Тот же самый опыт сделал его щедрым филантропом. Рич основал три благотворительных фонда и за последние 30 лет пожертвовал более $150 млн. Он поддержал более 4000 проектов в области образования, культуры, социальной работы, научных исследований и медицины в основном в США, Израиле, Испании и Швейцарии. «Это часть нашей еврейской культуры: когда у тебя все хорошо, будь благотворителем, — сказал мне один из сотрудников Рича. — Естественно, в конце года у нас в компании выставлялась копилка на благотворительные нужды. Мы писали на бумаге, сколько хотим пожертвовать в ту или иную организацию, и компания удваивала эту сумму. Это была идея Марка». Другой сотрудник вспоминает, как однажды беседовал с Ричем сразу после своего повышения. «Вдруг Марк засунул руку в карман и достал пачку долларов. „Скоро вы будете зарабатывать много денег, — сказал он и положил пачку мне в руку. — Начните вот с чего: отдайте эти деньги первому бедняку на улице“».
«Разумеется, богатство всегда приносит независимость и комфорт, — ответил Рич, когда я поинтересовался, что для него значит его состояние, — но также оно означает, что через свои фонды я могу помогать бедным. Очень трогательно и приятно видеть, как какая-нибудь школа или больница улучшают жизнь бедного района, или помогать молодым дарованиям, особенно в области музыки». Чем он больше всего гордится в сфере благотворительности? «Тем, что деньги работают, а не пропадают даром».
Щедрая благотворительность Рича была одним из аргументов в его просьбе о помиловании.[241] Его критики настаивают, что Рич стал филантропом только ради спасения своей репутации. «Даже то хорошее, что делает Марк, используют против него. Это очень обидно», — сказал мне Авнер Азулай. Затем он добавил, что первый фонд Рича работал еще в 1979 г. — задолго до всяких обвинений. «Тогда мы никак не могли знать, — ехидно сказал Азулай, — что десятилетия спустя его помилует некий президент Клинтон».
Глава 18
Помилование
В пятницу 19 января 2001 г. Джек Куинн был на званом вечере в Вашингтоне, когда ему позвонили. Увидев, кто ему звонит, Куинн понял, что для него светский раут закончился. На дисплее телефона высветилось POTUS, аббревиатура словосочетания «President of the United States» — «президент Соединенных Штатов». В свой последний день в Белом доме Билл Клинтон хотел поговорить насчет прошения о помиловании, которое Куинн подал месяц назад для своих клиентов Марка Рича и Пинкуса Грина.
«Президент, разумеется, прочитал и изучил прошение», — рассказывал мне Куинн. Он был советником Клинтона в Белом Доме и с тех пор был хорошо знаком с президентом. Тогда, на званом обеде, Куинн с извинениями выбрался из-за праздничного стола и прошел в пустую комнату. Их разговор длился около 20 минут. «Получилось хорошее, вдумчивое обсуждение, полностью посвященное условиям помилования, а не политике», — вспоминает Куинн. Он слушал, и слова президента вскипали в нем, словно пузырьки углекислого газа в шипучем напитке. Я убедил его, думал Куинн. Я убедил президента, что это дело нужно было рассматривать как гражданское, а не как уголовное. Было понятно, что Клинтон всерьез подумывает о том, чтобы помиловать Рича и Грина. Но у президента было одно условие, потому-то он, собственно, и звонил Куинну. Рич и Грин должны были согласиться на гражданское судебное слушание и отказаться от права апеллировать к законам об истечении срока давности. Куинн немедленно принял условия президента. Клинтон хотел «в течение часа» получить отказ от прав в письменном виде.
На часах было 21:30. Куинн тут же позвонил Роберту Финку, нью-йоркскому юристу Рича, объяснил ситуацию и попросил напечатать для Рича и Грина отказ от прав, о котором говорил президент. Финк был поражен. Он уже давно оставил надежды на президентское помилование. «Не было никаких обнадеживающих признаков», — позже сказал мне Финк. Он немедленно сел за стол и на лэптопе жены составил заявление об отказе от прав. Примерно через полчаса Финк отключил лэптоп от сети, чтобы отнести его в другую комнату и распечатать документ. Едва он вынул штепсель из розетки, как экран погас. Финк не знал, что жена вынула из лэптопа аккумулятор.
«Боже мой! — вскрикнул Финк. — Весь текст пропал!» — Он даже не сохранил документ. Финк тут же включил лэптоп и начал печатать гораздо более короткое письмо. Час, который дал им президент, уже заканчивался. Финк распечатал отказ от прав и перечитал написанное: «…В частности, они не будут апеллировать к пропуску сроков исковой давности или другим обстоятельствам, являющимся результатом их отсуствия». Опечатка! Вместо «отсутствие» он написал «отсуствие»! Но времени исправлять уже не было — и Финк по сей день не может простить себе эту опечатку. Он поспешно отослал письмо по факсу и, нервничая, стал ждать подтверждения. Получатель молчал. Финк отослал письмо снова, и на этот раз оно дошло до адресата. Финк вздохнул с облегчением. Марк Рич чуть было не упустил президентское помилование из-за такой мелочи, как батарея лэптопа!
«Больше ничего плохого случиться не может», — сказал себе Финк и пошел спать. В два часа ночи ему снова позвонил Куинн. Бет Нолан, советник Белого дома, спрашивала, не занимался ли Рич (как утверждал Национальный информационно-криминологический центр ФБР) торговлей оружием. Президент хотел знать, верна ли эта информация. Финк сказал Куинну: «Ничего подобного не было. Рич не отличит духовое ружье от базуки». Куинн перезвонил Бет Нолан и сказал, что адвокаты Рича даже не слышали об обвинениях, «связанных с торговлей оружием». Это не более чем слухи, добавил он (впервые появившиеся, отметим, в журнале Playboy).[242] Когда Нолан передала содержание их разговора президенту, Клинтон ответил: «Поверим Джеку на слово». Утром 20 января 2001 г. президент Билл Клинтон даровал Марку Ричу и Пинкусу Грину «полное и безоговорочное прощение».
Шум и ярость
Это было 20 января, в субботу. В Вашингтоне было 5 часов дня, а по среднеевропейскому времени — 11 вечера, когда в особняке «Вилла Роза» в городке Мегген на берегу озера Люцерн затрезвонил телефон. Марк Рич, проснувшись, бросил взгляд на свой золотой «ролекс». «Кто бы это мог быть?» — подумал он.
У Роберта Финка была информация, более чем извиняющая столь поздний звонок. «У меня для тебя прекрасные новости, Марк. Клинтон тебя помиловал!» Спросонок Рич не сразу понял, о чем говорит Финк. После 17 лет жизни в изгнании, жизни беглеца, которого преследуют федеральные агенты, он снова стал свободным. «Я очень обрадовался, — сказал мне Рич. — Никто не ожидал такого оборота». Я спросил, как он отпраздновал это событие. «Никак, — ответил он. — Снова лег в кровать».
Примерно в то же время Сэнди Вайнберг сидел перед телевизором в своем доме в Тампе, вполглаза поглядывая на церемонию инаугурации Джорджа Буша-младшего под проливным вашингтонским дождем. Вайнберг, помощник прокурора США, который вел расследование против Рича, был демократом до мозга костей. Он активно поддерживал кандидатуру Альберта Гора и был глубоко расстроен его поражением на выборах после пересчета голосов во Флориде. Настроение Вайнберга еще больше испортилось после звонка Майкла Исикофф, репортера Newsweek.
