А беда заключалась только в том, что до 1942 года в Красной Армии практически не было радиосвязи, а после 1942 года она хоть и существовала, но была весьма недоразвита.
Глава десятаяПочему РККА не готова была к войне? И снова о подлой лжи Г. Жукова. О советской авиации в начальный период войны. О вооружении Красной Армии. Подлейший миф о том, что якобы Сталин спровоцировал нападение на Финляндию.
Итак, в предыдущих главах мы рассмотрели довольно подробно множество диких обвинений Г. К. Жукова в адрес И. В. Сталина, которые основаны на лживых утверждениях Хрущева-Жукова, в одном из которых, в частности, говорится, что якобы Верховный Главнокомандующий, начиная с 1939 года, игнорировал угрозу нападения Германии и в этом заключается его «главная ошибка, приведшая в итоге к тяжелым поражениям Красной Армии в начальный период войны».
Следует отметить, что это не единственное обвинение Жукова в адрес Сталина. В пятидесятые годы, Хрущев начиная антисталинскую истерию, у историков и литераторов типа Солженицына и Волкогонова, поддержавших сумасбродного Никиту, бытовало мнение, что о начале войны уже в начале мая 1941 года знали буквально все, в книгах о ВОВ существовало «неопровержимое» мнение, что немцы хотели напасть на СССР и 10 мая, и 15 мая, и 1 июня, 8–9 июня, да вот только по каким-то непонятным причинам откладывали нападение. Все эти даты поступали в донесениях разведчиков, таких, например, как Р. Зорге, хотя обвинять разведчиков в этом разнобое ни в коем случае нельзя, так как они обязаны посылать все сведения, которые могли собрать у немцев, а те в неимоверном количестве плодили дезинформацию с одной единственной целью — заставить СССР начать мобилизацию.
Вот чего боялся Сталин, требуя не допустить открытой мобилизации, ведь скрытая мобилизация шла, надо было готовить оборонительные редуты, не проспать преступно начало войны, но не допустить открытой мобилизации, так как Гитлер именно этого и добивался, старался спровоцировать Сталина на мобилизацию, чтобы не выглядеть в глазах Западного мира агрессором. Именно в том, что Сталин отказался от мобилизации, Жуков и обвиняет его, считая, что Сталин якобы прозевал начало войны, что явилось составной частью игнорирования угрозы нападения Германии на СССР. Глубокое заблуждение Жукова и не понимание того, что мобилизация такой страны как Россия, столь сложная во всех отношениях и дорогостоящая военная операция, что ее саму по себе необходимо рассматривать как акт агрессии.
Вспомним как начиналась Первая Мировая война. Серб Принцип убил австрийского наследника престола в Сараево. Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум, Россия начала мобилизацию, союзница Австо-Венгрии Германия потребовала от России прекратить мобилизацию, Россия отказалась выполнить это требование, Германия тут же объявила себя в состоянии войны с Россией, что автоматически привело к состоянию войны с Германией союзников России — Францию и Англию. И агрессором была признана Россия, так как для такой большой страны как Россия, начало мобилизации и объявление войны— это практически одно и то же.
Что же касается ВОВ, немцы начали войну тогда, когда полностью подготовились. Это произошло не ранее 20 июня 1941 года, именно тот день, который Гитлер определил «Планом Барбаросса», а фельдмаршал Браухич — Главнокомандующий сухопутными войсками, установил еще 31 января 1941 года приказом: «Подготовительные работы нужно провести таким образом, чтобы наступление могло быть начато — день «Б» — 21. 06. 1941 г. и задержались немцы с наступлением всего на одни сутки — начали его 22. 06. 1941 г.
А Советский Союз был не готов. Высший командный состав армии во главе с Генштабом находился в состоянии преступной халатности, личный состав Красной Армии был не готов в профессиональном плане, а кадровый состав не обладал необходимым боевым опытом и выучкой.
Вооружение Красной Армии, и прежде всего, авиация и танковые части, требовали полного обновления и модернизации, радиосвязь в войсках отсутствовала почти полностью, зенитная артиллерия в количественном и качественном отношении была только на подходе. Нынешние российские «историки», в основном либерального толка, пытаясь угодить Западу и правящему режиму, примыкающему к либералам, используют тяжелые и трагические события для страны и народа в начальный период войны с одной единственной целью, объяснить все случившееся и доказать, что страна исключительно по вине Сталина не была готова к войне. Так, например, «историк» Млечин доходит до абсурда, и утверждает, что Сталин в своем выступлении 3 июля 1941 г. сам признает, что войска Красной Армии не были приведены в боевую готовность. (Я провел опрос 10 человек с высшим образованием по этому поводу, у всех опрашиваемых ничего кроме смеха этот вопрос не вызвал. — Б. С.). Очередная чушь, ничего другого от Млечина ждать не приходится. В реальности же И. В. Сталин, объясняя почему часть территории СССР захвачена врагом, говорил совершенно о другом. Сталин высказал мысль, что войска фашистской Германии были полностью отмобилизованы и изготовились для нападения на нас, в то время как войскам Красной Армии еще только предстояло отмобилизоваться для активной обороны. И еще он добавил о том, что Германия внезапно и вероломно нарушила договор о ненападении. СССР же не мог нарушить этот договор, так как военная доктрина нашей страны не позволяла агрессивное нападение по определению.
«Историк» Сванидзе пытается обвинить И. В. Сталина и в том, что он якобы дал согласие на формирование новых 20 танковых корпусов, запрашиваемых Тимошенко и Жуковым, только в марте 1941 года. Не давал Сталин подобного разрешения и некогда не собирался. Во-первых, РККА не было никакой необходимости иметь столько танковых корпусов, разве что для большего количества мишеней для немцев, а как управлять таким количеством корпусов, радиосвязи у Красной Армии для танков в помине не было. Во-вторых, просто не было новых танков, а использовать легкие и средние «танки Тухачевского» можно было только на переплавку. И, наконец, даже сам Жуков в своих мемуарах не скрывает, что Сталин колебался с таким решением с самого начала. И не без основания. Действительно, сразу же после начала войны все имеющиеся в наличии танковые корпуса были расформированы.
И по поводу приведения войск в боевую готовность Г. К. Жуков вынужден врать, — якобы Сталин дал разрешение на приведение войск в боевую готовность только 21 июня 1941 г. (подробности по этому поводу в главах 6–8 — Б. С.). Сказать правду по этому вопросу Жукову не позволил Хрущев, ведь смыслом его жизни было оболгать ВОВ и Сталина в ней, поэтому вся эта оголтелая ложь и была изложена в докладе ХХ-му съезду в 1956 году. Затем правду сказать Жукову не позволила цензура, созданная хрущевской партноменклатурой. Тоже самое произошло и с маршалом А. М. Василевским, И. Х. Баграмяном и многими другими армейскими руководителями. В 1989 году «Военно-исторический журнал» № 3 и № 5 опубликовал статью В. Крикунова «Фронтовики ответили так. Пять вопросов Генерального штаба». В этой статье говорится о развертывании наших войск на западных границах в середине июня 1941 года. 21 непосредственных участников первых дней войны отвечают на вопрос: «С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?».
