На повозках красовались венки и колокольчики, а проезжающие мимо люди приветственно махали друг другу и выкрикивали поздравления.
— Уже который год не удаётся нормально отметить зимний фестиваль, — пожаловался мужчина, а Катриле издала притворный жалостливый вздох.
— Мы ещё отметим. Очень скоро, Ленц, может быть, даже в этом году. Мы обязательно победим, — Оливия потянулась к нему и ласково погладила механические пальцы правой руки.
— Спасибо. Но сначала решим одну проблему. Эй, Томмен! Помнишь моего хорошего друга Тадэуша Отта, — Ленц встретился взглядом с Катриле в зеркале заднего вида и с удовольствием заметил на её лице панический страх. — Помнишь.
— Только у тебя могло хватить мозгов дать этой сволочи работу в больнице, — выплюнула женщина, а Оливия вопросительно посмотрела на Кнехта.
— Тадэуш Отт? Тот самый? Чёрный хирург? — вполголоса спросила Лив.
— Ага. Чёрный хирург. Вивисектор. Некромант. Пленитель разума и душ, — загибал пальцы мужчина. — Прекрасный пример того, как человек при жизни обрастает легендами.
— В Империи он приговорён к смертной казни, и на него давно запросили экстрадицию.
— Ага. Но это не мешает имперцам приезжать к нему на лечение, — хохотнул Кнехт. — Мы не выдаём своих граждан. Наш большой сосед слишком много о себе думает. Тадэуш — швицеррец, выдавать мы обязаны только беглецов из Империи.
— Таких как я?
— Не понимаю о чём вы, госпожа Юнассон, — подмигнул Ленц. — Кстати, справа ратуша, — он кивнул на приземистое здание с полукруглой крышей и мощными колоннами. — Там заседает мэр Верна и его администрация. А вон здание парламента. Самое высокое строение города, после радиовышки.
Оливия залюбовалась белокаменным замком с двумя зеркальными башнями, увенчанными флагами и гербами Швицерры.
— Это медведь? — спросила Лив, разглядывая клыкастый силуэт, развивающийся на ветру.
— Волк, — поправил мужчина, и Кроу снова вспомнился хищный жёлтый взгляд изобретателя.
— Варвары и швицеррцы имеют схожую символику?
— Тебя это удивляет? Мы два северных народа. Просто однажды наши пути немного разошлись, но это не повод отказываться от истории. Предки уважали волков, мы тоже отдаём дань той традиции. И, в конце концов, это всего лишь герб.
Здание больницы разительно отличалось остальных построек Верна. Тонированные непроглядные окна, отсутствие колон и прочих архитектурных изысков. Плоская крыша с торчащими на ней антеннами и солнечными панелями, нагревающими воду, и накапливающими энергию на случай аварии.
При подъезде к главным воротам, больничного комплекса, Катриле нервно заёрзала, пытаясь высвободиться от собранных на скорую руку наручников, и Оливия на всякий случай занесла палец над пультом:
— Только дёрнись, — предупредила Кроу.
— Лучше сейчас меня прикончи, имперская сука, или я откушу себе язык, и вы всё равно ничего не узнаете.
— Катриле, ты же понимаешь, что Тадэушу не нужен твой язык, чтобы разговорить тебя, — хищно улыбнулся Кнехт, и женщина бессильно завыла.
— Он демон!
— Ну что за мракобесие! Не демон, а учёный, — поправил Ленц и развернул Диамеду к подземному комплексу больницы.
— Кстати, Оливия. Хочешь, познакомлю тебя со своей женой?
— Эллейн находится здесь? — Оливия обняла себя за плечи и опасливо посмотрела в окно, где сбоку на стенах то появлялись, то исчезали яркие полоски газовых ламп.
— Да, как и многие неизлечимо больные. Страдающие подобным недугом, что убил разум и душу молодой госпожи Кнехт, содержаться под особым присмотром. Пока Тадэуш делает свою работу, я устрою тебе небольшую экскурсию.
Девушка кивнула.
Довольно длинный и глубокий туннель, наконец, вывел Диомеду к подземной парковке, где, скрестив руки на груди, уже поджидал доктор Отт. А рядом с ним стояло диковинное кресло с фиксаторами для рук, ног и головы.
— Как Чёрный Хирург понял, что нужен тебе, Ленц? — удивилась Кроу.
Мужчина несколько раз моргнул фарами, и Тадэуш недовольно прикрыл глаза ладонью.
— Система сигнальных знаков. Ему передали. И прошу, не называй его так! Доктор Отт очень талантливый невролог, напрочь лишённый магии. Он не демон или некромант. Ну, это между нами, — подмигнул швицеррец.
— Между нами и Катриле.
— О, не переживай. После общения с Тадэушем она не будет много болтать, если вообще останется способна на человеческую речь.
Оливия побледнела, а бывшая телохранительница издала очередной душераздирающий вой.
— Ленц, пожалуйста, прояви к ней милосердие, — Оливия зажала уши и повернулась к швицеррцу.
— А она проявила его к жителям деревни Ол-Холь?
— Но мы же не варвары! — попыталась встрять девушка, и Катриле замерла, ожидая ответ Ленца.
— Говори за себя, Лив. Ты, может, и не варвар.
Кнехт покинул машину и вышел навстречу к Отту. Оливия же, несмотря на все заверения мужчины, что мистический ореол вокруг личности чёрного хирурга — не более чем удачно раздутые слухи, предпочла остаться в салоне.
— Лив, — жалостливо раздалось с заднего сидения, но девушка старательно игнорировала бывшую работницу службы безопасности Кнехтов.
— Госпожа Кроу. Вы же не такая как они! — тон женщины вдруг стал чересчур официальным.
— А какая? — поинтересовалась изобретательница. — Госпожа Томмен знает, кто мой брат? Эше’райх, пособник кровавого культа.
— Я отвезу тебя к брату, Оливия. Садись за руль! На Диомеде установлен морок, я объясню, как выбраться из Швицерры. Я знаю все безопасные объездные дороги. Ленц не посмеет стрелять по машине, ты ему живой нужна.
— А почему я должна тебе верить? — девушка следила за тем, как мужчины настраивают кресло под рост Катриле.
— Культ не причинит тебе зла. Швицерра обречена. Кнехт не сможет спасти страну.
— Ты права, — согласилась Оливия, — без моей помощи не сможет. А я не собираюсь его бросать.
— Идиотка. Ты умрёшь. Тебе осталось даже меньше, чем Швицерре!
— Угроза? — Кроу занесла палец над кнопкой.
— Предупреждение. Я знаю о твоём недуге. Ты же слышала её голос? — гадко улыбнулась Катриле, и девушка вздрогнула.
— Чей голос?
— Милдред Милс. Очень скоро она пожрёт твою душу, Кроу. И даже пепельный братец не успеет спасти. Да-да. Так и произойдёт. Встретимся на планах неупокоенных, Оливия. Я буду ждать тебя там.
Женщина истерически расхохоталась, когда дверь Диомеды открылась, двое мужчин выволокли предательницу и усадили в кресло. От её безумного смеха стыла кровь, и изобретательница прижала ладонь к груди, где испуганно трепыхалось сердце. А ведь она действительно видела Милдред Милс и даже говорила с ней! Что это? Отчаянная уловка Катриле, пытающейся породить в её душе сомнения в правильности выбранной стороны? Но для себя Оливия уже всё решила, и взволнованный взгляд янтарных глаз лишний раз убедил её в собственных чувствах. Она останется в Швицерре и будет помогать Ленцу до конца.
