Книга Заговор красных генералов - Вадим Хлыстов

— Совещание закончено. Свободны.

Я нажал кнопку остановки записи совещания у Сталина, развернулся на стуле к Берзину:

— Ну, вот, собственно, и все, Ян Карлович. Наш план сработал, и мы выходим на финишную прямую. Сейчас я вам дам просмотреть документальный фильм, который давно обещал, чтобы вы окончательно поняли, с кем мы имеем дело и что будет, если всех этих упырей не остановить. Я считаю, что вы уже готовы к такому просмотру. Плюс я вам покажу прогнозы моих специалистов, которые промоделировали разные варианты развития исторических событий. Но перед этим ответьте на один вопрос. Что вы можете сказать по поводу тех двоих, которые сидели тогда в разных углах кабинета на совещании у Сталина?

«Старик» сделал удивленное лицо:

— Каких двоих?

— Вы что, никого не видели?

— Нет, не видел.

Я опять включил запись совещания генсека с высшим составом РККА. Изображение уменьшилось, и на нем через расположенную сверху камеру были отчетливо видны мужчина и женщина, сидящие в диаметрально противоположных углах кабинета.

— Эта женщина сидела от вас, Ян Карлович, судя по изображению, в пяти метрах справа и впереди. Ее от вас никто не заслонял. Неужели не видели?

Берзин явно был удивлен увиденным:

— Нет, не видел. Я сам поражен.

— Ладно, эти двое — моя проблема. Пойдемте крутить кино.

Когда я вернулся из соседней комнаты рядом с ситуационным залом, Стас, до того тихо сидящий в углу и увлеченно чистящий ногти штык-ножом, посмотрел на меня с любопытством:

— Что ты ему поставил?

— Полный документальный цикл. С 30 года по 2000-й. Правда, до сорокового года он уже видел, но это не важно. Пусть наслаждается.

Нога присвистнул:

— Ну, ты и суров, отец. Это же жестоко.

— Ну и хрен с ним, что жестоко. Он не институтка. Ты лучше скажи мне, что с Джунковским. Все сделали как надо?

Подполковник хмыкнул в ответ:

— А как же, насяльника. Все в ажуре, насяльника.

— Стас, заканчивай…

Друг детства стал серьезным, аккуратно положил штык-нож на стол и деловито доложил:

— Джунковский внезапно от неизвестных доброжелателей получил деньги на поездку в Крым для лечения больного сердца горячо любимой сестры. Отъезжать надо было немедленно, поэтому Владимир Федорович никого не успел предупредить, куда он убывает. В настоящее время бывший шеф Отдельного корпуса жандармов проживает на уединенной даче под плотной опекой группы Олега. Так что можешь быть спокоен, что головорезы из «внутряка», если им вдруг поставят такую задачу, до него не доберутся. Предваряя следующий вопрос, также сообщаю, что в «Росс Кредит» введены повышенные меры безопасности и господа Юденич с Леонтьевым находятся под нашим колпаком. Все вышеуказанные мероприятия проведены в соответствии с ранее утвержденным планом по защите фигурантов дезинформации. Доклад закончил.

Я улыбнулся:

— Спасибо, дружище…

— Да ладно, чего уж. Обращайтесь, если что. Служба добрых услуг Ногинский и К исполнит любой ваш каприз за ваши деньги…

Я безнадежно махнул рукой. Этот тип был неисправим:

— Все, Станислав Федорович, валите отсюда. Мне еще с Берзиным беседовать.

Нога сделал дурашливо-тупое лицо, вскочил с кресла и деланным строевым шагом вышел из зала. Из-за двери послышался его командирский рык:

— Лейтенант Фарада с подчиненными, ко мне!!! Внеплановая проверка физической подготовки!!!

Голос его стал удаляться, и послышался топот множества бегущих ног. Я еще раз рассмеялся и подвинул к себе бумаги. Дел действительно было невпроворот.

Спустя три часа я, постучавшись, вошел в комнату, в которой оставил Старика. Берзин сидел перед выключенным телевизором с закрытыми глазами и был донельзя бледен. Я подвинул стул и сел напротив него. Не открывая глаз, Старик проговорил:

— Все это просто чудовищно. Сначала кровопускание, потом мясорубка еще одной мировой войны, потом загнивание, упадок и разложение. Как же вы все это пережили?

Он открыл глаза и в упор, с прищуром, посмотрел на меня, как будто первый раз увидел.

Я усмехнулся:

— Пережить-то пережили, но великий народ и великая страна надорвались, Ян Карлович. Вы и ваши подельники загнали их, как лошадь, а потом бросили подыхать. Ну и каждый начал выкарабкиваться как может. А вокруг полудохлой лошади, естественно, и падальщики собираются, ну и шкурники, естественно, появились с ножами.

Берзин тяжело вздохнул:

— Значит «Мы» — ошибка истории?

— Скорее прививка, Ян Карлович. Я, в общем-то, хочу только одного, чтобы эту прививку испытали на ком-то другом. Если другой народ захочет, конечно. Не больше. Согласитесь, что слова Столыпина о великих потрясениях и Великой России как никогда актуальны после того, ЧТО вы просмотрели.

— Согласен. Но знаете, где-то в глубине души я надеялся, что, пойдя с вами и убрав Усача, мы сможем поставить на его место кого-то из более достойных коммунистов, и все пойдет по-другому.

Я жестко посмотрел ему прямо в глаза:

— Даже в мыслях не рекомендую держать, товарищ начальник Разведки Красной Армии. С прогнозными роликами вы, надеюсь, тоже ознакомились?

Старик кивнул головой:

— Ознакомился. Там вообще мрак.

Он встал и прошелся по комнате. Потом подошел ко мне и остановился. Я поднялся со стула. Старик протянул мне руку:

— Я в деле, до любого конца, Андрей Егорович. Доверяю вам всецело.

— Ну, вот и славно, — я крепко пожал протянутую руку. — А теперь давайте закончим философствовать о судьбах мира и вернемся на нашу галеру. Гребцов на ней катастрофически не хватает. Вам пора надувать щеки перед нашими военными. Надеюсь, вы не забыли, что вы начальник службы безопасности заговора высшего командного состава РККА?

Берзин раскатисто и как-то облегченно рассмеялся:

— Нет, не забыл.

— Ну, тогда я завтра, как ваш заместитель, по вашему приказу собираю заговорщиков. Что мы им будем говорить и какие планы предлагать, изложено вот здесь. — Я протянул ему толстую папку…