— Ах, Леля, в мире столько неприятного, и я удивляюсь, что ты способна воспринимать это с полнейшей невозмутимостью.
— Должна тебе сказать, Адочка, часто это наилучший способ воспринимать неприятности, — ответила я, подумав: «Хорошо, что Ада не видела, как я вчера в душевном смятении брела по улицам на холодном ветру. Стойкость характера может изменить каждому».
Когда мне стало казаться, что мы прождали уже целую вечность, в кабинете наконец появилась Лидия Танненбаум. Надо сказать, эта молодая элегантная дама была настолько не похожа на прежнюю скромную пишбарышню из конторы, насколько вообще одна особа может быть не похожа на другую, а между тем сомневаться в том, что это было одно и то же лицо, не приходилось.
Каждой черточкой своего облика Лидия излучала уверенность и при этом, не давая мне труда улыбаться, смотрела на нас весьма строго.
— Благодарю за то, что не отказали в моей просьбе и собрались сегодня здесь, господа, — кивнула она нам, проходя к столу и удобно устраиваясь в хозяйском кресле. — Прошу простить, что заставила вас ждать. С тех пор как я приняла на себя груз ответственности за эту фирму, мое время мне буквально не принадлежит.
На лице Ады промелькнула легкая усмешка. Боюсь, и на моем тоже. Кажется, Лидия это засекла.
— Я пригласила вас по очень важному делу, господа. Это касается деятельности фирмы, которую я унаследовала.
— Насколько мне помнится, не без помощи присутствующих, — не удержалась Ада.
— Без сомнения. Я высоко ценю ваши побуждения, господа, — проговорила Лидия. — И хорошо знаю, как вы старались уберечь меня от бед и неприятностей. Однако не все могут вроде вас, смотреть на это дело как на развлечение. Я отношусь к возложенным на меня обязанностям весьма серьезно. И хочу напомнить, что в момент несчастья с прежним хозяином предприятия, господином Крюднером, из его сейфа были украдены очень важные документы, имеющие, кроме всего прочего, большое коммерческое значение.
— Нам хорошо известно о ценности этих бумаг, — вставил Легонтов. — Мы с Еленой Сергеевной недаром кинулись вдогонку за похитителем и смогли путем большого риска и тяжких трудов вернуть их на родину.
— В том-то все и дело, что вернуть их вам пока не удалось. Простите, что напоминаю, но хозяйка этих патентов, как и другой собственности господина Крюднера теперь я. А использование данных изобретений в производстве сулит весьма большую выгоду. Но мне патентную документацию так никто и не передал. Поэтому, господа, надеюсь, мое любопытство будет понятно и вполне объяснимо. Извольте ответить на один простой вопрос — где сейчас эти бумаги?
— Лидочка, но мы вынуждены были отправить их с дипломатической почтой в Петербург. Иного безопасного канала для их отправки у нас не было. Насколько мне известно, пакет с бумагами в Петербурге уже получен.
— А мне, в отличие от вас, ничего о моих бумагах не известно, — отрезала Лидия, которой, похоже, не понравилось, что я по старинке назвала ее уменьшительным именем. Нужно привыкать к ее новому статусу (если конечно, она ухитрится долго в нем пробыть).
— Елена Сергеевна, как я полагаю, вы приняли в этом деле самое активное участие и бумаги прошли через ваши руки. Надеюсь, вы сможете внести в это странное дело окончательную ясность, — продолжила Лидия. — Почему патенты, принадлежащие мне, задержались в Петербурге? Это недоразумение, ошибка или умысел? Может быть, вы решили играть тут в свою игру и нажиться на моем наследстве? Всегда в такие моменты появляется множество людей, желающих нагреть руки на чужих деньгах…
Я оторопела. Нужно было что-то сказать, но чувствуя себя несколько неловко после публичного обвинения в жадности, я как-то не нашлась. Зато теперь мне было окончательно ясно, чем новая Лидия отличается от прежней маленькой секретарши — она суть настоящей. Да, я увидела теперь настоящую Лидию, и то, что я увидела, производило весьма странное впечатление. Более того, зрелище было не из приятных.
— Госпожа Танненбаум, —перехватил инициативу Александр Матвеевич, в котором проснулся помощник присяжного поверенного, — мы с удовольствием ответим на все вопросы, но раз уж речь зашла о документах… Сначала нам хотелось бы ознакомиться с документами, подтверждающими ваше право на наследство Франца Вернера Крюднера, включающее патентную документацию на его собственные изобретения, а также патенты на изобретения, приобретенные покойным у третьих лиц. Надеюсь, подобное любопытство будет понято вами правильно.
— Ну что ж, — кивнула головой Лидия, — я была готова к такому повороту разговора.
Она позвонила в колокольчик, стоявший на столе. Раскрылась дверь, и с подобострастной улыбкой, адресованной Лидии, в кабинет вошла Лизхен Эрсберг с объемистой папкой в руках.
В присутствии высокого начальства Лизхен изо всех сил старалась держаться почтительно, но с достоинством, однако последнее, я имею в виду достоинство, ей плохо удавалось. Зато внешний вид фрейлейн Эрсберг производил во всех смыслах сильное впечатление. На что уж поразила меня ее прическа во время прошлого визита, надо сказать, теперь башня из волос на ее голове была еще пышнее и сложнее и по инженерному замыслу наверняка уже приближалась к Эйфелевой.
Судя по всему, с тех пор как Лиза обрела долгожданнyю возможность искать собственный стиль, она каждый день меняет прическу, двигаясь по законам диалектики от простого к сложному, что, увы, самым плачевным образом отразилось на ее внешности.
Да и платье Лизы также поражало воображение — серебряной тесьмы на лиф было нашито больше, чем это вообще возможно представить. Ничего не скажешь, ее модистка не страдает отсутствием фантазии. Что ж, по крайней мере, одно я берусь утверждать смело — кто-кто, а Лизхен Эрсберг под крылом дорогой подруги Лидии просто процветает…
Из папки были извлечены документы, предъявленные Александру Матвеевичу. Он не спеша и с большим вниманием прочел каждый.
—Надеюсь, вы не нашли ничего, к чему можно было бы придраться? — поинтересовалась Лидия.
— Абсолютно ничего. С документами все в полном порядке, — подтвердил Легонтов.
— Стало быть, мы можем вернуться к теме нашего разговора? — сухо ннтересовалась Лидия.
— Без сомнения, сударыня. — покладисто согласился Легонтов. — Но только сначала мне хотелось бы обсудить с вами парочку преступлений.
— Преступлений?
Лидия вдруг не показалась мне такой уж самоуверенной (странно, еще минуту назад она выглядела так, словно никто и никогда не сможет поколебать ее невозмутимость).
— А что вас так удивляет? — вступила в беседу Адель. Для добродетельных людей нет более захватывающей темы, чем склонность к пороку.
— Господа, не морочьте мне голову. Меня интересует судьба патентных документов, которые стоят огромных денег. И никакими разговорами о чьей-то склонности к пороку вы не заставите меня упустить свою выгоду.
— Выгода — дело хорошее, — согласился Легонтов. — Но прежде чем вам передадут документы и вы сумеете извлечь из них выгоду, нам хотелось бы получить доказательства вашей непричастности к убийствам вашего шефа Крюднера и адвоката Штюрмера.
