БОРЮСЬ ЗА ЧЕЛОВЕКА, ПОКА ОН САМ ХОЧЕТ ЭТОГО
Расскажу вам еще об одном из многих и многих случаев излечения безнадежных с точки зрения официальной медицины раковых больных. Речь пойдет об одном из ответственных руководящих работников Камчатской области. Крутой узел противоречий в его жизни обернулся жестоким стрессом, пагубно повлиявшим на, казалось бы, несокрушимое здоровье этого человека. На неприятности по работе наслоились серьезные семейные неурядицы. В конце концов человек стал заглядывать в рюмку и запойно курить. А спиртное и табак — словно керосин для костра, в котором сгорает здоровье.
Поблекла его яркая кавказская внешность, потускнели черные вьющиеся волосы, цвет лица, а затем и всего тела стал желтушным. Появились явные признаки желтухи. Больного отправили в Москву, в Онкологический центр, где у него выявили опухоль фатерова соска. Однако состояние здоровья и расположение опухоли на месте слияния протоков печени и поджелудочной железы вынудили хирургов ограничиться паллиативной операцией, без удаления опухоли.
На двадцатый день после операции больного доставили ко мне на врачебный прием. Его физическое состояние было далеко не из лучших: клочковатые волосы, какой-то обреченный, унылый взгляд, нетвердая походка, сутулость, желтушная кожа.
Одним словом, случай крайне тяжелый. С другой стороны, красивая молодая жена, маленький ребенок. Я решила пойти на огромный риск и попытаться восстановить здоровье больного в практически неизлечимом случае злокачественной опухоли. Предупредила родных, что возможен любой исход, даже самый неблагоприятный, но они были готовы на все. Жить мой пациент остался у сестры в пригороде Москвы, и она нежно и заботливо ухаживала за ним.
Учитывая, что больной был склонен к алкоголю и курению, а питание его носило прежде «закусочный» характер, я обратила особое внимание на очистку организма от токсинов. Хочу особо подчеркнуть это обстоятельство, поскольку в целебном питании рационы для каждого больного строго индивидуальны. Каких-то единых «методик» здесь нет и быть не может.
Мой пациент в течение нескольких месяцев питался жидкими, специально приготовленными кашами и овощными соками с преобладанием свекольного. За пределы 400 ккал в сутки его рацион не выходил. Сначала больной заметно похудел, но вскоре масса его тела пришла в норму. На четвертый месяц лечения он заметно окреп: сыграли свою роль физические упражнения с элементами динамической аутогенной тренировки, которые он выполнял трижды в день.
Постепенно произошли перемены и в психике больного, восстановление которой — важнейшее условие излечения в системе естественного оздоровления. Он в конце концов осознал, насколько ничтожны были все те раздражители, которые прежде лишали его покоя. Мой пациент вновь обрел чувство радости жизни, душевное равновесие.
Чтобы закрепить все эти перемены к лучшему, я сочла необходимым отправить пациента к отцу, в родное селение, где прошли счастливые годы детства, о которых больной часто вспоминал. Вскоре он вновь оказался на Кавказе, на берегах буйного Терека, в котором купался даже зимой к удивлению односельчан.
Через несколько месяцев после нашей первой встречи я уже смогла пригласить этого бывшего безнадежного больного принять участие в 500-километровом переходе через Каракумы. Но прежде я, конечно, убедилась в его полном выздоровлении: он прошел полное обследование в той же клинической больнице, где лежала в свое время Надя. Легко представить изумление врачей, когда они ознакомились с его историей болезни и убедились, что теперь это вполне здоровый человек.
Но самое интересное заключается в том, что, не обнаружив симптомов болезни, врачи тем не менее на основании выписки из истории болезни, сделанной когда-то Онкологическим центром, выдали моему пациенту справку, где черным по белому было записано: больной нуждается в оперативном вмешательстве.
Долгое время я объясняла такую «сверхосторожную» позицию тем, что воспитанные на постулатах симптоматической медицины врачи не могут преодолеть недоверия к восстановительным возможностям самого человеческого организма. Однако впоследствии убедилась, что все не так просто. Насторожили меня настойчивые расспросы врачей о «чудодейственных секретах», которые позволяют мне излечивать, казалось бы, безнадежных больных. Читатель уже знает, что таких секретов у меня не было и нет. Напротив, я всюду и всем, ничего не утаивая, рассказываю о своей системе естественного оздоровления, которая помогает людям вернуть подорванное искусственным образом жизни здоровье.
Но именно это и не устраивает ни теоретиков сбалансированного питания, ни представителей официальной медицины. Окажись, что я в дополнение к сотням существующих разработала еще и свою «методику», они бы вздохнули с облегчением и не замедлили покровительственно похлопать меня по плечу, предложить, как они делают это в отношении некоторых экстрасенсов, совместные исследования, предоставить для этого свои лаборатории. Потому что никакая отдельно взятая методика, никакой самый способный экстрасенс не представляют ни малейшей угрозы тем теоретическим устоям, на которых зиждется и теория сбалансированного питания, и современная пищевая промышленность, и официальная медицина. Теоретики благословляют пищевую промышленность на уничтожение естественных свойств продуктов питания, их «оптимизацию», что в свою очередь вызывает массовые хронические заболевания и обеспечивает постоянной работой врачей, да и экстрасенсов тоже.
Разумеется, я не отношу сказанное к подавляющему большинству врачей, которые, работая в труднейших условиях, спешат прийти на помощь больным, страдающим людям. И не их вина, что путь к здоровью своих пациентов они вынуждены искать при тусклом свете официальной медицины. Ее руководителей, очевидно, такое положение вполне устраивает. Ведь если бы возобладала принципиально иная точка зрения, которой придерживаюсь и я, то представители названной мной всесильной триады просто-напросто оказались бы не у дел. Но поскольку до этого еще далеко, вернемся к нашему больному, точнее, бывшему больному.
Увидев выданную справку, я без колебаний предложила ему принять участие в известном уже читателю эксперименте: нашем 500-километровом переходе через пески Центральных Каракумов, настолько я была уверена в здоровье этого человека. Чуть подробнее расскажу и о других участниках перехода, поскольку в первой главе я просто перечислила их.
Кроме своего пациента, я взяла с собой молодого излеченного мною диабетика, причем не стала запасаться инсулином, настолько хорошо он себя чувствовал; сердечника, который незадолго до этого, как и вылеченный мною раковый больной, получил в истории болезни сходную запись: допускается к работе при условии сидячего образа жизни и отсутствия физических нагрузок. Пошел с нами и почечник, излечившийся благодаря системе естественного оздоровления. А всего за год до этого он страдал тяжелым пиелонефритом. Меня уговорила прийти к нему жена, которая позвонила и, едва сдерживая слезы, сказала, что на ее просьбу положить мужа в больницу ей ответили: мы мертвецов в больницу не кладем. Это настолько поразило и возмутило меня, что я немедленно дала согласие лечить его. Мой пациент и сегодня пребывает в полном здравии. Шли с нами и бывший гипертоник, который в течение 20 лет подвергался безуспешному медикаментозному лечению, а также бывший больной, вылечившийся от язвы головки двенадцатиперстной кишки. Врач, сопровождавшая нашу экспедицию, перенесла цирроз печени и полностью восстановила здоровье в системе естественного оздоровления.
