— Проверим города, куда она отправилась! — нависает надо мной тенью отец.
Просматриваю список, цепляюсь взглядом за город Суздаль.
Комкаю бумагу в шар, выбрасывая.
— Ты чего?!
Суздаль, млять! Да она издевается…
Мгновенно вспоминаю глупую отмазку, придуманную Анной-Марией в самом начале нашего знакомства, мол, в Суздале у папаши-Устинова есть тайничок с деньгами, которыми она хотела расплатиться со мной за спасение!
Это была ложь!
Купив билеты в Суздаль, Марианна умудрилась даже на расстоянии и спустя время, выбесить до белого каления, плюнуть мне в лицо насмешкой.
— Это все пустышки, — цежу сквозь зубы. — Марианна совершенно в другом направлении.
— С чего ты взял?
— С того, что я ее знаю. Отзови своих людей.
— Вот как? И почему же?
— Потому что драгоценностей у нее нет, свои обязательства перед тобой я выполняю. У тебя отпала необходимость искать Марианну. Как говорится, нерациональное использование времени и средств.
Кажется, отец со мной не согласен.
Однако это уже не его чёртово дело.
— Отзови, — требую. — Я выполнил свою часть сделки, будь и ты мужиком, сдержи своё слово и не пытайся юлить.
— Хорошо, — говорит недовольно. — Как скажешь. Тем более, пора отдать должное терпению Большаковых, — напоминает отец. — Кристина нервничает и поторапливает нас. Ее отец уже одной ногой в могиле, брат теряет влияние. Нужно отправиться в Сибирь и навести порядок в змеином клубке.
Я не испытываю энтузиазма, отец пытается приободрить меня:
— Большакова может стать хорошей союзницей. Ты не мастер ведения переговоров, но всегда можно обойти острые углы и прийти к компромиссу. Эта связь выгодна нам!
Киваю согласно. Если рыжая ведьма не будет совать свои загребущие руки в мои трусы и не попытается втихаря убить меня, то я смогу наладить с ней безопасное общение.
Что же касается Марианны, я ее обязательно найду.
Из-под земли достану.
Возможно, для этого потребуется чуть больше времени, чем я рассчитывал, но я найду эту девчонку. Пора обратиться к старым знакомым, которые способны помочь…
Глава 36
Марианна
Я всегда удивлялась тому, с какой легкостью Устинову, воспитывающему меня, удавалось водить за нос людей. Он же построил свой бизнес на лжи и мошенничестве, но имел большое влияние и сколотил целое состояние, пока не заигрался слишком сильно и не перешел дорогу тем, с кем связываться себе дороже.
Он часто говорил, что рано или поздно каждый лис попадется в капкан, но до того момента он прожил немало и на широкую ногу. Я до сих пор помню помпезные дни рождения, которые он для меня закатывал. Однажды я захотела отпраздновать день рождения в стране пони, он готовил для меня роскошный праздник. Однако потом, за два дня, я внезапно передумала и захотела живого верблюда из пустынных сказок, буквально бредила этим и никому не давала покоя. Устинов за крайние сроки смог переиграть все и организовал для меня настоящую пустынную сказку в стиле тысячи ночей.
Не так уж неправ был Бекетов, говоря, что я избалованная. Я не жаловалась на внимание, пока семья не разрослась на две лишние единицы — мачеху и сводного брата.
Устинов всегда выглядел таким спокойным, уверенным в себе, однако я знала, что он мало спал.
Когда я была помладше, всегда считала, что мой папа просто очень активный, настоящий энерджайзер, который всегда фонтанировал идеями и мог брать силы для их осуществления буквально из ниоткуда.
Отправившись по кривой дорожке жизни беглянки, я понимаю, что Устинов мало спал по другой причине. Возможно, его мучили угрызения совести или он просто опасался, что однажды обманутые люди отправят по его душу кого-то вроде Бекетова, чтобы избавиться от мошенника.
Я и сама мало сплю…
Иногда мне кажется, что за мной постоянно следят.
Паранойя, подозрительность и осторожность — вот три мои верные подруги в первые дни после побега.
Придумать, как сбежать на золотом гелике, оказалось непросто.
Я кружила как только могла, следила всюду, старательно запутывала следы, бросила машину и одежду. Рискнула отправиться на попутке, счастливо попав на семейную пару с малышом. Они подбросили меня до вокзала. Я купила билеты по всем направлениям, что только пришли мне в голову. Скрылась из-под наблюдения видеокамер, уехала на попутке и решила спрятаться на виду.
В Суздале!
Бекетов там бы меня искать не стал, слишком очевидно. Я уже придумывала лживую версию с этим городом в прошлом. Он решит, что я не повторю своих ошибок. Я же поступила с точностью до наоборот.
Даже с домом мудрить не стала! Старый дом родственников Устинова стоял с табличкой «продается». Дальние родственники меня не узнали, я не стала покупать дом, выклянчила снимать его в аренду и заплатила наличкой за полгода вперед, наплела небылиц. Думала, что хорошо устроилась…
В первые дни я с трудом засыпала, держа пистолет под подушкой. Вдруг бы меня нашли?! Люди отца Глеба, сам Глеб или люди Дитмара, желающего поквитаться за пережитое унижение?!
Но проходил день за днем, неделя за неделей, и я поверила, что спряталась так надежно, что меня в жизни не отыщут! Спряталась у всех на виду, разжилась добром на денежки мажора фон Бергера, решила не полагаться лишь на эти денежные запасы, даже нашла подработку, подружилась с девушкой-официанткой из кофейни, куда забегаю завтракать.
И вот в момент, когда я начала верить в спасение, произошло непредвиденное.
* * *
Очередное утро в понравившейся кофейне.
Я каждое утро захожу в это кафе, чтобы позавтракать и поработать над переводами. Иногда захожу вечером, чтобы попить персиковый чай или зеленый с мелиссой, поболтав с подружками — официанткой Авророй или с поварихой Верочкой, когда у той есть свободная минутка. Заказываю любимый травяной чай и тосты с абрикосовым джемом, раскрываю ноутбук и загружаю очередное задание от заказчика.
Так-так-так… На этот нужно перевести договор, и за дело придется взяться более внимательно, ведь речь идет о толковании юридических норм. За это обещали хорошо заплатить, я не имею права облажаться.
Стараюсь сосредоточиться на деле, но понимаю, что слова расползаются на отдельные буквы, а где-то внутри меня, под самым сердцем что-то настойчиво тренькает.
Сигнал об опасности.
Волосы на затылке словно приподнимаются. Между лопаток возникает противное ощущение пристального наблюдения.
Сглатываю комок страха.
За мной следят.
Я ни с чем не спутаю эти ощущения, от которых возникает сосущее чувство пустоты и легкой тошноты, которую я раньше за собой не замечала. Кусок в горло не лезет.
