— Ты уверена, что это хорошая идея? — спрашивает он нервно.
— Конечно. Ну, может для моих родителей это и не очень хорошая идея, для меня все окей. Не то, чтобы родители внезапно решат никуда не отправлять Шеллию. Я так устала притворяться и бояться гнева моей матери. Этот парень — лучший друг Алекса, и он принимает меня. Я уверена, для него было не так уж легко прийти сюда.
Открыв пошире дверь, я приглашаю Пако внутрь. А вдруг он спросит меня про Изабель, что мне сказать? Я пообещала хранить ее секрет.
— Кто пришел, Брит?
— Это Пако, объясняю я матери. — Друг из школы.
— Ужин на столе, — намекает она не слишком искусно. — Скажи своему другу, что это невежливо приходить в часы ужина.
Я поворачиваюсь к Пако.
— Ты голоден? — Я бунтую и чувствую себя от этого прекрасно.
Я слышу шаги моей матери, направляющиеся в кухню.
— Эм, нет, спасибо, — отвечает Пако, подавляя смешок. — Я думал, если мы можем поговорить, ты знаешь, об Алексе.
Я не уверена, если я чувствую облегчение от того, что он хочет говорить не об Изе, либо нервозность, потому, что если Пако пришел сюда, значит дело серьезно.
Я провожу Пако через дом. Мы проходим мимо Шелли, сидящей в гостиной и разглядывающей какой-то журнал.
— Шелли, это Пако. Друг Алекса. Пако, это Шелли, моя сестра.
При упоминании Алекса, Шелли расплывается в кривоватой улыбке.
— Привет, Шелли, — говорит Пако.
Она улыбается еще шире.
— Шел-белл, мне нужна твоя помощь, — Шелли наклонят голову в бок в ответ на мой шепот. — Мне нужно, чтобы ты отвлекла маму, пока я поговорю с Пако.
Шелли продолжает улыбаться, и я понимаю, что она все для меня сделает.
В этот момент мама заходит в комнату, полностью игнорируя меня и Пако, увозит Шелли на кухню.
Я настороженно смотрю на Пако, пока вывожу его во двор, чтобы избежать подслушивающих матерей.
— Что случилось?
— Алексу нужна помощь. Но он меня не послушает. Скоро предстоит крупная сделка с наркотиками, и Алекс является ключевой фигурой в этом шоу.
— Алекс не связывается с наркотиками. Он мне обещал.
Выражение на лице Пако говорит мне об обратном.
— Я пытался его образумить. Дело в том… что это не с постоянными клиентами. Что-то в этом совсем мне не нравится, Бриттани. Гектор заставляет Алекса сделать это, и по правде говоря, я не знаю почему. Почему Алекс?
— Что мне нужно сделать? — спрашиваю я.
— Скажи ему не делать этого. Если кто-то и мог бы от этого отказаться, так это он.
Сказать ему? Алекс возмущается, когда ему говорят, что надо делать. Не могу представить, что он согласился на грязную сделку.
— Бриттани, ужин уже остыл, — кричит моя мать из окна кухни. — И твой отец уже здесь. Давайте в кои-то веки сядем за стол, как нормальная семья.
Звук разбитой посуды возвращает мою мать обратно в дом. Бесспорно, работа Шелли.
Но на самом деле, это не Шелли, кто-то должен, наконец, сказать моим родителям правду.
— Подожди здесь, — говорю я. — Конечно, если ты не хочешь стать свидетелем ссоры в доме Эллисов.
Пако потирает руки.
— Это будет что-то поинтереснее, чем ссоры у меня дома.
Я захожу на кухню и целую отца в щеку.
— Кто твой друг? — спрашивает он осторожно.
— Пако, это мой папа. Папа, это Пако, мой друг.
— Здрасьте, говорит Пако.
Мой отец кивает. Мама строит гримасу.
— Нам с Пако надо уйти.
— Куда? — спрашивает отец озадаченно.
— Повидать Алекса.
— Никуда ты не пойдешь, — говорит моя мать.
Отец непонимающе вытягивает руки.
— Кто такой Алекс?
— Тот, другой мексиканский парень о котором я тебе говорила, — говорит напряженно мама. — Ты что, не помнишь?
— Патриция, я ничего не помню последнее время.
Моя мать встает из-за стола с тарелкой, полной еды в руках. Она поворачивается и кидает тарелку в мойку, тарелка разбивается в дребезги и еда разлетается вокруг.
— Мы дали тебе все, что ты хотела, Бриттани, — говорит она. — Новую машину, дизайнерские вещи…
Мое терпение лопается.
— Это все настолько поверхностно, мам. Конечно, снаружи все видят вас очень успешными, но как родители, вы абсолютно никуда не годны. Я бы дала вам тройку с минусом, и радуйтесь, что это не по шкале миссис Питерсон, иначе вы бы это просто завалили. Почему вы так боитесь, чтобы кто-то увидел, что и у нас есть проблемы, как и у остальных семей?
Я понимаю, что не могу уже остановиться.
— Слушайте, Алексу нужна моя помощь. Одна из изюминок, которая делает меня мной, это преданность тем людям, которые мне не безразличны. И если это обижает или пугает вас, мне очень жаль, — говорю я.
Какой-то шум доносится со стороны Шелли, и мы все поворачиваемся к ней.
— Бриттани, произносит компьютерный голос из устройства на инвалидном кресле моей сестры. Пальцы Шелли заняты печатанием чего-то еще: — Молодец. Девочка.
Я переплетаю свои пальцы с пальцами своей сестры, когда продолжаю говорить.
— Если вы хотите отказаться от меня или выкинуть из дома за то, кто я на самом деле есть, тогда сделайте это и покончим с этим.
Мне надоело бояться. За Алекса, Шелли и себя. Пришло время встретиться лицом к лицу со своими страхами, или я окончательно потеряю себя от печали и вины. Миру также необходимо об этом узнать.
— Мам, я собираюсь посетить социального работника в школе.
Моя мать кривится от отвращения.
— Что за глупость. Это останется в твоем личном деле навсегда. Тебе не нужен социальный работник.
— Нужен, — настаиваю я и добавляю, — и тебе он нужен тоже. Он нужен нам всем.
— Послушай-ка меня, Бриттани. Если ты выйдешь сейчас за порог этого дома… можешь обратно не возвращаться.
— Ты не слушаешься, — вступает отец.
— Я знаю. И чувствую себя от этого прекрасно, — я хватаю свою сумку. Это все, что у меня есть, если не считать одежды, что уже на мне. Я широко улыбаюсь и протягиваю руку Пако. — Готов идти?
Ни секунды не колеблясь, он, берет меня за руку.
— Да. — Уже в его машине он говорит: — Ты, та еще упертая штучка. Я никогда не думал, что в тебе есть огонь.
Пако приезжает в самую заброшенную часть Фейрфилд. Он ведет меня к огромному складу на уединенной дороге. Темные облака плывут по небу, и воздух наполняется холодом, как будто сама Матушка природа посылает нам знак.
