В осуждение Расти направила на него карающий перст:
— Ты так красноречиво читаешь морали о навязчивых идеях других! А сам? Так же одержимо носишься со своей болью. Взращиваешь ее и, похоже, получаешь удовольствие от своей безысходности!
— Это полная чушь!
— Ну конечно! Тебе намного легче восседать на этой своей горе, чем снизойти до других людей, смешаться с общей массой. Если бы ты только смог немного приоткрыть свою душу, позволить окружающим заглянуть в нее, понять, что ты за человек. Но нет, тебя это приводит в ужас, не так ли? Еще бы, ведь тогда вскрылось бы все твое нутро. И кто-то смог бы понять, что ты — не жестокий, циничный, бесчувственный ублюдок, каким хочешь казаться. И этот кто-то вдруг бы решил, что ты способен дарить любовь и получать ее взамен
— Детка, я давным-давно разочаровался в любви.
— Тогда что же это все было? — Расти кивнула в сторону постели.
— Секс. — Мужчина постарался произнести это слово как можно более грязно.
Его безобразный тон заставил девушку пошатнуться, но в тот же момент она гордо откинула голову:
— Только не для меня. Я люблю тебя, Купер.
— Это всего лишь слова.
— Нет, это я и чувствую!
— Ты призналась в порыве страсти. Так что это не имеет никакого значения.
— Значит, ты не веришь в то, что я люблю тебя?
— Нет. В таком смысле — нет.
— О да. — Она пустила в ход свою козырную карту, — Зато ты все еще любишь своего неродившегося ребенка.
— Заткнись.
— Ты все еще оплакиваешь это дитя, потому что любил его. И так же искренне горюешь по тем парням, смерть которых видел в лагере для военнопленных. Их ты тоже до сих пор любишь.
— Расти… — Купер сорвался с кровати и угрожающе двинулся на нее.
— Ты был свидетелем того, как мать долгие годы лелеяла свои обиды, горечь и злость. Она упивалась своими бедами. Неужели ты хочешь потратить свою жизнь на то же самое?
— Лучше так, чем жить, подобно тебе, постоянно стремясь быть тем, кем ты не являешься.
Враждебная искра проскочила между возлюбленными. Она была столь яркой и сильной, что оба даже не услышали дверной звонок. Лишь когда Билл Карлсон позвал дочь по имени, они поняли, что уже не одни.
— Расти!
— Да, отец! — Сев на край кровати, она принялась лихорадочно одеваться.
— С тобой все в порядке? Чья это старая потрепанная тачка во дворе?
— Отец, я сейчас приду!
Купер натягивал одежду гораздо более хладнокровно, чем Расти. Девушка не могла отделаться от мысли, что он, возможно, не в первый раз оказывается в подобном щекотливом положении, напоминающем неожиданное возвращение мужа любовницы.
Как только они оделись, Купер помог Расти подпереть руки костылями. Они вместе вышли из спальни и спустились в холл. Раскрасневшаяся, с растрепанными волосами, все еще хранящая на себе аромат страсти, Расти вошла в гостиную.
Отец в нетерпении расхаживал по паркетному полу. Когда мистер Карлсон обернулся и увидел Купера, его лицо стянуло неодобрительной гримасой. Бросив на гостя ледяной взгляд, отец с осуждением пробежал глазами по лицу Расти:
— Я не мог допустить, чтобы мой сегодняшний визит к тебе сорвался
— Спасибо, отец, но это ведь совсем необязательно — навещать меня каждый день.
— Я так не думаю.
— Ты… ты помнишь мистера Лэндри?
Двое мужчин прохладно кивнули друг другу, обменявшись суровыми взглядами борцов-чемпионов, которые вот-вот определят исход поединка. Купер упрямо молчал, Расти была так смущена, что не могла произнести ни слова. Напряженную тишину нарушил мистер Карлсон.
— Ну что ж, эта встреча весьма кстати, — сказал он. — Мне есть что обсудить с вами двоими. Может быть, присядем?
— Конечно, извини, — взволнованно спохватилась Расти. — Ммм… Купер?
Она жестом пригласила мужчину сесть на стул. Тот мгновение поколебался и опустился в мягкое кресло. Его подчеркнутые дерзость и высокомерие только раздражали Расти. Она метнула в Купера недобрый взгляд, но любимый, словно не замечая ее реакции, продолжал пристально смотреть на мистера Карлсона. Точно так же — неприязненно и подозрительно — он оглядывал семейку Гавриловых. Что общего между тем отвратительным дуэтом и отцом Расти мог подметить Купер? Девушка села на стул рядом с Карлсоном.
— Так что ты хотел обсудить с нами, отец?
— Ту сделку насчет земли, о которой я говорил тебе несколько недель тому назад.
Расти поперхнулась, чувствуя, как ее легкие стремительно падают вниз, разрушаясь доля за долей. Щеки девушки побледнели, руки в один миг стали липкими от нервного пота. Уши наполнил перезвон похоронных колоколов.
— Я думала, мы уже обсудили эту тему и все уладили.
Отец дружелюбно захихикал:
— Не совсем. Но сейчас мы этим и займемся. Инвесторам удалось оформить несколько конкретных идей на бумаге. Они хотели бы представить свои планы на рассмотрение мистера Лэн-дри.
— Кто-нибудь скажет мне, черт возьми, что тут происходит? — бесцеремонно прервал Купер.
— Ничего, — робко ответила Расти.
— Конечно. — Карлсон взял слово, будто не слыша отрицательного ответа дочери. И в своей обычной доброжелательной манере изложил идеи по поводу развития региона вокруг Роджерс— Гэп и превращения его в шикарный горнолыжный курорт.
Подводя итог, Карлсон с энтузиазмом заметил:
— Когда мы воплотим свои планы в жизнь, используя инновационные технологии, сотрудничая с лучшими архитекторами и строителями, это место будет конкурировать с Аспеном, Вейлом, Кистоуном, всеми курортами в Канадских Скалистых горах и близ озера Тахо. Держу пари, уже через несколько лет мы сможем за получить зимние Олимпийские игры.
Откинувшись на стуле, Карлсон широко улыбнулся
— Ну, что скажете, мистер Лэндри?
Купер, который за время повествования Карлсона ни разу не моргнул, смерил собеседника тяжелым взглядом — от его сутулой спины до ног. Пожилой делец несколько раз обвел взглядом комнату, словно пытаясь продемонстрировать выгоды своего предложения со всех сторон. Как только он получит этот лакомый кусок земли — а в доходности амбициозного проекта сомневаться не приходится, все уже подсчитано, — мистер Лэндри займет хорошо оплачиваемую, номинальную должность местного координатора проекта. Они оба срубят неплохой куш, провернув миллионную сделку!
Карлсон взглянул на дочь и подмигнул ей, уверенный в полной капитуляции собеседника.
— Что я скажу? — задумчиво переспросил Купер.
— Да, хотелось бы знать, — оживленно подхватил бизнесмен.
Купер посмотрел ему прямо в глаза:
