— Это для тебя. Следующее будет кольцо… — С этими словами Егор бережно берет мою тонкое запястье и прикасается к нему губами продуманным жестом. Расчетливым. Как может быть поцелуй расчетливым? Не знаю, но чувствую это, мои внутренние сирены так и вопят о фальши. Если там, дома, он был искренен. Он действительно хотел связать со мной жизнь, и пусть под флагами «отплатить кровный долг». Ну и что? Я уважала ту мотивацию Егора. А потом что-то изменилось. Будто то хрупкое, нежное, зарождавшееся нечто между нами, вдруг было отравлено чужим дыханием. Чужим смс на моем мобильном. В котором говорилось про то, что наш брак с Егором станет лишь прикрытием его грязной тайной связи. И маленькая блондиночка — подруга детства с глазами олененка Бемби ничего не изменит. Мне польстило такое определение. Но стало любопытно, кто так сильно хочет нас развести? Кто-то, кто не в курсе истинной природы наших дружеских отношений? Наверное, неизвестная отправительница считает, что я разрыдаюсь и полезу в петлю после ее откровений? А зря. Мне плевать. Егор что-то скрывал, и мне, если честно, было не очень интересно это. Но зачем играть плевать сейчас, изображая то, чего нет? Какую-то фальшивую влюбленность, на которую я не смогу ответить?
На мое запястье скользнула хрупкая серебристая паутинка браслета. В пару ожерелью, что обвивает мое шею, мешая дышать. Очередные кандалы, нежные, но прочные?
«Скажи ему, скажи!» — торопит меня внутренний голос. Но я тяну резину, переступая с ноги на ногу, по-прежнему избегая смотреть ему в глаза. Черные, дикие, как у зверя, готового сбежать из клетки. Я для него всего лишь трофей. Очередная добыча. Выгодный брак, удобный ребенок, замечательная ширма… откуда мне это пришло в голову? Я не знаю. Никогда не верила в Провидение, а сейчас выпалила, не думая:
Глава 89
— Что? — Егор окаменел. Я задрожала от холода, под порывом сурового ноябрьского ветра, цвета глаз Влада.
— Так, пошли в машину. — Он почти силой запихнул меня в салон, где климат контроль за несколько секунд нагрел воздух. В салоне пахло кожей и деньгами. Очередная прихоть папенькиного сыночка. Я и мой ребёнок не станем следующими в списке достижений Власова. Галочкой в длинном списке «звездных» имен. Да, я не модель с ногами от ушей, но в качестве жены сгожусь. Долг чести должен быть оплачен кровью, даже против моей воли, за моей спиной. Господи, как я устала от того, что за меня каждый пытается что-то решать! Родители, Егор, и даже Влад страдал таким, когда мы были с ним вместе. А во мне уже зреет новая жизнь, и я ответственная не только за себя, но и за ребенка.
— Что за новости? — Проговорил Егор, но я знаю его, как облупленного. И эта виноватая складка между бровей говорит сама за себя.
— Может, это ты мне расскажешь? Только подробно, с деталями. Я никуда не спешу. — Я снимаю накидку, в салоне становится слишком жарко. И ловлю на себе восторженный взгляд Егора. И начинаю понимать, что не все так просто, как я себе придумала.
И он раскалывается. Начинает рассказ. Вернее, свою исповедь про то, как столько лет был «вторым номером» у богатой замужней дамы, которая ему в мамы годилась. Я вижу насколько ему стыдно и неприятно вспоминать эту неприглядную главу своей жизни. И как искренне Егор жалеет о прошлом.
