— Обернитесь, — я сжала в ладони заклятье переломов и отступила.
Она в ответ лишь хмыкнула иронично — дескать, дешевая уловка, деточка. А маяк, свободный от «оков», уже засиял с прежней силой, потянулся ко мне. И я не стала медлить. Вскинув левую руку, поймала амулет налету и ударила по своей противнице мощной волной силы, сжигая ее защитные амулеты, пробиваясь к вожделенному сердцу. Тифон так ничего и не поняла. И умерла быстрее Наяды, почти сотворив любимое заклятье временной петли.
Загнать противника в вечный День сурка — и пусть развлекается?.. Я безразлично посмотрела на скрюченную мумию и искренне поблагодарила за помощь свою прародительницу. Без ее подсказок мне пришлось бы туго. И вряд ли получилось бы сейчас то, что получилось. Матушку она мою знала, девчонку с оковами захотела… Морок сотворили на совесть, раз удалось провести даже опытную «временщицу». Почти удалось. Почти — провести.
Амулета защитника у ведьмы не оказалось, оглядевшись, я поняла, почему. Надо мной горделиво возвышались «рыси», приветливо и не по сезону цвел вереск, а над долиной сияло путеводно три силовых столба — белый и темно-горчичный от моих защитников, золотисто-коричневый — от защитника Тифона. И внутри ёкнуло неприятное предчувствие. Поди, как и я, закинула удочку с нужной наживкой… А я ведь не только в нужных гробницах ловушки расставила, но и в коридоре. И они сработали. И что появилось вместо них?..
Однако почти все защитники собраны, и их надобно вернуть на место. Не хватает лишь одного — амулета Ехидны, но с ним придут в заповедную ночь или незадолго до ее начала, зуб даю. Сфинкс лично принесет. Вот и вернем. А сейчас, видимо, придется рискнуть.
Отыскав взглядом небольшой мшистый валун, лежащий у подножия тропы мертвых, я села и оценила положение вещей. Рюкзак с защитниками остался на крыше. Баба Зина выдохлась, вымоталась и вывернулась наизнанку, но жива. Спит, предварительно упившись восстановительным допингом. Где Муза, сказать сложно, но вряд ли она сунулась без поддержки Тифона под горячую руку опытной боевой ведьме. Отступники славились самонадеянностью, но не на финише важного дела.
И я тоже жива, да. Застряла у гробниц со сдохшим после купания в море сотовым. Сняв второй кед, я поджала ноги. Босиком и без «метлы», которую утащило всё то же море. И планшет — в рюкзаке. И есть хочется. И — почти рассвело, и закончилась вторая сумасшедшая ночь. Следующая очевидно будет финальной — заповедной. У меня остался на всё про всё один день. И восстановительные зелья — в рюкзаке…
Очень кстати закапал мелкий дождик. Почесав саднящую от морской соли щеку, я подняла лицо к небу. Над гробницами стояли легкие, прозрачно-серые сумерки, но со стороны деревень шли грозовым фронтом тяжелые черные тучи. Ладно, лучше здесь, чем на морях… И очень не хотелось привлекать к делу Стёпу, но другого выхода не было. «Сердечко» я нащупать не смогла — бабуля далеко внучка отослала на всякий случай. И я скрепя сердце настроилась на коллегу. До города далековато, но нашей связи должно хватить.
Стёпа, естественно, спал, и к больничным делам его пока не привлекли. Или Анатоля Михайловича в истерике искали, или соблюдали трудовое законодательство, несмотря на острую потребность в кадрах. И я тихо позвала:
— Стёп? А что ты делаешь сегодня утром?
— Сплю, — пробормотал он в подушку. Обвиняюще.
— Между прочим, сонное заклятье я на тебя навесила краткосрочное, и оно давно кончилось, — оправдалась я. — Вставай, лежебока. Помощь нужна.
Он сел. Огляделся. Посмотрел на молчавший сотовый. Ничего не понял. Встревожился. Явно за свой рассудок.
— Мар, а ты… где? — коллега снова огляделся, и я улыбнулась ему из оконного стекла. Отражением.
— Часть силы целителя навсегда принадлежит спасенному. Мы так… расписываемся: принял — вылечил — жив и здоров. И некоторое время между целителем и пациентом существует связь, — пояснила я. — Я тебя и на другом краю мира найду, и опасность для жизни почувствую, и снова смогу с того света вытащить и исцелить. И… в общем, я осталась без нормальной людской связи. И своей метлы. Вставай.
— Что нужно сделать?
Обожаю его за собранность и основательность…
— На крыше той высотки, где мы завтракали, остался мой рюкзак. Сходи за ним, только не открывай ни в коем случае, даже в карманы не лезь. Опасно. И поесть возьми. И приезжай. Я жду у «рысей».
— Опять гробницы? — он потянулся за джинсами. — Как ты там оказалась?
— По глупости и недальновидности, — призналась со вздохом и добавила: — Если рюкзака на крыше не окажется, значит, просто приезжай — до города подбросишь. И посигналь, как приедешь. Я пока посплю.
— Понял, жди.
Я «отключилась», протянула руку, поймав и сжав в кулаке пару крупных дождевых капель, посмотрела на хмурое небо, но идти в гробницы без подспорья в виде амулетов не решилась. Тифон — крайне опасная и подлая тварь… Я вытоптала вокруг мшистого валуна траву, начертила обломком ветки защитный круг и вернулась на камень. Улеглась, свернувшись клубком, и мгновенно уснула.
Глава 4
Чтобы выжить, ведьма должна научиться
делать поспешные и очень смелые выводы.
Терри Пратчетт «Творцы заклинаний»
Посигналить Стёпа не успел — я проснулась за минуту до его появления. Села на камне, потянулась, осмотрелась. Поспала час, не больше. Рассвет разогнал и ночные сумерки, и тучи, но местность оттого приветливее не стала. Низкое седое небо, взъерошенный вереск, влажный ветер, угрюмые «рыси», мокрая дорога… и мокрая я.
Потерев щеки и помассировав виски, я прислушалась к приближающемуся звуку мотора и невольно поискала взглядом мумию Тифона. Почти незаметна в лиловых цветах вереска… Надо бы написать, чтоб прибрали. И, пока коллега парковался на обочине, я слезла с камня и нарисовала на комке мха простенький символ. И следы боя временно скроет, и конкретный ее результат.
Стёпа приехал с рюкзаком и моему потрепанному внешнему виду почти не удивился.
— Та еще ночка выдалась, да? — заметил он добродушно и, показалось, завистливо.
— Да, и раз мне повезло ее пережить, то тебе повезло еще больше, — с намеком отозвалась я. — Спасибо, Стёп. Выручил. Подожди здесь.
И пошла переодеваться за машину. В рюкзаке у меня всегда имелись запасные одежда, обувь и амулеты.
— В гробницы пойдем?
Очень хотелось сказать, что нет. Вернее, не «пойдем», а «пойду», но в душе что-то воспротивилось. И то ли это «терапия», то ли просто благодарность, то ли…
— Угу.
Зря. Тифон ловушек наставила, как пить дать. Нельзя — нельзя! — его туда тащить… А осторожность и привычка работать в команде вкупе с остальным говорили — лучше вместе. В прошлый раз магия капища на меня не сильно повлияла, но она не успела разойтись. Теперь же, в шаге до заповедной ночи… кто знает, как подействует. И откладывать важное дело напоследок не хотелось. Опять же, ловушки. Нельзя, чтобы мы опоздали с защитниками, и волна магии захлестнула город.
