Оттобальт покрутил пышный рыжий ус и приостановился. Затормозила и пышная свита, чутко реагирующая на малейшие нюансы настроений своего повелителя.
— Ну а в чем, собственно, суть этого мифического создания? — недоумевал король.
Мулкеба потер ноющую поясницу и пояснил:
— А суть вот какая: Блязандр должен был решить проблемы рыболовства и мореходства, а вместо этого нежданно-негаданно превратился в местную достопримечательность континентального масштаба и лег в основу туризма на Таримурзийских островах. При этом казна этого островного государства выросла столь сказочно, что повсюду объявилась масса желающих перекупить как самого Блязандра, так и его отпрысков. Не скрою, даже я идею заимствовать пытался, но что-то ничего не вышло. Помните, вы тогда еще меня казнить в очередной раз хотели — за то, что в дворцовом фонтане по ночам что-то булькает, шумно дышит и оставляет мокрые следы до самой кухни?
Король радостно улыбнулся:
— А, в тот раз? Конечно помню. В тот раз особенно, знаешь ли, сильно хотелось казнить тебя. Да-да, тогда еще и Ляпнямисус меня просил не казнить его, а устроить расследование по делу бесследно исчезающих личбурберсов из деликатесной заморской свинакулины.
Мулкеба просиял:
— Вот-вот, вспомнили!
— Дикую прорву денег стоила эта свинакулина, — встрял первый министр Марона. — Я давно говорил вашему величеству, что личбурберсы можно готовить и из подручного материала. Чем потчевать Мулкебиных тварей дорогим мясом, лучше бы отложить сотню-другую тулонов на черный день.
Оттобальт оставил этот монолог без ответа. Положим, дай первому министру волю, он все деньги отложит на черный день, а личбурберсами из подручных материалов станет кормить не только каких-то бесхозных Блязандриков, но и собственного повелителя. В данный момент его гораздо больше волновал разговор с магом. Он сделал прозорливое лицо и спросил:
— Так ты мне намекаешь, что никому не известно, что выйдет в будущем из нашего железного дракона?
— Тоже мне загадка миров, — неожиданно пробормотал Хруммса. — Толк выйдет. А бестолочь останется.
Маг смутился:
— Известно-то оно известно, но не стоит недооценивать превратности судьбы. Любая проблема может решиться мгновенно, но может и затянуться на годы.
— Спасибо, ты утешил своего короля, — удрученно молвил Оттобальт, представляя себе годы, проведенные вместе с тетей, драконом и пятью демоническими драконорыцарями.
В дверях конюшен свиту приветствовал сияющий, хорошо отдохнувший и довольный жизнью майор фон Морунген:
— Хайль Гитлер!
Оттобальт, уже предупрежденный Хруммсой, что это очень значимо для дракона, старательно произнес при поддержке хора придворных:
— Халь-халь!
Дитрих, полный любви ко всему сущему, начал прочувствованную речь:
— Мы безмерно вам благодарны за оказанную вчера помощь и даже готовы продемонстрировать некоторые перемены.
Хруммса перевел:
— Вам, ваше королевское величество, велено передать нижайший поклон за всяческие блага, содеянные гостям, и теперь вас просят приготовиться к церемонии приветствия обновленного дракона.
Король растерялся:
— Что за церемония, какая еще церемония? Я не одет для церемонии и вообще морально не готов приветствовать обновленного дракона! Что такое обновленный дракон и чем он нам грозит?
— Не извольте беспокоиться, ваше величество, — мягко улыбнулся Хруммса, повергая немцев в ужас этой своей беззубой улыбкой. — Сия церемония всего лишь формальность. Надо выразить свое почтение и безгранично восхититься новым видом нашего дракона.
Король не переставал упираться:
— А безгранично — это как? Я так сумею?
— Сумеете, сумеете, это очень просто. Надо только чаще улыбаться и повторять время от времени фразу: «Дас ист фантастиш, даст ист фантастиш».
— Если это какое-то заклинание, пускай его Мулкеба произносит, ему и по должности, и по званию сие положено. А я буду просто ослепительно улыбаться на манер причепенского луздаря.
Марона с ужасом уставился на его величество и горячо зашептал на ухо, притом столь громким шепотом, что экипаж «Белого дракона» стал с недоумением переглядываться.
— На манер причепенского луздаря не надо, мой повелитель. В глазах гостей вы можете себя уронить, это будет странно выглядеть, и ко всему прочему утром это совершенно неуместно. Хруммса! Переведи гостям что-нибудь приятное. Скажем, мой неистовый восторг по поводу грядущей церемонии. И заодно постарайся узнать, во что она может обойтись казне!
— Что же делать, что же делать, если все так плохо? — окончательно расстроился Оттобальт.
Полиглот понял, что благополучие Упперталя зависит от него одного.
— Ну если совсем ничего нельзя придумать, то просто скальте зубы, как делают это сватихабсские вельможи на жертвенных церемониях, и молчите, как бурнаменсант на допросе, а я тем временем все сам улажу.
— Вот незадача, — развел руками король. — Надо мне было, прежде чем сюда соваться, кого-нибудь из слуг на разведку послать.
Первый министр позволил себе выразить нечто похожее на слабое негодование:
— Ваше величество, это уж совсем как у варваров будет: те без разведки даже в собственный дом носа не суют.
— Я так вижу, что вы все тут спелись, как в Шванпенском лязмическом хоре? Бедному королю уже и решения принять не дадут. А я вот возьму и приму какое-нибудь судьбоносное решение, дабы проявить свою неукротимую волю и мужество. И ежели вам придется последствия месяцами расхлебывать, то ко мне со стенаниями и попреками попрошу не соваться. Ибо сами довели мое величество до такого вот состояния. — Он набрал полную грудь воздуха и яростно подергал себя за пышную бороду.
Вельможи зажмурились.
Марона отступил на шаг и приготовился громко протестовать.
Маг лихорадочно искал пути к отступлению.
— Может, по такому случаю (кивок в сторону конюшен) мне дедушкин яцутупчик нацепить?
— Не вижу необходимости, ваше величество, — ответил Хруммса прежде, чем кто-либо из свиты смог прийти в себя после перенесенного испытания. — Дракон вас и таким всегда рад видеть, а сейчас еще и заждался.
Оттобальт насторожился:
— Да? Рад видеть? С чего бы это? А драконы обновленные, они не того, не опасны? У них в голове ничего не повреждается? Возьмем, к примеру, Кукса таким хорошим малым был, а потом ухватился за этот свой самодельный топорик…
Эта фраза немедленно привлекла внимание Мублапа. Дворцовый лекарь счел своим долгом прокомментировать ситуацию с точки зрения специалиста: — Это у него все, ваше величество, стряслось на почве инфяцимской пупоносьи, которой может заболеть любой, если без конца будет работать. А драконы не работают, только воюют, им это не грозит.