— Это помутнение сознания, не иначе. — Его черные глаза подернуты дымкой отвращения к самому себе. А пальцы нервно барабанят по обтянутому кожей рулю. — Я влюбился в нее и пропал. Упал, и затянуло в эти отношения, как в черную дыру. Эта больная привязанность, она пожирала меня изнутри. Но, ты не поверишь, Нелли. Именно ты смогла исцелить меня. Ты и твой ребёнок. — Я в шоке, когда Егор тихо продолжает рассказывать про то, как той ночью, когда впервые узнал, что я беременна, он не спал, и впервые ощутил ту невероятную связь между нами. И захотел изменить свою жизнь полностью. И это стало стимулом. А потом, когда он еще тише, почти шепотом, говорит, как в тот день, у врача его назвали отцом, у меня на глаза наворачиваются слезы. И мне впервые становится жаль Егора. Я другими глазами смотрю теперь на него, и понимаю, что дала этому человеку второй шанс. И было бы жестоко отнимать у Егора надежду. Он пересмотрел свои ценности, построил целый воздушный замок на основе той ночи, когда мы впервые узнали о моей беременности. Впервые решился построить семью вместе со мной. Что станет с Егором, если я откажу ему? В какую пучину порока он упадет снова, решив, что недостоин простого человеческого счастья? Я закрыла глаза, понимая, что мысленно вернулась в тот момент, когда Егора затягивала ледяная темная вода, и он звал меня, протягивал руку, просил о помощи. Сейчас, его крик о помощи был безмолвным. Но от этого, он не становился менее отчаянным. Смогу ли я хладнокровно развернуться и уйти, или, как несколько лет назад, вытащу его чудом, спасу его?
— Поэтому да, я не спрашиваю что тебе написала она в сообщении. — В голосе Егора звенит раскаяние. Неподдельное. Наверное, он как зверь, чувствует опасность. Чувствует, что теряет меня. — Чтобы она не написала, это правда.
— Она так сильно жаждет вернуть тебя в родное лоно? — Хмыкнула я, разряжая обстановку. Егор неуверенно улыбнулся в ответ.
— Ну, типа да. Я же красавчик? Еще и послал ее первым.
— Еще и ради меня! Это трындец… — Я уже открыто смеюсь. Егор вторит мне.
— А помнишь? «Правильно посланная девушка…»
— «Возвращается, как бумеранг!» — Заканчивает он за меня мысль. Все как в юности, словно нам по пятнадцать лет, и вся жизнь впереди.
Глава 90
— Так ты простишь меня? — Егор заглядывает мне в глаза, словно преданная собачонка. Никогда не припомню его таким… раздавленным. — Мне очень важна наша дружба.
— Думать надо было головой, а не тем, что ниже. — Но я ворчала больше «для порядка». В действительности, я никогда не могла долго дуться на Егора. Даже в юности, когда он обзывал меня «пончиком» и показывал мне язык.
— Обаятельный гад! — Высказываю я ему свое «фе», а он только смеется. С облегчением.
— Я в курсе! Но, ты не ответила…
— А что отвечать? — Фыркаю я и протягиваю ему мизинчик. — Мирись, мирись, и больше не дерись?
— Я не об этом. — Егор мгновенно становится серьёзным. То, рядом со мной сидел весёлый парень, а сейчас уже мужчина. Мрачный и надменный. Властный, как тех книгах и фильмах, что я смотрела взахлеб в мои восемнадцать, мечтая о таком. Но я — не в фильме, я в реальности, и под маской надменности проступает предательская неуверенность. Я считываю Егора, как лазером, чувствуя его страх на запах. Он жутко боится отказа, и маскирует свои настоящие эмоции под маской. И я почти-вижу, как он стоит на краю саморазрушения. И я могу обманывать себя сколько угодно, но от моего ответа зависит будущее не только моего ребёнка, но и этого замечательного, однажды оступившегося человека. Как я могу не подать ему руку?
— Я согласна. — Со стороны слышу свой голос. Даже не голос, а тихий шелест. Но и этого достаточно. В глазах Егора разгорается нешуточное пламя, он порывисто обнимает меня, стискивает в медвежьих обьятиях, прижимая к себе с такой силой, словно я — его единственное спасение. От чего? От кого? От самого себя? Я не знаю, я уже ничего не знаю, и отмахиваясь от горького ощущения, что совершила страшную ошибку, уклоняюсь от его поцелуя. Как жаль, что Егор не обратил внимания на мою неуверенность, пульсом стучащую в голосе, когда я давала ему ответ. Или обратил, но не счел нужным заострять на этом внимание? Голова кружилась от тонкого аромата его парфюма, а сам Егор находился так неправильно-близко от меня, что я толкнула его в плечо, чтобы получить хоть глоток личного пространства.
