Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
вопрос он задал исключительно из вежливости:
– Убийство?
– Естественные причины.
– То есть напрасно съездили?
– Можно сказать и так, – мягко согласился Феликс. – Однако получилось так, что предыдущим вечером, в субботу, друзья рассказали мне массу занимательных историй о таинственных местах силы, духах и разных необъяснимых явлениях, которыми славятся здешние места.
– Поверьте, я понимаю, о чём вы говорите, – улыбнулся Кейн. – Ни один турист не уезжает от нас, не наслушавшись подобных историй.
– Фантастических? – быстро спросил Вербин.
– Легендарных, – поправил его Кейн. – Здешние земли располагают…
Заканчивать фразу он не стал. Феликс выждал несколько секунд, после чего вернулся к рассказу:
– В том числе, мне рассказывали о мысе Рытом.
– Очень опасное место.
– А на следующий день на нём обнаружили труп.
– И вы заинтересовались?
– Профессиональная деформация, – развёл руками Вербин.
– И только она?
– Ничем другим объяснить не могу.
– То есть вы не верите в сверхъестественное? – тихо поинтересовался Кейн.
– Вы сейчас серьёзно? – Феликс сделал вид, что удивился.
– Просто спросил.
Удовлетворять его любопытство было не обязательно, однако ответ укладывался в канву разговора, поэтому Вербин, помедлив, объяснил:
– Я допускаю, что в мире порой происходят события, которые трудно или вообще невозможно объяснить. Одни верят, и таких людей достаточно много, что эти события – проявления сверхъестественного. Другие, и я скорее отношусь к их числу, предполагают, что отсутствие внятного объяснения вызвано недостатком информации. Но и те, и другие редко забредают в опасные места по собственной воле, чтобы на личном опыте убедиться, насколько правдивы рассказы о них. И поэтому я сильно удивился тому, что одинокий рыбак снялся с обустроенного лагеря, отправился на мыс, обладающий репутацией опасного места, и… умер.
– Вы стали искать объяснение его смерти?
– Что поделать – профессиональная деформация.
– Как к этому отнеслась ваша жена?
– Я здесь один.
– Скучали?
– Не успел, – спокойно ответил Вербин. – Сначала наслаждался красотами, а потом случилось… это событие.
– И вы начали расследование?
– Я не имею права вести расследование, я в частном порядке задаю вопросы.
– Почему?
– Мне интересно.
– Значит, всё-таки скучали… – Кейн задумчиво улыбнулся. – Но вы сказали, что смерть рыбака вызвана естественными причинами.
– И в этом заключается мой главный интерес – ошибаюсь я или нет?
– Вы увлечённый детектив.
– Таким уж уродился.
– Что же привело вас ко мне?
– Решив задавать вопросы, я подумал, что нужно больше узнать о мысе Рытом…
– Почему не о рыбаке?
– Он оказался самым обыкновенным человеком.
– Понимаю…
– Я же решил идти от места. Меня интересовали все странные, загадочные и таинственные случаи, которые происходили на мысу. И связанные с ним легенды.
– В таком случае, у вас накопилось очень много историй, – не удержался от комментария Кейн. – Я знаю, о чём говорю.
– Я знаю, что вы знаете, Дмитрий, – с очень лёгким нажимом произнёс Феликс. – И вы правы – связанных с мысом историй достаточно много, но меня, как вы понимаете, в первую очередь заинтересовала старая экспедиция, в которой вы принимали участие.
Брошенный сбоку взгляд не мог дать полное представление о том, что происходит с выражением лица Кейна, однако Вербин был уверен, что собеседник остался абсолютно спокоен. Лишь на губах появилась едва заметная и очень грустная улыбка.
– Экспедиция Последней надежды.
– Так вы её называли между собой?
– Так я её называл для себя. Возможно, остальные тоже, но вслух это название никогда не произносилось. Оно лишь ощущалось. И ощущалось необыкновенно ярко. Остро.
– Тогда вас звали Кейном.
– Да, по молодости я увлекался компьютерными играми и выбрал этот псевдоним, – подтвердил Кейн. И раскурил ещё одну сигарету. – Я знал, что рано или поздно о той поездке станут задавать вопросы.
– Почему?
– Потому что она – легенда. Но я не ожидал, что экспедицией заинтересуется полиция.
– Сейчас я не полицейский, – напомнил Вербин. – В настоящий момент я – частное лицо, удовлетворяющее своё любопытство.
– Напишете книгу?
– Возможно, я расскажу об этой истории знакомому писателю. Я не очень хорошо складываю слова.
– Но подмечаете факты.
– Такова моя работа. – Феликс помолчал. – Это правда, что все участники экспедиции умерли в течение года?
– И вы сейчас говорите с призраком, – усмехнулся Кейн, выпустив клуб дыма.
– Кроме вас.
– Наверное.
– Вы не следили?
– Нет.
