– Ну так закрой их! – заорал я.
А в голове продолжался сумбур из лавины мыслей вроде тех, которые подсказывали, что если бы проблема решалась с помощью нажатия одной кнопки, Трухина бы меня не прерывала и тем более не истерила бы здесь на глазах у своих подчиненных.
Я уже наперед знал, что она ответит, но мозг отказывался принять этот факт.
– Я не могу! – заорала Трухина. – Хаксли, что с управлением?
Ее первый помощник остервенело бил по клавиатуре, казалось, его пальцы сейчас вспыхнут пламенем, как трут, подожженный трением палки о дощечку.
– Здесь какой-то посторонний код! Я… это что-то вроде вируса, я не могу его отключить! Он, как червь! – молодой парень в очках почти выл, не отрываясь глазами от экрана, в котором продолжал набирать непонятные мне символы.
– Кто-то взломал нашу систему управления и открыл ворота, Триггер!
Мое имя, прозвучавшее ее хриплым голосом, вывело меня из ступора.
Я смотрел на экраны мониторов, на которых яркий дневной свет заливал проходную. Холодок пробежал вдоль позвоночника и поднял волосы на затылке.
– Активировать ручное закрытие ворот! – наконец приказал я.
Операторы уставились на меня взглядами полными удивления, словно я произнес несуразицу. От того, что никто не бросился выполнять мой логичный приказ, мне стало еще холоднее.
– Цепи взорвали. Нет у нас больше привода ручного закрытия ворот! – рявкнула Трухина.
– Диверсия? – удивился я.
– Да какая разница? Мне не до твоих шпионов сейчас, Триггер! У меня база открыта нараспашку. Заходи все, кому не лень!
Внезапно истерика Трухиной больше не казалась мне раздражительной или излишней, она впрочем-то была вполне уместной.
– А что со вторыми воротами? – выдохнул я тяжело.
– Та же херня! Эмма, датчики движения?
– Все плохо, Полковник! Все очень плохо!
– Цифры, дура!
– Эм… радиус тридцать километров… миграция зафиксирована повсеместно! Количество особей… датчики улавливают движение двух тысяч особей!– вторая помощница Трухиной чуть ли не захлебывалась в соплях и слезах от страха, который тормошил ее нервные окончания.
Я видел через толстую ткань кителя, как напряглись мышцы спины высохшего скелета Трухиной.
– Две тысячи это немного. Запас боевой мощи турелей рассчитан на полсотни тысяч вражеских единиц! – напомнил я.
Трухина ответила не сразу.
– Две тысячи – это максимум, который может фиксировать система одновременно… А РАБы на передовых форпостах проржавели насквозь. Инженеры до них уже лет пять не добирались из-за нехватки ресурсов!
Я промолчал. С этим я не мог поспорить. Территория вокруг базы радиусом в три километра испещрена тремястами турелями, которые нуждаются в постоянном техническом обслуживании. И соответственно, чем дальше турель находилась от базы, тем меньше ей доставалось внимания. По предварительным подсчетам инженеров, две из десяти турелей могли заклинить из-за запущенного состояния спускового механизма.
– И все равно турели дадут нам время закрыть ворота. Активировать всех до одной. Рассадить операторов за РАБов, пусть следят за их работой! – я начинал терять терпение.
– Точно! – выдала Трухина с облегчением.
– Полковник, – раздался тихий голос справа.
Это был Хаксли. Огромные капли пота выступили у него на лице, как будто он только что окунулся в бассейн.
– Кажется, мы потеряли турели, – пробубнил он.
Трухина выпучила глаза.
– Кажется? – взревела она.
– Рапортуй нормально, идиот! – заорал я.
Паника вдруг сжала мой мозг в тиски, и я больше не мог думать ни о чем, кроме этих долбанных экранов передо мной, на которых яркие солнечные лучи заливали проходную Желявы.
– У нас нет турелей! – тут же исправился Хаксли. – Я не вижу их в системе. У нас нет над ними контроля. Я не знаю, работают ли они вообще! Это все тот вирус…
Трухина схватилась за голову. Я перестал дышать.
– Полковник, первые инфицированные пересекли границу РАБов! – закричала Эмма.
В Центре управления наступило тяжелое молчание. Настолько тяжелое, что его можно было лопатой грести.
Две яркие белые точки на экране радара медленно продвигались к базе, на деле же скорость бега инфицированных может достигать тридцати-сорока километров в час. Картины из прошлого живо предстали перед глазами, как будто прошлое и не уходило назад на сорок лет. Все как вчера. Все как пять минут назад! Инфицированные монстры скачут на четырех конечностях к источнику запаха человечины. Они скачут на меня!
– Турели не реагируют… ни одна, – голос Хаксли дрогнул.
Тут же в Центре управления поднялся гам, поджариваемый раскаленной паникой.
– Взрывай ходы! Взрывай все до одного! – закричал я.
После прорыва в шестьдесят третьем мы установили взрывчатки СИ-4 в скальной породе над двумя оставшимися входами в базу: главные ворота и ворота в ангар, как последний оплот защиты перед опасностями поверхности.
– Я не буду хоронить нас заживо! – уперлась Трухина.
– Дура, нас сейчас расчленят заживо!
– Мы не выберемся на поверхность еще много лет под завалами!
И тут я увидел истинную Трухину. Как бы она ни храбрилась передо мной, ни старалась войти ко мне в доверие, она так и осталась верной мировоззрению Генерала. Ее пугала участь быть погребенной заживо, она была не готова к вечной жизни под землей. Консервация базы – процесс обратимый. А вот заваленные ходы – нет. Годы потратим на то, чтобы разобрать их по камешку.
Я рванул к ее помощнику.
– Взрывай ходы!
– Триггер! – тут же среагировала Трухина на вторжение в ее часть королевства.
Парень зарыдал.
– Взрывчатка не сработала. Я попытался взорвать ходы еще минуту назад!
– У тебя хоть что-нибудь сегодня работает, имбецил?! – взревел я.
А в голове тикали часики: три километра гады преодолеют за пять минут.
– Какого хрена не работает?! – тут же подпрыгнула Трухина.
– Детонаторы ловят наш сигнал, но они, видимо, не подключены к взрывчатке. Кто-то разорвал контакт вручную! – рыдал парень.
Тут уже я схватился за голову, физически пытаясь нашарить там еще идей. Это диверсия! Это предатели из Падальщиков! Это Калеб! Он не зря появился на базе сегодня и освободил своих предателей-друзей! Я всегда знал, что они погубят нас! Их гордыня стала непомерной, они перестали видеть ценность в людях, возомнили, что смогут выжить безо всех нас! Это их месть!
– Первые инфицированные в поле видимости! – закричал кто-то.
