Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
Из вышесказанного следует, что примерно треть историков XVIII–XIX вв. придерживается мнения, что варяги были образованнее славян, хотя на то и не имеется неоспоримых доказательств. Другая треть, напротив, утверждает, что славяне стояли на более высокой ступени гражданственности, чем варяги. Остальные же не высказывают ничего определенного, но и у них заметно больше отклонения на сторону первых, защищающих цивилизацию варягов.
Из этого можно сделать вывод о том, что большинство исследователей признают влияние варягов доказанным, не подлежащим сомнению. Впрочем, никто не взял на себя труда доказать это убедительно. Просто все поддерживали общепринятое мнение и повторяли с небольшими изменениями слова своих предшественников. С другой стороны, защитники славянской гражданственности не смогли единовременно закончить этот длительный спор и снять со славян клеймо диких, необразованных полулюдей-полузверей.
В связи с этим еще в 1845 году историк А.И. Артемьев написал:
«Славяне звали к себе варягов володеть ими; следовательно, они уже понимали, в чем состоит володение и подданство, знакомы были с идеею государства. Звали их судить по праву; следовательно, у них были законы, и только внутренние раздоры нарушили их святость следовательно, они понимали, в чем состоят отношения каждого к закону, и имели судопроизводство, хотя, к сожалению, о форме его мы не имеем сведений. Если бы славяне были так дики, как хотят уверить нас, то они не знали бы, как поступить в своих тяжких обстоятельствах. Напротив, этот решительный шаг к избранию князя заставляет нас думать, что они уже достигли высшей степени в сознании идеи государства, когда согласились подчиниться».
Не одна любовь к спокойствию и миру, утверждал А.И. Артемьев, как думает Александр Магнус Фромгольд фон Рейц, «побудила славян отказаться от своей независимости, а полное и глубокое убеждение в необходимости этой зависимости, подданства. Только решение их не окончилось так, как в Чехии, – выбор их пал на чужеземца, а вследствие этого нам хотят навязать и все чужое».
По словам А.И. Артемьева, Новгород существовал до того, как появились варяги.
Если мы и встречаем в некоторых списках Нестора, что Новгород построен будто бы Рюриком, то это должно принимать в том смысле, что Рюрик основал только новгородскую крепость. При том самое название города новым не может ли служить доказательством, что у славян были города уже прежде, был уже город старый, хотя о существовании его и не осталось точнейших свидетельств. Древность Киева, Ладоги, Белоозера и Изборска также несомненна. Варяги, призванные славянами, прежде всего заняли эти места, как более важные пункты. Но что и прочие города не могли основаны быть варягами, как хотят нас уверить, доказательством тому, кроме молчания об этом летописца, и то, что они являются у разных племен прежде, нежели они признали над собою власть варягов. Таковы Смоленск, Ростов, Коростень и другие. Точно так же варяги не были наставниками наших предков и в ратном деле, хотя скандинавоманы и силятся доказать противное.
АЛЕКСАНДР АРТЕМЬЕВ русский историк Свою воинственность и храбрость славяне доказали неоднократно во время войн. Не могли же они за два с небольшим года (с 859–862 гг.) перенять от варягов военное ремесло. Еще в VI веке византийский император Флавий Маврикий Тиберий Август удивлялся умению славян заманивать врагов и скрываться от них в случае неудачи. И задолго до пришествия варягов славяне послали хазарам вместо дани обоюдоострые мечи. Как говорится, могли себе позволить. Славяне не были людьми, которые «даже не знали оружия». Они знали ратное дело до варягов, и это подтверждается хотя бы тем, что все технические термины этого искуства – чисто славянские. Слова «копье», «меч», «щит», «стрела», «кольчуга», «шелом», «стяг», «полк» – все они никак не могут быть произведены из германских или скандинавских языков.
Славяне имели войско как пешее, так и конное, а у варягов этого не замечаем. Рюрик, Синеус и Трувор пришли в землю Славянскую, а уже отсюда Олег ходил на Царьград с конницею. Все это приводит к заключению, что славяне не были новичками в делах войны и немногое переняли от варягов, которых исключительным занятием была война.
АЛЕКСАНДР АРТЕМЬЕВ русский историк Просто славяне вели жизнь оседлую, домовитую, имели законы и промышленность. А вот скандинавы, напротив, были народом бездомным, кочующим, занятым исключительно мореходством и войной. А вопрос о том, кто стоит выше на лестнице образования, народы оседлые или кочующие, уже давно решен в пользу первых.
И, по большому счету, мировое значение «северных людей» было вовсе не таково, как нам пытаются представить. Да, они повсюду совершали набеги, но эти набеги, как совершенно справедливо отмечал историк Иоахим Лелевель, были сравнимы с разлитием вод, которые все вокруг опустошали, но ничего не создавали.
Не будучи связанными между собой крепкими семейными узами, варяги не могли произвести никаких важных реформ и в делах правления. Как уже говорилось, добровольное подданство славян доказывает, что они сами достигли осознания идеи правления. Следовательно, призывая варягов, они должны были предложить им условия, установить пределы власти и степень подданства. Таким образом, по большому счету, варяги были лишь исполнителями воли славян. Поэтому никак нельзя согласиться с историком Н.А. Полевым, который утверждал, что варяги поработили славян. Вся власть варягов над славянами состояла не более чем в обеспечении безопасности внешней и порядка внутреннего, а за это славяне обязаны были исправно платить им.
Достаточно обратить внимание, насколько, где бы ни поселялись викинги, они повсюду способствовали восстановлению порядка и расцвету – как на Руси, так и в других местах, – чтобы понять, что их нельзя считать просто головорезами, «живущими насилием и грабежом». Возможно, за ними следует признать такие динамичность и энергию, которые были не очень характерны для той эпохи. Конечно, это создало им престиж, а также внушало страх перед ними, о котором столько говорят хронисты.
РЕЖИ БУАЙЕ французский историк * * *
А теперь снова вернемся к варяжской страже. Так уж получилось, что в конце XII века о ней в различных источниках встречаются лишь разрозненные упоминания. И покончили с ней не турки или арабы, а… христианские участники крестовых походов. Как известно, четвертый крестовый поход 1202–1204 гг. был направлен против мусульман Египта. Но венецианский дож убедил крестоноцев напасть по пути в Египет на Константинополь, самый на тот момент богатый город мира.
Коварная «Королева морей» Венеция снабдила крестоносцев кораблями, поскольку между этим городом и Константинополем существовала давняя вражда. В июле 1203 года варяжская стража вступила в свое последнее сражение.
Варяги не сражались с христианами во время первых трех походов. Они должны были защищать Константинополь от излишеств крестоносцев, которые выражались в провоцировании населения, набегах на окрестные села и других бесчинствах Дело не дошло до схватки, даже когда Готфрид Бульонский со своими рыцарями осадил Константинополь в 1096 году. Одно лишь появление вооруженных до зубов варягов остановило крестоносцев, которые были изгнаны из города и быстро направлены в Азию, где и начали свой столь долгожданный поход. Варяжская стража ожесточенно сражалась с христианскими рыцарями во время четвертого похода, став единственной защитой и надеждой города на все время осады: с момента появления крестоносцев под стенами 5 июля 1203 года до раннего утра 13 апреля 1204 года, когда Константинополь оказался во власти варварства крестоносцев.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
