Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Наконец из школьной двери с задумчивым лицом вывалилась Маргоша. Она не любила, когда ее встречали, но сейчас, увидев встречающую ее за школьной оградой компанию, Маргоша просияла и, потряхивая рыжими кольцами волос, бросилась к ним.
– Маргоша! Шапка! – крикнула Даша.
– Даша! Нервы! – с той же интонацией произнес Женька.
– Опять ты с голой головой? Где твоя шапка, чудовище?!
– Мама! Меня сегодня Петька Васильев целый день обзывал евреем! – Маргошино личико жалко скривилось.
– Он оскорбил этим не тебя, а только себя самого, – беспомощно-правильно ответила она, чувствуя, что больше всего ей хочется убить этого Петьку, из-за которого в Маргошиных глазах появилось хорошо знакомое недоумение собственного детства.
…Как хорошо, что Маргоша ничего не таит в себе! Даша в детстве предпочитала справляться со своими обидами сама, потому что больше всего на свете боялась Сониного беспомощного ужаса. У Даши же, если кто-нибудь Маргошу обижал, появлялся жаркий блеск в глазах, готовность вцепиться в обидчика бульдожьей хваткой, поэтому Маргоша совершенно не боялась ее расстроить…
Даша почувствовала, что она надувается яростью, как воздушный шар.
– Вот так, Мумзель, в этой стране всегда найдется какой-нибудь Петька! – удовлетворенно произнес Женька и погладил Маргошу по голове. – Надо было уезжать!
– Где? – Игорек взял Маргошу за плечо, вцепившись в нее яростным взглядом. – Где, я тебя спрашиваю?!
Маргоша испуганно показала на мальчика в яркой куртке, закидывающего портфель в «вольво» в нескольких шагах от них.
– Эй, мужик, подожди! – крикнул Игорек.
Секундой позже он вытащил из машины мужчину в сером кашемировом пальто, украшенном светлым пушистым шарфом, коротко встряхнул и, легко придерживая за шарф, спокойно и размеренно произнес: – Если… твой сын… еще раз… раскроет свой поганый рот… если вон та девочка на него пожалуется… ты даже не представляешь, мужик, что я с тобой сделаю.
Не сводя с отца Петьки Васильева неподвижного взгляда, Игорек аккуратно поправил ему измятый шарф.
– Все! У меня в три часа очень важная встреча в банке! – вернувшись к своей машине, сказал Игорек. – А потом мне будет нужен Олег. Пусть позвонит около четырех, не забудешь? Пока!
– А мы пойдем в кафе, ладно, мама? – приплясывала довольная быстрым отмщением своему врагу Маргоша. – Я буду мороженое и колу!
…Вечером Даша пришла домой и, поставив на кухонный стол сумку с продуктами, увидела записку, написанную Маргошиной рукой: «Срочно просил позвонить Игорек. Сказал, очень срочно!!!»
Зазвонил телефон. Она бросилась в прихожую с запиской в одной руке и связкой сосисок в другой. Хватая трубку, Даша выронила связку, и сосиски толстенькой розовой лентой улеглись на полу. Обеими руками подгребая к себе сосиски, она взяла записку в зубы и невнятно сказала «алло!». Услышав голос Олега, Даша выплюнула записку и быстро затарахтела:
– Мы собирались сегодня в гости, ты помнишь? Ты купил вино и цветы? Нет? Ну вот, я же просила тебя! Да, тебя срочно просил позвонить Игорек, но ты можешь позвонить ему из дома или из гостей…
– Даша, он умер.
– Кто умер?
Олег молчал.
– Да что за шутки наконец?! – возмутилась Даша.
– Я сам ничего не понимаю, мне позвонили из больницы, я сейчас туда поеду. Я думаю, что Игорек жив, просто ему стало плохо…
– А что тебе сказали?
– Сказали, умер…
Даша зачем-то тщательно разгладила на коленях скомканную записку.
Олег перезвонил через полчаса и неуверенным голосом сказал, что все оказалось правдой, Игорек действительно умер.
Весь вечер звонил телефон.
– А что, это правда… что говорят… Игорь умер? – осторожно спрашивали ее.
– Я ничего не знаю, – отвечала Даша.
Поздно вечером, плеснув себе водки и вина Маргоше, она неуверенно спросила:
– Будем пить за его память?..
– Мамочка, давай подождем! Это неправда! – укоризненно посмотрела на нее Маргоша.
…Вечером в «Новостях» прошел иронический сюжет: «Роскошная машина, по всей видимости, принадлежащая не менее роскошному бизнесмену, осталась стоять брошенной поперек дороги у больницы. Что же все-таки случилось с роскошным владельцем машины, неизвестно!»
…Дома Игорек почувствовал себя так странно, что, испугавшись, отменил встречу с банкиром и попросил единственного оказавшегося в этот час дома соседа с первого этажа отвезти его в больницу. В этой больнице дежурил сегодня его бывший одноклассник маленький Саша Чернов, которому они с Олегом обычно доверяли свои немудреные болезни.
Сидя за рулем, сосед с удовольствием рассматривал приборную панель джипа и вдруг услышал, как Игорек сквозь стон сказал с заднего сиденья: – Эй, если впилишься куда-нибудь, за ущерб машины ответишь?
Сосед изумленно обернулся к Игорьку, только что лежавшему на заднем сиденье почти телом.
– Ну, ладно, черт с тобой, давай пополам! – прохрипело тело из последних сил.
«Ну, даешь, бизнесмен, с тобой лучше не связываться!» – подумал сосед и вылез из-за руля.
Игорек еще постонал, собрался с силами и сам доехал до больницы, бормоча:
– Еще помру, кому все достанется…
В приемном покое Игорьку стало спокойнее. Улыбаясь, он неуверенно сказал маленькому Саше Чернову:
– Я как-то плохо себя чувствую… – и упал. Реанимация продолжалась в течение трех часов, но Игорька уже не было.
…У гроба плакала мать Игорька. Громко, в голос, рыдала девушка в наброшенном на голову черном платке. «Сто двадцать восьмая черненькая… или беленькая. Она жила с ним последний месяц… Очевидно, играет на похоронах роль жены… хотя почему именно она? Таких героинь здесь много», – неприязненно подумала Даша.
В центре зала, не решаясь подойти к гробу, одиноко стояла Алка. Она попыталась сделать короткое движение к гробу и осталась на месте, подавшись вперед и замерев. Алка не плакала, но губы ее так горестно дрожали, что Даша мгновенно рванулась к ней. Обнявшись, они заплакали вместе. Перед Дашиными глазами стоял мальчик в велюровом пиджаке. Его привели для Даши, а оказалось, для Алки, чтобы она полюбила его на всю жизнь невозможной любовью, не родила от него ребенка и сейчас оплакивала у гроба.
Как будто набравшись сил от Даши, она наконец двинулась к гробу, и Даша посторонилась, давая дорогу. Теперь Алка стояла над гробом своего мужа, а она плакала в сторонке.
Увидев Олега, выносившего из зала гроб с Игорьком, Даша перестала плакать. Уколовшая ее боль оказалась слишком сильной, чтобы плакать. Олег часто касался Игорька в шутке или в игре, хлопал по плечу, пожимал руку, теперь держал ручку его гроба…
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