– Могу я узнать почему?
– Потому что та история… – Кейн в первый раз продемонстрировал беспокойство – едва заметно дёрнул плечом. – Та поездка очень сильно изменила всех нас. Рина умерла, потом покончила с собой Зебра, экспедиция стала превращаться в легенду, что мне, говоря откровенно, не нравилось. Но как раз тогда мне предложили очень перспективную работу в Москве. И я уехал.
– Caelum, non animum mutant, cui trans mare current, – неожиданно сказал Вербин.
– Что? – не понял Кейн.
– Это старое латинское выражение: «Небо, а не душу, меняют бегущие за море».
– Очень точное.
– Римляне знали толк в слове.
– Наверное. – Кейн помолчал. – Но если быть совсем откровенным, то именно из-за той поездки я перестал заниматься исследованиями необъяснимых вещей – слишком… слишком необъяснимо и больно всё получилось. – Теперь он бросил быстрый взгляд на Вербина и так же, как Феликс, не сумел ничего прочитать на лице собеседника. – Ну, как необъяснимо… Вы ведь знаете о Рине?
– Да.
– Рина была моей любовью. Возможно, единственной любовью в жизни. Той, которая не повторяется. – Он выглядел абсолютно искренним. – Знаете, когда-то давно, уже после того, как Рина умерла, я прочитал книгу, кусочек из которой запал мне в душу. В нём женщина описывает историю из своей жизни… Эпизод из своей жизни. Она совсем юна, у неё молодой, горячо любимый муж, они отправляются в кафе – дешёвое, потому что денег нет, они мало зарабатывают и вынуждены экономить, и кофе не очень вкусный, и пальто на ней старое, в котором она чувствует себя неловко… Она сидит в этом кафе, наверное, на пластиковом стуле, в некрасивом зале, и мечтает, что однажды они отправятся в популярный ресторан, она будет модно и дорого одета, и они будут пить очень вкусный кофе. Потом её муж умер – очень рано. Она сумела построить свою жизнь, в которой были и дорогие рестораны, и модные пальто… Но сидя в них, она думает о том, что однажды у неё было всё, что она была счастлива – в той дешёвой забегаловке с отвратительным кофе. Она была счастлива, но не знала об этом.[14]
– Очень трогательная история.
– И очень жизненная, – задумчиво произнёс Кейн. – Всё именно так, как у меня тогда… Я был молод и эгоистичен. Казалось, мир послушно вертится вокруг меня, и я смогу добиться всего, что пожелаю. А женщины… женщины лишь приятное дополнение к яркому течению времени. Я был у Рины первым. Вы были у кого-нибудь первым? Можете не отвечать и… простите за вопрос… он риторический… Я был у Рины первым и не понял, как это важно. И для неё, и для меня… Для нас. Я не обижал Рину, но не относился к ней так, как она заслуживала. Нет, опять неправильное слово… Не относился к ней так, как должен был относиться. Как обязан был относиться. Я жил больше для себя, и в один не прекрасный день она ушла. Даже не ушла – осталась рядом, но с другим. Я думаю, он тоже её любил. Так же сильно, как я его ненавидел. Но я ничего не мог с ним поделать, потому что Рина его любила – я это видел. Она смотрела на него так, как до того смотрела на меня, и когда я видел её взгляд – сходил с ума от ярости. От дикой боли. От понимания, что потерял. Я не знаю, доводилось ли вам ненавидеть, Феликс, наверное, при вашей работе этого нельзя, но пути Господни неисповедимы. И если вы ненавидели – вы меня понимаете. Если нет – не дай вам бог пережить нечто подобное. – Кейн с удивлением посмотрел на сигарету, которая успела погаснуть в его руке, коротко усмехнулся и бросил её в пепельницу, которую поставил на лавочку, когда они присели. – Я вас не утомил?
– Мне очень интересно, если такое слово уместно в данном случае, – медленно ответил Вербин. – Если вас оно покоробило, прошу меня извинить.
– Не покоробило, конечно, что вы? – Кейн покачал головой. – Вот уж не думал, что я когда-нибудь кому-нибудь… исповедуюсь. Но то ли у вас аура подходящая, то ли мне пришло время высказаться. Не знаю, что вам про меня рассказали, да мне и неинтересно, но, несмотря на репутацию, я никогда не был открытым человеком. И свои чувства, тем более – свою боль, всегда держал при себе. Ни с кем не откровенничал, и вот, пожалуйста – выложил всё полицейскому. Смешно.
– Я в отпуске, – напомнил Вербин.
– Но тем не менее.
– Да, тем не менее.
По улице проехала машина, водитель которой не смог отказать себе в удовольствии «порадовать» горожан грохочущей музыкой. К счастью, проехала машина быстро, с явным и грубым нарушением скоростного режима, зато не сумела помешать разговору.
– Я так и не женился, – вернулся к «исповеди» Кейн. – Предложения были,
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
