раньше времени началась менструация; а вот Джеймсу будет гораздо сложнее объяснить появление пятен на своей простыне. Впрочем, какое это имеет значение, если они сегодня поженятся!
Сара погрузилась в ванну, и горячая вода приятно обволокла ее тело – груди, руки, ноги и... Она растерялась, не зная еще, как назвать ту часть ее тела, которая так жаждала принять в себя Джеймса.
Обычно больше всего времени у нее уходило на мытье головы: такую массу волос не просто как следует промыть. После этого она быстро намыливалась, споласкивалась и, промокнув влагу простыней, тут же одевалась, совершенно не интересуясь своим телом.
Но этой ночью она была с Джеймсом, и он видел ее обнаженное тело и восхищался им.
Намылив руки, Сара провела ими от лодыжек к коленям, вспоминая, как по этой же дорожке скользили руки Джеймса. Она наклонила голову и стала плескать на волосы пригоршни воды: вода скатилась ей на груди, и соски ее напряглись. Ее тело было так чувствительно, как будто все эти годы дремало, а сейчас вдруг расцвело, подобно крокусам после долгой зимы. Сара внезапно открыла для себя, что ее кожный покров является тончайшим проводником самых разнообразных ощущений, заставляя соответственно реагировать все ее тело. Когда Джеймс касался ее горла, у нее слабели и подгибались колени. Когда его нежные пальцы гладили ей груди, у нее перехватывало дыхание. А когда он касался ее там, где еще и теперь все было разгоряченным и пылало, она невольно содрогалась, испытывая жгучее наслаждение.
Сполоснув волосы, Сара выжала из них воду, затем завернула голову в полотенце, накинула халат и подошла к горящему камину.
Усевшись у камина, она стала вспоминать прошедшую ночь, чувствуя, что эта ночь может стать величайшим событием в ее жизни. Все, что произошло, было для нее новым, неизведанным и, помимо физических познаний, подарило ей согревающее сердце чувство своей глубочайшей связи и соединенности с другим человеком, с Джеймсом. Ничего подобного ей еще не приходилось испытывать.
