налили?! А?! – спросила она, а я вжалась в стул, когда огромная лапища потянулась за бутылкой чего-то мутного.
- Я… я не буду, - вежливо ответила я, стараясь быть милой и любезной.- Спасибо, я не пью!
- Как не пьешь? На самую малость! – с укором посмотрела на меня Добрая Фея. – Да не боись! Сама делала! Не суррогат! Капельку совсем! На донышке! За то, что в штанах моего жониха. Именно оно отвечает за мое посмертное здоровьице!
- Но я вообще не пью, - я честно держала рубежи, накрыв ладошкой старинный кубок.
- Ну вот те раз! – обиделась Добрая Фея. – Не обижай меня!
- Хорошо, - выдохнула я и сглотнула, видя, как полупрозрачная рука в латной перчатке плеснула мне от души.
Добрая Фея подняла бокал, в котором плескалось то же, что и у меня. Гости зашевелились, тоже поднимая бокалы.
- Уже время? Нет! Исчо пять минуточек осталась до смерти! – заметила Добрая Фея, а я посмотрела на старинные часы. – Заранее же не поздравляют, верно? Примета плохая!
Я посмотрела на бабкину зазнобу, которая возвышалась над столом, как горный тролль.
- А ты че себе не наложила, Глашуня? – спросила Добрая Фея, а я взглянула на Глашуню, которая сидела почти напротив. Глашуня что-то промычала. – Шо, эти ироды – неучи желудок с язвой поставили! Ай-я-яй! Куды катится образование! Ну ты хоть пригуби! А потом уже отловишь и руки повыдергиваешь! И не говори, Глашунь! Не говори! Молчи мне про боевую некромантию! У нас тут одни копальщики – вышивальщики! Ну и ляд с ними! О! Времячко!
Я подняла бокал, видя, как Добрая Фея поднимается над столом.
- Ровно двадцать пять лет назад, в этот день я померла! – с улыбкой заметила Добрая Фея. Я поежилась, вспоминая ее статую. – И, знаете шо? Вот ни о чем не жалею! Раньше жалела, а щас нет! Если бы не проклятый василиск, то я бы никогда не встретила любов усей моей нежизни!
Добрая Фея посмотрела на огромное зло и улыбнулась.
- Поздравляем! Поздравляем! Пусть земля будет пухом желаем! – подняли бокалы призраки и зомби.
Я тоже подняла бокал, глядя на счастливую Добрую Фею.
- Не чокаясь! – заметила она, а все стали выливать бокалы в себя. Было слышно, как под призраками натекают лужи. Я поднесла, понюхала, глядя на бабку с сомнением.
- Пей, завтра даже голова болеть не будет! – кивнула Добрая Фея, а я сделала глоток.
Бабка повела плечами, глядя на свечи.
- Эть! – поправила она призрачную шаль и как понеслась над столом. Свечи тут же стали гаснуть, пуская сизые дымки, а Добрая Фея оказалась в другом конце стола под дружные крики и аплодисменты. Семен Леопольдович хлопал так, что случайно уронил руку в салат.
Только сейчас я увидела огромное количество венков, стоящих в углу. А я без подарка! Опять неловко!
- Ой, спасибочки! – принимала поздравления Добрая Фея.
Встал ее жених. Он поднял бокал и выдал такие жуткие звуки, что у меня волосы на нога поседели. Я ничего не поняла.
- Ой, спасибо, любимый! – прослезилась Добрая Фея, а сама шепнула мне. – Это он на древнючем языке общается. Нет, он наш понимает, но говорить не может!
Он вытащил из –под стола огромный венок на котором была написана какая-то клинопись.
- Ой, не надо было! – махнула рукой Добрая Фея. – Ну прямо засмущал!
И тут я увидела, как он выходит из-за стола, опускается на одно колено и …. Ой, мама!
- Руку сердце? Да не может такого быть! – ахнула Добрая Фея, пока я смотрела на чью-то зеленую руку и сердце. – Ну конечно я согласная!
И все снова подняли бокалы. Я чувствовала, как внутри разливается тепло после второго глотка. И призраки стали совсем не страшными. Глашуня с кокетливым бантом на трех волосинах выглядела очень даже мило. Все вокруг стало таким эфемерным, а я покачнулась.
- … ровно двадцать пять лет назад ты вылупилась на василиска, - слышался голос Аминадилы. – И с тех пор радуешь нас своей неуемной энергией, задором и запором… В этот только для тебя праздничный день хочется сказать тебе пару ласковых слов… Я как впервые взглянула в твое лицо! А это оказалась твоя задница! Но в принципе они не сильно отличаются… Так сразу поняла, что мы с тобой подружимся… Но не в этой жизни! Желаю тебе красоты неописуемой, ума побольше… Короче, всего, чего у тебя не было никогда! А в подарок я принесла тебе книгу «Как не стыдно отбивать чужих мужиков!». И вот еще книжечка: «Как ты меня достала, тварь!». Пособие по экзорцизму!
- Ой, спасибоньки! – умилилась Добрая Фея. – А чего салатик не ешь? На диету что ли села? Ай-я-яй! Не боись, у тебя просто кость широкая!
Я моргнула, делая глоточек, как вдруг увидела Семена Леопольдовича с бокалом. Он что-то мычал, а его рука упала в салат.
- Ой, спасибо! Ну прямо засмущал! И тебе того же! И по тому же месту, бесстыдник! – заметила Добрая Фея, кокетливо махнув рукой.
Дальше я помню смутно…
- Танцы! – послышался голос Доброй Феи. – Растрясем прах!
Я помню, как танцевала с Анатомием. Он хрустел костями и клацал зубами.
- Их! Самый лучший юбилей! – летала бабка, обливая всех содержимым бокала. Где-то играла музыка, а меня пригласил на танец какой-то призрак облезлого некроманта. На его голове виднелись пятна, а вокруг лысины росли жиденькие волосы.
- Ой, а давайте мою любимую! – послышался голос Доброй Феи. – А миллиона, миллиона, миллиона алых роз!
Она развернула шаль, на манер платка.
- Из окна, из окна, из окна, видишь ты! – пела я вместе с гостями.
- Вот, кады я сюды попала эта песня самой популярной была! Я ее по радио слушала! Каждый день крутили! – вздыхала Добрая Фея. – Ну че стесняешься, Алиночка! Подпевай!
И мы орали жутким хором, а я чувствовала, как мне весело.
- Ыыыы! – подвывала Глашуня, утирая слезу.
Внезапно дверь открылась, а я увидела что-то светлое. Погодите… Это же… та вирма! Молодая вирма! А что она тут делает?
- О! Проходи, садись! Еще гость! – махнула рукой Добрая Фея, а девушка попятилась.
- Извините! – послышался ее голос.
- Да не боись! Миллиона алых роз! У
