С первой же встречи мы так увлеклись другдругом, что почти сразу же оказались в постели. Таким образом Такис вошел в моюжизнь – и в мою квартиру. Такис умел довести меня до такого состояния, что ядрожала от желания. Его язык был теплым и мягким, руки умелыми и нежными, вобщем, прекрасный любовник!
Я обнаружила, что он необычайно чувствителен.Он был добр и корректен, но немного ленив и любил подольше поспать по утрам,как и обе его канадки, тоже жившие теперь у меня. Такис рассказал, что вМонреале он был любовником мадам Кармин, весьма известной в нашем деле.
Такис, как и все греки, был заядлым игроком и,конечно же, всегда сидел без гроша. Время от времени я ему помогала, но большихсумм, как это делала Кармин, не давала. Однажды вечером он вышел из дома толькос двенадцатью долларами в кармане, а когда вернулся назавтра в десять часовутра, то выглядел очень усталым, но довольным. Он выиграл две тысячи долларов.
Но деньги у него не задерживались, так как оннеизменно возвращался к игре. И в большинстве случаев он опять все проигрывал.Я не упрекала его, только рекомендовала сохранить свой выигрыш или найтихорошую работу. Но он предпочитал оставаться другом мадам Ксавьеры. Впрочем, онне злоупотреблял моим великодушием. Он никогда ничего у меня не просил. Иногдая покупала ему кое-какую одежду, но по своей собственной инициативе.
Разумеется, Ларри сразу сообразил, что молодойгрек, выполняющий работу бармена, живет в моей квартире.
– Такис, а не спишь ли ты с Ксавьерой? –спросил он однажды у Такиса.
– Нет, конечно же, нет! – ответил тот. – Яочень доволен, что у меня есть постоянная работа и крыша над головой.
Я тоже все отрицала, но Ларри слишком хорошоменя знал, чтобы попасться на эту удочку. В конце концов я выдала ему всюправду. Ларри потребовал, чтобы Такис убирался вон.
Такис немедленно собрал свои вещи, и япроводила его в небольшой отель, где оплатила ему комнату на неделю. Но каждуюночь Такис приходил ко мне.
Ситуация стала принимать довольно комическийхарактер. Зачем платить деньги, если на самом деле он продолжал жить у меня –конечно, когда не было Ларри. На восьмой день я приняла решение.
– Такис, это очень глупо, – сказала я своемулюбовнику. – Хватит бросать деньги на ветер. Мы должны объяснить Ларри, что неможем обойтись друг без друга.
К моему великому удивлению, Ларри воспринялнаше признание весьма хладнокровно.
Конечно, я прекрасно понимала, какую боль япричиняю ему, изменяя прямо у него перед носом. Его гордость и чувства былижестоко уязвлены. Хуже всего то, что он вообще-то хорошо относился к Такису ине мог обвинить меня, что я в него влюбилась. Итак, он смирился со свершившимсяфактом, но при условии, что мы не поставим его в затруднительное положение припосторонних.
И все-таки мы пережили несколько тяжелыхмоментов. В это лето мы втроем поехали к друзьям в Уэстхэмптон.
Мы с Ларри заняли комнату с ванной, котораяпримыкала к комнате Такиса. В первую же ночь, как только Ларри заснул, ятихонечко проскользнула в ванную, заперла ее на ключ и вошла в комнату Такиса.Но случилось так, что Ларри проснулся и стал подсматривать за нами в замочнуюскважину. Когда же я вернулась в нашу комнату, Ларри был вне себя от ярости. Мысильно поссорились. Ларри хотел уйти от меня, я же не хотела его терять. Японимала, что эта поездка может стать для него ужасной пыткой. В конце концовмы улеглись спать, оба потрясенные случившимся. Когда мне приходится причинятьболь Ларри, это всегда происходит неосознанно, а потом я страдаю вместе с ним.
Утром Такис зашел к нам. Мы немного поспорили.
– Почему бы нам не попробовать жить втроем? –предложил он. – Почему двое мужчин не могут любить одну женщину? Обратнаяситуация случается гораздо чаще, так почему бы нам не попытаться?
Ларри согласился, да у него и не было другоговыхода. Он понимал, что если мне придется выбирать, то я выберу Такиса. Я жебыла готова принять этот довольно-таки странный эксперимент, хоть и предвидяпри этом большие трудности.
В воскресенье мы вместе пошли на пляж. Погодастояла неважная, и людей было мало. Мы нашли укромное местечко и улеглись наполотенце.
Я легла посередине. Ларри спустил мои плавки,чтобы погладить клитор. Я же положила голову на колени Такису и почувствовала,как набух его член. Такис целовал меня и ласкал мою грудь. Я испыталанеобыкновенный оргазм, отдавая, правда, себе отчет в том, что это проявлениеэгоизма по отношению к моим партнерам, которые не могли разделить со мнойнаслаждение.
Вдруг я обратила внимание на происходящеевокруг. Несколько подошедших мужчин с любопытством наблюдали за нами. Пожалуй,пора было собираться.
Мы решили прогуляться по городу, взяли машину.По дороге у меня вдруг появилось желание сделать фелляцию им обоим, но онистеснялись друг друга.
Когда мы вернулись в Нью-Йорк, Ларри поехал ксебе повидаться с детьми. Он понял, что в данный момент я больше люблю Такиса.
– Спокойной ночи, Такис. Наслаждайся вволю, –уходя, процедил он сквозь зубы.
Я очень расстроилась, мне тяжело было видетьЛарри в таком состоянии. Мы так долго были вместе, я к нему сильно привязалась.Я настоятельно попросила двух моих любовников больше не повторять подобныхсцен. Теперь, когда встречаемся втроем, мы сохраняем хладнокровие. Если у меняпоявляется желание заняться любовью с Ларри, который приходит раз в неделю,Такие уходит спать или прогуляться, а мы тщательно закрываем дверь.
По странной иронии судьбы я стала замечать,что и Такис начинает все больше ревновать меня. Однажды вечером меня пригласилк себе один известный еврейский сутенер. Я пошла туда одна. У него свой дом сбольшим бассейном, и каждую неделю он устраивал там небольшие оргии. В тотвечер я развлекалась с пятью мужчинами и прекрасной девушкой, в то время какостальные гости аплодировали нам. Узнав об этом, Такис был шокирован инесколько дней не подпускал меня к себе. И я спрашивала себя, правильный ливыбор сделала. Ведь Ларри, несмотря на приступы ревности, гораздо понятливее.
В любом случае, есть одна вещь, которуюлюбящие меня мужчины понимают очень быстро: когда я занимаюсь любовью склиентом, со мной ничего не происходит. Только мое тело участвует в действии. Ичтобы им было понятнее, я всегда цитирую слова моего друга-голландца, которогознала еще до того, как стала проституткой:
– Я отдаю тебе мою сперму! Я отдаю тебе моюдушу! – шептал он мне в постели.
Когда же ему случалось переспать с другойдевушкой, он объяснял мне:
