– Что это такое? – Дуайт кивнул на амуницию, лежащую рядом. – Для чего и для кого?
– Для нее… – Марк кивнул на Мойру, доставая из укладки два готовых инъектора. – Для ее умения эти вещи нам сильно понадобятся дальше.
– Что это?
Командор пожал плечами.
– Маска для того, чтобы увидеть необходимое и передать мне. А, да. Самая важная ее часть, ее тоже необходимо достать. Но не класть. Дуайт, подержи и постарайся не уронить.
Из вьюка появилось устройство, тут же разобранное Марком на две части. Маска, только меньших размеров, и штука, смахивающая на длинный ребристый провод с разъемами на концах. И старенькие, старательно запаянные аккумуляторы. Их командор вставил в обе маски.
И только после этого занялся инъекциями. Результат наступил почти сразу. И он не понравился никому, даже Марку, смотрящему на удерживаемую его руками бьющуюся Мойру с жалостью и желанием помочь.
Девчонку трясло, как в пляске святого Витта. Выгибало, задирая голову к пяткам, резко, до пота, бросило в жар, сменившийся странной белой кожей, каплями пота, катившимися по ней, как по навощенной, и почерневшими сосудами. Очень знакомыми почерневшими сосудами, змеями извивающимися по всему телу.
– Мне очень хочется вспомнить Виргинию и часть ее тела, что так любил Моррис… – Дуайт отошел дальше, прикрыв Изабель и поднимая «упокойник». – Командор, почему она так сильно смахивает на Стива Альмейду, когда тот заразился дьявольским семенем?
Хавьер стоял чуть сбоку от Марка, решительно уперев ствол своего короткого «бульдога» тому в затылок. Усищи зло подергивались, как и палец на спусковой скобе. И Дуайту совсем не хотелось запрещать ему вершить деяние, предусматривающее суд Церкви.
– Командор… – Изабель покрутила в руке револьвер. – Нам бы немного объяснений. Совсем чуть-чуть. Мы нисколько не подвергаем сомнению ваши действия с вашей протеже… Но как-то они странно похожи на результаты, привычные нам и ведущие к уничтожению. С помощью огня.
Марк кивнул. Медленно, так, чтобы Хавьер нервничал не очень сильно.
– Она Гончая. А Гончие получаются только из детей, прошедших адскую бурю и не обратившихся сразу. Я и мои братья пользуемся ими, как оружием, глазами, носом. Она – Божье дитя, погубленное Козлоногим, но оттого не ставшее ненужным Церкви. А еще она чувствует вину за свой проступок. Я знаю это. А дети Козлоногого не ощущают вины.
– Вина за Морриса? – Дуайт покосился на Мойру, наконец-то замершую.
– За Морриса… – глухо и почти неразборчиво буркнула Мойра. – Я встаю. Не снесите мне голову. Она мне дорога, я ей думаю, и еще я в нее ем.
Мойра встала. Тяжело, рваными больными движениями. Темнота вздувшихся сосудов опадала, терялась в коже, ставшей не такой прозрачной. Зрачки, заполнившие радужку, понемногу сжимались. Только вот говорила она резко, дергая челюстью в сторону и заметно похрипывая.
– Не учуяла тварей в бункере, Моррис погиб… из-за меня. Я виновата.
Дуайт опустил «упокойник». Почесал снова занывшую моко.
– Это ясно. И теперь ты хочешь что-то исправить?
– Да. Я сделаю путь лучше. И безопаснее.
Дуайт кивнул.
– Хави, убери ствол. Не стоит тыкать им в голову, которая нам очень пригодится.
Хавьер выругался, но спорить не стал.
– Пора идти. Днем не так опасно… наверху. – Марк начал копаться во вьюке. – Здесь опасно всегда. Тьма – вотчина зла, а здесь его столько же, сколько в маисе зерен.
Хавьер покосился на него и хрюкнул. От подавленного смеха.
– Не очень вышла мудрая мысль. – Изабель усмехнулась. – Вы, padre, все же не тот человек, что рос на полях.
Марк виновато улыбнулся. А такое зрелище стоило даже тыканья стволами друг в друга.
– Ничего лишнего брать не стоит. – Командор закрепил на поясе дополнительный подсумок, с зарядами к пистолету. – Патроны, немного еды и вода. Фонари из «Ориона» взяли все?
Фонари оказались у каждого. Удобные, с зажимом для крепления на плече. Путь в глубину темноты начинался просто. Как и любое серьезное дело, в принципе.
Мойра шла впереди. Пока без маски, уложенной в специальный чехол за спиной. Экипированная только той самой кожаной галантереей, выложенной из вьюка. И шла странно, порой почти срываясь на бег. Странный бег на четвереньках. Для чего ей нужны налокотники и наколенники, стало ясно сразу. Как и длинные кожаные перчатки, и все остальное. Угнаться за бледным пятном, резво бегущим впереди, удавалось с трудом.
Ход расширялся, становился выше. Камень под ногами казался все более ровным. Как будто… выглаженным сотнями или тысячами ног. Когда по бокам все четче проявились полностью покрытые затвердевшей солью деревянные крепи, все встало на свои места.
Шахта, именно она уходила в глубь горного массива, не казавшегося серьезным и большим. Верно, так и было. Только в глубь земли массив уходил куда основательнее.
Несколько раз попадались покрытые вездесущей солью тележки, стоявшие прямо посреди коридора. Рельсы для них впервые мелькнули в свете фонарей не меньше чем через милю от входа.
– Странная выработка… – Изабель недоверчиво покрутила головой. – Так не делают.
– Все убрано военными учеными. – Марк приостановился, подобрав что-то и бросив женщине. – Пытались создать видимость природной полости, непригодной для чего-либо, кроме проживания зверей.
Дуайт присмотрелся. На ладони Изабель с трудом, но угадывалась металлическая эмблема пехотных частей КША.
Мойра, вынырнув из темноты, недовольно цокнула, махнув рукой. И снова пропала. Через десять минут, когда проход вывел к повороту, впереди появились чуть заметные пятна света.
– Здесь должно быть место, откуда мои братья ушли внутрь бункера. – Командор не останавливался, двигаясь все быстрее. – И здесь должны спрятать подсказку для тех, кто мог прийти после них.
– Mildiables, – сплюнул Хавьер, – а мы ничего не должны оставить? Следующим тупым cabrones, лезущим в глотку к Сатане?
– Нет. – Марк обернулся на ходу. – Потому что если мы не сделаем необходимое, Сатана сам придет к добрым людям. Даже к тем, кто не слушает слова Новой Церкви.
– Что было в том караване, padre? – Дуайту очень хотелось услышать правду.
– Инструмент… Инструмент, должный запустить настоящее сердце Тьмы. И покрыть с его помощью несколько штатов своей завесой.
– Что? – Изабель даже остановилась. – Что именно? И почему здесь? Вы же контролировали здесь все. Как вы могли…
Марк мотнул головой.
– Нам нужно идти. Все ответы, даже неизвестные мне, впереди. И наше дело – добраться до них. И решить все загадки.
– И остаться в живых?
Марк кивнул.
– Да. Я в ответе за вас, и ваши жизни – не разменная монета.
