– Какими бы ни были мои чувства, они были радостными. Мне нравилось.
С этого момента она постоянно занималась бегом – с друзьями, одна, в снежную метель и в удушающую жару Среднего Запада. Она бегала по узким улицам городка и по проселочным дорогам между фермами. Отдаваясь бегу, она чувствовала себя свободной от семейной жизни. Маргарет освобождалась от ненужной энергии, и у нее уже не было сил на волнения.
– У меня был режим, которым я полностью управляла и который занимал мои мысли; я уже не думала о том, кто собирается платить кредит или когда мой отец вернется домой.
Занятия бегом проливались, словно бальзам на душу Маргарет, и она продолжала заниматься этим спортом более тридцати пяти лет. Она участвовала в марафонах, забегах по пересеченной местности и увлеклась триатлоном, когда с возрастом ее суставы не уже позволяли пробегать еженедельную норму. Теперь она пробегала в среднем от восьми до двенадцати километров в обычный день и от двенадцати до шестнадцати по выходным, а бег дополняла прогулками на велосипеде и плаванием.
– Я ничего не знаю о буддизме, но мне кажется, о чем бы я ни волновалась, я просто отделяла это от себя. Иногда я говорю себе так: обдумаю этот вопрос во время пробежки.
Маргарет даже впадала в состояние «потока», во время которого чувствовала «безвнимание» как противоположность исключительной концентрации. В конце пробежки она становилась «разглаженной», как она выразилась, и была готова встретить долгий день работы со студентами и руководством, полная энергии, энтузиазма и готовности к компромиссам.
Узнав о таком благотворном влиянии бега на жизнь Маргарет, я спросил ее, что бы произошло, если бы она не смогла бегать? Что бы она почувствовала? Маргарет засмеялась.
– Мне было бы очень тревожно. Моя тревожность быстро усилилась бы, в течение нескольких дней. И я бы чувствовала себя… как будто это не я, – сказала она и повторила, что бег важен для ее личности.
Бег настолько глубоко вошел в ее самоощущение, что она продолжала бегать даже после нескольких операций на ногах, перенесенных пару лет назад.
– Теперь я не могу пройти марафонскую дистанцию целиком, но пробегаю половину. Я думаю, самое сложное – это пытаться сохранить присутствие духа, когда вы не можете бежать так, как привыкли.
– Вам не хотелось большего все эти годы? Как вы поддерживали в себе потребность заниматься бегом? – спросил я.
– Я все время представляла, как брошу работу, чтобы тренироваться все время, но это неправильно, – ответила Маргарет, помедлив. – Мне достаточно того, что есть. Нет смысла менять условия, или я не буду чувствовать, что достигла цели. Меня привлекает возможность ставить задачи и потом решать их, направляя на это все свои силы.
Маргарет ясно видит свои положительные и отрицательные стороны: она способна пренебрегать сомнениями и справляться с тревогами на пути к цели.
– Я думаю, что такими качествами должны также обладать художники, предприниматели, преступники и мошенники, потому что этим людям обязательно нужно верить во что-то и они должны убеждать других людей в том, что это правда.
Маргарет считает, что этот талант она получила от своего отца, человека, который называл ее, двенадцатилетнюю девочку, «ленивой сукой», рассказывал ее матери, что он встречается с другой женщиной, и обещал положить деньги на счет Маргарет, когда она поступила в колледж, но, разумеется, не сделал этого.
– Думаю, я просто не хотела быть человеком, который не владеет своими порывами. – Помедлив, и, видимо, установив взаимосвязь, Маргарет продолжала: – Вы находите смысл жизни и приводите жизнь в порядок, а режим физических нагрузок помогает вам в этом; это также психологический наркотик. Техника выживания. Мне не просто кажется, что я чувствую себя лучше. Я выживаю.
Мне просто надо быть здесь
История Джерома– Это не кров и не пища, но ощущается как потребность, – рассказывает мне Джером.
Он посещает более трехсот концертов в год. В тридцать лет он не женат и занимается благотворительностью. Хотя музыка не является его единственным хобби – Джером грамотный и временами страстный поклонник спорта и политики, – дома у него более 4000 виниловых дисков.
Почему он посещает так много концертов? Джером говорит, что причину можно понять из его разговора с Треем Анастасио, гитаристом и ведущим вокалистом группы Phish.
– Я помню, как объяснял Трею, в каком контексте впервые услышал слово поток. Это была песня группы Phish под названием «Ящерицы». Уже позднее я узнал из терапии, что означает это слово. Я рассказал Трею, что ходил на концерт Phish, чтобы испытать поток. Когда я смотрел и слушал выступление группы, больше ничего не происходило. Трей сказал, что именно по этой причине они играют: чтобы почувствовать такой уровень концентрации.
Джером описал эффект, который на него оказывает музыка: перед его мысленным взором остается только одна вещь, и это часть его мыслительного процесса. Он не пьет и не принимает наркотики. Это простое ощущение: «Все, что имеет значение в данный момент».
Джером ходит на концерты, чтобы открыть поток и включиться в него.
– Хорошая живая музыка может дать энергию и позитивные ощущения. Если у меня был длинный, трудный рабочий день, это переживание помогает избавиться от негатива. Когда я возвращаюсь к работе после концерта, то часто спрашиваю себя, получил ли я удовольствие. Этот вопрос занимает меня больше, чем следует. Удовольствие? Пожалуй. Но это не имеет значения. Если я лечу на самолете или много часов веду машину, у меня едва ли есть выбор в этом отношении. Мне просто надо здесь быть.
В четыре года Джером получил коричневый детский плеер для кассет. Обычно он разгуливал по дому и слушал альбом группы B-52 «Космическая вещь». Через несколько лет Джером впервые услышал Pearl Jam – эта группа стала его любимой. К сегодняшнему дню он бывал на их концертах семьдесят раз:
– Они остаются моими фаворитами.
Родители Джерома всегда поощряли увлечение сына. Особенно мать, которая даже подпитывала его интерес к музыке.
– Прежде чем я стал достаточно большим, чтобы ездить на переднем сиденье, она задавала мне вопросы. Например, включала радиостанции, где звучали старые популярные музыкальные произведения, и тестировала меня по разным стилям и направлениям. Понимание, почему «Четыре сезона» – это плохо, а «Четыре вершины» – хорошо, было важнейшим из полученных мною уроков. Я не знаю, сколько лет мне было, когда я понял, но теперь я точно знаю – мама учила меня аутентичности.
Самым важным в музыке Джером считает ее честность и искренность.
– Даже если песня грустная или вызывает мучительные переживания, будучи фанатом, вы видите успех этой песни. Это тоже может быть позитивный опыт. Вовсе не обязательно, что вы уйдете с концерта в грустном настроении после целого часа прослушивания печальных песен. Вам может быть грустно, но у вас есть возможность понять, что вы были частью чего-то более грандиозного, что вы пережили нечто особенное.
