дождался следующего, и спустился вниз вместе с какими-то туристами, которые быстро говорили на своем языке, и при этом жизнерадостно смеялись.
Внизу он взял такси и велел отправляться к православному собору.
– Вы, наверное, в курсе, – заговорил с ним водитель по дороге. – Это правда, что есть икона Первосвященника?
– Ничего не слышал, – покачал головой Стас. – А вы тоже поклоняетесь Первосвященнику?
– Я не поклоняюсь, – вздохнул тот. – Но все вокруг поклоняются, вот я и подумал…
Собор оказался совсем рядом, и когда Стас вошел туда, там только заканчивалась утренняя литургия. Как ни странно, но среди служащих нужного диакона не оказалось.
Стас достоял до конца, приложился со всеми ко кресту, и опять стал ждать. Когда из алтаря стали выходить служащие, он осмелился обратиться к высокому черному священнику в сером костюме.
– Простите, отче, а где диакон Вадим?
Тот остановился и глянул на Стас с настороженностью.
– А вам он зачем?
– Мы должны были встретиться, – пояснил Стас.
– А вы кто? Что у вас за проблемы?
Стас глянул на него с прищуром. Пытливость батюшки явно уходила за пределы допустимой осторожности.
– Может это не у меня проблемы? – спросил он чуть язвительно.
Ни сказав ни слова, высокий прошел мимо и двинулся к выходу. Стас заметил, что он на ходу уже доставал телефон, и это было недобрым знаком.
– Отца Вадима арестовали, – шепнули Стасу тихо.
Тот резко обернулся, за его спиной стоял седой старик из группы певчих.
– Как арестовали? – спросил Стас. – За что?
– У нас тут смута, – пояснил старик, перебирая на клиросе ноты. – А отец диакон позволял себе разное. Нынче у нас и за меньшее хватают. Ступайте, молодой человек, пока за вами еще не приехали.
Стас кивнул и поспешил последовать его совету. На такси он вернулся к гостинице за пятнадцать минут, успел переодеться и появился в зале конференции, когда там еще зачитывали приветствия от руководителей церквей. Дисциплиной собравшиеся не отличались, свободно ходили по залу, негромко переговаривались, выходили и входили. Отсутствия Стаса здесь никто и не заметил.
После перерыва, где отцы довольно плотно покушали, пленарное заседание продолжилось, причем пришло время вступление митрополита Севастьяна, и по этому поводу проверялось наличие членов делегации. Выступление вышло скучным и казенным, с этой массой пустых слов, которыми они научились так ловко жонглировать, что невозможно было уже понять, о чем они говорят. Стас не спешил осуждать отцов, они вынесли на себе все эти перемены, особенно сказавшиеся на морали общества, и именно это было их подвигом. Церковь оставалась, Евангелие продолжало звучать, и это стоило всех этих послаблений, которые его так раздражали.
После заседания всех гостей повезли в музей истории Африки, где никак не было отмечено то обстоятельство, что именно здесь началась война. Территория бывшей португальской Гвинеи была выжжена в одно мгновение, чтобы организовать там базовый лагерь крокодилов. Именно африканские армии первыми попали под огонь противника, и даже некоторое время держались вполне достойно, пока в дело не вступили энергетические разрядники. Западная Африка так до сих пор и не восстановилась, потому что туда некого было селить. Но музей рассказывал о другом, об истории континента, о периоде рабовладения, о колониальном времени и освобождении от зависимости. Но особенно ярким был рассказ о послевоенном восстановлении Африки, о ее городах и природных богатствах. При этом опять не было упомянуто, что население было практически на грани выживания после тех эпидемий, что прокатились по континенту после войны. Все было ярко и прекрасно.
А на выходе из музея Стас заметил, что румынский богослов Григореску ведет в их сторону группу местных полицейских. Он почувствовал, как екнуло у него сердце.
Они подошли, и Григореску ткнул прямо в Стаса.
– Вот он!
– Господин Бельский? – спросил полицейский офицер. – Вам надо будет пройти с нами.
Вперед выдвинулся отец Герман, спросив удивленно.
– Но по какой причине?
– В интересах следствия это предпочтительнее не раскрывать, – сказал офицер.
Все члены конференции, явившиеся на экскурсию, смотрели, как Стаса посадили в полицейскую машину и увезли. Им было что обсудить по дороге в гостинцу.
49
Полицейские в машине вели себя со Стасом довольно вежливо, но на вопросы не отвечали, ссылаясь опять на интересы следствия. Его привезли в полицейский участок, и по дороге он видел, как двое полицейских открыто избивали человека в кабинете. Он даже подумал, что это специально отрежиссировано, чтобы напугать его. А то он не видел, как бьют людей в кабинетах!
Следователь ему попался средних лет, но волосы он красил по молодежному в ярко-оранжевые тона, что немного шокировало Стаса.
– Вы кто? – спросил следователь, перебирая дела на столе.
Стас вздохнул, чего-чего, а поведение на допросе у него было выработано оптимальное.
– А вы кто? – спросил он.
Тот посмотрел на него удивленно.
– Я лейтенант Откала, дежурный офицер. За что вас задержали?
– Я представления не имею, – сказал Стас. – Спросите тех, кто меня задержали.
– Это по делу Кхати Синге, – сказал входящий в кабинет новый человек.
Тот был покрупнее, явно выше чином, и в руке у него был планшет. Он сел на кресло рядом, и произнес:
– Этот белый искал Вадима Тонде.
– У вас это считается преступлением? – спросил Стас.
Толстяк наклонился вперед.
– Как вы познакомились с Вадимом Тонде?
Стас выдержал паузу, глядя на него чуть склонив голову.
– Что? – спросил тот.
– Вы не назвались, – напомнил Стас.
Тот усмехнулся.
– Капитан Аркенго, – сказал он. – Моиз Аркенго. Я тут за начальника. И уже успел посмотреть ваше дело, Бельский. Пятнадцать лет в лагере, это круто.
Лейтенант Откала ахнул.
– Так он рецидивист! Мы нашли преступника, капитан!
– Он военнопленный, – процедил капитан. – Думай же головой, Откала!
– Простите, пробормотал тот.
– Я вас удовлетворил? – спросил капитан, опять обращаясь к Стасу.
– Тогда вы уже узнали, что я являюсь делегатом религиозной конференции, – стал говорить Стас. – Мы были на приеме у епископа Христофора, и там я познакомился с диаконом Вадимом, фамилии не знаю. Есть тут криминал?
Откала посмотрел на капитана и проговорил:
– Вроде нет.
– Тонде говорил вам о Кхати Синге?
Стас покачал головой. Он знал, что разговор записывается, и на суде отсутствие звукового подтверждения иногда лишает смысла доказательства.
– А как вы оказались священником? – спросил капитан.
– Простите, капитан, но это таинство, – сказал Стас. – Ничего не могу сказать.
Это было уже хулиганство, но капитан это поглотил. Разницу между таинством и тайной он еще не постиг.
– Ладно, – сказал он, поднимаясь. – Я и не ждал от него ничего хорошего. Вы свободны, святой отец, но если у нас возникнут новые вопросы, мы вас еще побеспокоим.
