Сегодня маг был полной противоположностью жениха. Если Элазар сверкал, как девственный высокогорный снег на солнце, в белых штанах и праздничной рубахе, подаренной по случаю Аристакесом, то сам проректор предпочел черное с серебром одеяние, дабы оттенить и подчеркнуть достоинства товарища.
Ему с трудом удалось убедить главу академии в том, что он идеален, и даже боги сейчас радуются, глядя на него с высокого чистого неба, чтобы вывести Элазара во двор замка. В этот день ворота академии были открыты настежь и все занятия отменены. На крышах замка красовались разноцветные флаги, а крыльцо и даже деревянный мост над речкой, по которому всем надлежало следовать в деревню, были украшены гирляндами цветов.
Теплый воздух так наполнился их ароматом, что пьянил не хуже вина. Или это сказывалось волнение? Элазар дрожащей рукой принял самодельную флягу у Беллы и почти всю осушил, освежаясь холодной водой. Сегодня мастер Токум была на удивление очаровательна, и Саргон заметил, что Вардван не сводит с нее глаз. На великанше было темно-зеленое платье, подвязанное тяжелым поясом, который украшали камни, мерцавшие при каждом шаге.
— Нас уже ожидают, Элазар, — мягко проговорила женщина, и легонько похлопала его своей тяжелой рукой по спине. — Горжусь тобой, ты чудесно держишься!
— Я готов упасть в обморок, — пробормотал Саргон.
— Некоторые делали это дважды на собственной свадьбе. Но при этом не лишились своего обаяния и несомненной мужественности. Верно, дорогой? — Белла подмигнула мужу.
Вардван, польщенный и расстроенный одновременно, лишь откинул на спину свои великолепные черные волосы.
— Поспешим же, — воскликнул он и торопливо спустился с крыльца. — Иначе деревня не выстоит!
Место казалось сказочным. Ветер играл многочисленными колокольчиками, привязанными к ветвям небольших деревьев арпеники. Белые ленты на них вились, создавая ощущение некой, едва ощутимой магии. Входные двери храма были гостеприимно распахнуты. Подобные сооружения имели огромное значение в религиозной жизни местного народа. Крыша в виде полусферы символизировала свод неба. Само святилище было окружено небольшой оградой из камня, с четырьмя церемониальными воротами, украшенными искусной резьбой и гирляндами бледно-розовых цветов. Четыре широкие, истертые временем ступени приглашали подняться в прохладу старого храма.
Гварен прислонился спиной к одному из деревьев, оставаясь в тени и наблюдая за собирающимися учениками и преподавателями. День, по его мнению, выдался слишком жарким, иначе никак было не объяснить того, что ему просто не хватало воздуха. Пожалуй, сегодня был один из самых важных моментов в его жизни, важнее даже собственного обращения. Даже в тот день он так не нервничал!
— Ты готов? — спросила Файона, подходя к волку и прислоняясь головой к его плечу.
— Да. Полагаю, что готов. — Молодой человек шумно вздохнул, повернулся к ведьме и запечатлел поцелуй на ее лбу.
— Боишься? — лукаво спросила девушка, поддразнивая его.
— Нет, — нагло соврал волк, — скорее возмущен.
— Чем же? — Файона даже на цыпочки встала от изумления.
— Ты надела свое любимое платье…
— Да! — гордо вздернула подбородок ведьма.
— Точно помню, что порвал его в прошлый раз. — Он провел пальцами по краю выреза на платье, отчего дыхание девушки стало неровным. — Тебе удалось его спасти?
— Мне это стоило двух бессонных ночей.
— Так вот, наряд идеален, но… — продолжал мучить ее Гварен. Теперь его ладонь поднялась выше, к шее.
— Но… — шепнула Файона, наклоняя голову и позволяя ему эту ласку.
— Но ты подобрала удивительно безвкусное украшение, — подвел итог волк.
— Что? — ахнула ведьма, глядя на него во все глаза.
Вместо ответа Гварен просунул пальцы под злосчастное кольцо на шее девушки и просто снял его, удерживая в руке.
— Как… — пролепетала Файона, испуганно глядя на свой «ошейник».
— Это подарок от Саргона, — с улыбкой пояснил молодой человек. — Еще утром ректор сообщил мне о твоей амнистии. Только велел не потерять «украшение», иначе Вардван лично наденет его на мою шею.
— А мне он об этой амнистии не удосужился сообщить? — возмутилась ведьма, сверкая своими прекрасными глазами.
Волк пропустил ее рычание мимо ушей и приблизился к лицу девушки, дразня легким поцелуем.
— Прости его, у бедняги сегодня безумный день, — проговорил он.
— Верно, — тихо прошептала ведьма, немедленно позабыв и о ректоре, и своем желании наслать на его голову плешь.
Видя, как друзья, забыв о том, для чего все здесь собрались, наслаждаются обществом друг друга, Келейр потянула мужа за рукав.
— Рейн! — Глаза лисы сверкнули льдинками.
— Я понимаю твою тревогу, — отозвался дракон, обнимая ее за плечи и прижимая к себе. — Просто пойми: всему свое время, жена. Для Файоны оно уже настало, но Рейн Броган еще учится слышать и видеть. Это кольцо мне пока необходимо, иначе я по-прежнему буду все решать с помощью огня и когтей. Не хочу торопиться, в прошлый раз это ни к чему хорошему не привело. Просто верь в меня, договорились?
— Разве может быть иначе? — улыбнулась Келейр и поцеловала его в подбородок.
— Зверь должен быть достоин человека, а человек — зверя, — продолжал философствовать дракон.
— Откуда такие умные слова, Броган? — проговорил Гварен, подходя к товарищу.
Рейн только хмыкнул, видя, как взволнованно постукивал волк носком ботинка по небольшому камню. Оба одновременно повернули головы и посмотрели на дорогу, ведущую из деревни к храму. Всадники приближались. Глядя на Саргона, прибывшего на церемонию в компании своих товарищей, Гварен тихо вздохнул.
— Ну что? — спросил Броган, поддразнивая друга, — теперь будешь звать его…
— Молчи! — Волк расстегнул ворот рубашки. — Молчи, прошу тебя!
— Отец… — продолжал терзать его дракон. — Хм, звучит отлично, на мой взгляд.
— Верно, — усмехнулся Гварен, — звучит отлично.
— Тебе нужно идти, друг. Скоро все начнется. — Рейн ободрительно улыбнулся. — Сейчас ты должен быть в другом месте.
Верно, совсем в другом. Молодой человек посмотрел на пристройку к храму. Там дожидалась начала обряда невеста. Его мать. И именно он, как глава их маленькой семьи, должен был сопровождать Сарэйд к алтарю. Волк поспешил к низенькому дому, надеясь дождаться мать у входа. На бегу он подмигнул своему рыжему соседу, который задумчиво любовался цветущим садом, стараясь, как всегда, держаться в стороне от всеобщей суеты. Юган помахал ему, расцветая улыбкой, словно бутон арпеники, и проводил взглядом товарища.
Элазар заставил себя взойти по ступеням крыльца и сделать шаг, вступая в храм. Его охватила приятная прохлада помещения, и он склонил голову, приветствуя приземистого мужчину в белой тунике.
