в это время спускалась с косогора очередная колонна пехоты. Русская армия по наведённому через протоки и остров мосту уходила на свой левый берег.
– Ваше превосходительство, разрешите?! – Алексей, откинув входной полог, заскочил в штабной шатёр.
– Зашёл уже, – проворчал сидящий за походным столиком барон, – адъютанта даже опередил. Ступай, – махнул он рукой видневшемуся за спиной полковника молоденькому офицеру. – Небось, хочешь узнать, когда свой полк обратно переправлять? – окинул насмешливым взглядом Алексея фон Оффенберг. – Поздно, все лучшие места у Галаца другие уже расхватали. Одни только выселки у вонючего оврага вам остались, это хотел сказать?
– Ну-у, да-а, и это тоже интересует, Генрих Фридрихович, – не стал скрывать Егоров. – Мы с Измаильского лагеря в этот с Кутузовым после поисков пришли. Тут и ступить-то некуда, везде войск понатыкано, шилу упасть негде. Снабжение опять же никудышное. Нам за эту неделю половину от положенного провианта дали, а на полковых лошадей фураж так и вовсе сами покупали.
– Присаживайся, – кивнул на стоящую рядом со столом скамейку главный квартирмейстер. – Позже жаловаться будешь, да не мне, а своему дружку, Толстому. Я ему подскажу, на кого тут в интендантстве нужно надавить. Всё поправится. А к тебе у меня дело, Алексей. – Генрих Фридрихович взял со стола какую-то бумагу, перечитал её, хмыкнул и отложил в сторону. – Интересная картина у нас тут получается, полковник Егоров, – поднял он глаза на Лёшку. – Неприятель разбит на всей Дунайской линии. Боеспособных подразделений, чтобы нам противостоять, у него аж до самой Шумлы нет. А вот нам туда хода и нет.
Барон растёр ладонями лицо и глубоко вздохнул.
– Светлейшего из столицы ждём? – проговорил Лёшка, пытливо вглядываясь в усталые глаза генерала.
– Не всё так просто, Алексей, – покачал тот головой. – Ты, конечно же, думаешь, что тут игра амбиций и высокие интриги. Что без воли генерала-фельдмаршала армии дальше Дуная и хода вовсе даже нет? Что всё на него одного лишь завязано и славой он вовсе даже не намерен ни с кем делиться? Отчасти, только лишь отчасти, в самой малой толике ты прав, Алексей. Пойми, любая победа Кутузова ли, Гудовича, Репнина или фон Оффенберга – это, прежде всего, победа самого светлейшего. Даже Суворов, как бы он там ни брыкался, есть один из генералов Потёмкина, отдающий своему командующему бо́льшую часть из своего лаврового венка. В конечном счете только лишь Григорий Александрович перед матушкой императрицей подотчётен, и от неё же он итоговую оценку всех действий своей армии получает. Но даже и сам Потёмкин, каким бы он ни казался великим, не всесилен. Да будет тебе известно, Егоров, что для похода на Балтику и для высадки под Санкт-Петербургом десанта Англия подготовила огромную эскадру, к которой также готова примкнуть и голландская, а возможно, что даже и недобитая нами в последней войне шведская. Собранные на западных наших границах прусские войска Вильгельма II приведены в полную боевую готовность. А ко двору Австрии и Польши прибыли особые посланники из Англии с секретными пакетами, и что-то мне подсказывает, что содержащиеся в них предложения явно недружественного для нашей державы характера. Против России сейчас сложился могучий враждебный альянс, в котором нет только лишь Испании, увлечённой своими заморскими дрязгами, и Франции, где творятся дрязги внутреннего характера, модно именуемые сейчас революцией. Все же остальные страны, сбитые в большую свору, готовы вцепиться в нас по сигналу вожака, коим является Британия. Можно выиграть, Алексей, десяток военных баталий, но проиграть всего лишь одну, дипломатическую. Причём в самом конце. И вся пролитая кровь твоих солдат будет уже после того напрасной. Именно так и случилось с нашей бывшей союзницей Австрией. Мы не имеем права её проигрывать, эту нашу последнюю битву, Алексей. Ты меня понимаешь?
– Так точно, ваше превосходительство, понимаю! – вскочил с лавки Егоров.
– Сядь, – поморщился барон. – Говорю сейчас только для тебя. В совместном ультиматуме Англии и Пруссии, предъявленном нам недавно, стоят условия возвратить всё завоёванное за эти четыре года у Османской империи обратно. Войска же наши требуется отвести от Дуная за Буг. Тише! – поднял он руку, увидев напрягшегося и покрасневшего Лёшку. – Все, кому положено, сейчас работают. И в Константинополе, и в Берлине, и на берегах туманного Альбиона. И мы здесь тоже, поверь, не сидим сложа руки. В обстановке нарастающей угрозы войны с Англией и Пруссией императрица повелела показать готовность «силу отражать силою» и повести все переговоры о мире напрямую только лишь с представителями Османской империи, и без навязываемых нам посредников. Зная турок, понимаю, как это будет непросто, уж они-то постараются выторговать для себя условия получше. Генерал-аншефом Репниным предварительные переговоры были начаты ещё в апреле, сразу же после наших удачных задунайских поисков. Мы ожидаем к себе высокое османское посольство, которое возглавит министр иностранных дел Блестящей Порты, рейс-эфенди сеид Абдулла Берри. С ним же прибудут и другие официальные лица. Встреча Репнина и рейс-эфенди состоится на нашем берегу в Галаце, там же, если всё получится, они продолжатся уже с великим визирем турок. Задачей твоего полка будет охрана места переговоров, начиная от мостовых предместий и заканчивая главным шатром в Галаце. Дело это вам уже знакомое ещё по той войне, да и по Крыму, и в Таврическом путешествии императрицы вы себя отменно показали, так что вот вам и карты в руки. За жизнь османских посланников я пока не волнуюсь, доколе здесь сильна партия войны из западных держав, ничего страшного произойти не должно. Английские и Прусские представители, которые тут представлены в качестве атташе, совершенно уверены, что они смогут навязать нам при начале переговоров свои условия. Но коли у них ничего не получится и турки вдруг начнут сдавать свои позиции, соглашаясь с нами, вот с этого самого момента и нужно будет держать ухо востро. Случиться тут может всякое. Та же пролитая кровь османского сановника может нам стоить самим потоков крови. Понимаешь, о чём я говорю?
– Понимаю, – проговорил тихо Алексей, – проходили уже в Крыму через такое.
– Вот-вот, это хорошо, что проходили, – кивнул барон, – значит, уже имеешь опыт, как тут действовать. Но об этом я тебя уже отдельно предупрежу. Пока же просто общий контроль и охрана. Мы с этого берега умышленно два карабинерных полка – Екатеринославский гренадерский и ваш – не выводим. Понтонную переправу, не разобранную пока, держим, суда флотилии вон для её охраны на самом видном месте выставили. Всё для того, чтобы турки видели, что русские настроены решительно и им нужен всего лишь один день, чтобы свою армию на правый берег опять переметнуть и решительное наступление в
