Покраснев, Сефия кивнула:
– Конечно, напишу.
– Отлично! – Микс даже захлопал в ладоши. – Начни с Харисона.
Сефия улыбнулась. Она уже многое слышала о Харисоне за последнее время, и наконец может сделать что-то, что сохранит память о Харисоне и после того, как затихнут их слова и иссякнет их память.
Сефия начала писать, и моряки сгрудились вокруг нее, наблюдая, как она выписывает буквы, каждая из которых представляла собой сложное архитектурное сооружение из штрихов и изгибов.
Закончив, она передала холст Тео, который протянул его Миксу, а тот – Хорсу, громоздящемуся в дверях, опираясь мускулистой спиной о стену.
– Нам так его не хватает, – пробормотал он.
Другие кивнули.
Нам всем его не хватает.
– Теперь пиши мое! – воскликнул Микс.
Стрелец подмигнул ей, и Сефия почувствовала, как ее щеки краснеют.
Протиснувшись мимо буфета, Мармелад передала ей кусочки холста, и она склонилась над работой, в то время как моряки выкладывали на стол монеты разной формы и степени чистоты: лои из Делина, касперы и анги из Эверики. Кто-то положил даже монетку из Року с дыркой посередине. Стрелец тоже положил две монетки, а Тео дал ему чашку для кубиков.
– Ты умеешь играть в Корабль дураков? – спросила Стрельца Сефия.
– Еще как! – ухмыльнулся Тео. – Он играет почти так же хорошо, как Мармелад.
Стрелец усмехнулся, и они с Тео начали трясти чашками с деревянными кубиками, после чего перевернули чашки доньями вверх. Стрелец отделил два кубика, где выпало шесть и пять, а остальные смёл со стола.
Уголком глаза Сефия наблюдала за его движениями. Тонкий пушок, росший на его предплечьях, светился и переливался в свете лампы как волосинки золотого меха. Каждая из коротких пушинок ложилась в одном направлении с другими, и на мгновение Сефии вдруг захотелось обратной стороной своих пальцев погладить эти руки, ощутив формы мускулов под кожей.
Рука ее дрогнула, и большая черная клякса появилась в самом конце имени Микса. Вспыхнув, Сефия смяла в ладони испорченный холст и потянулась за другим.
Понимающе посмотрев на них со Стрельцом своими темными глазами, второй помощник негромко проговорил:
– Бьюсь об заклад, он хорош не только в игре.
Забросив локон огненно-золотых волос за свое бледное ухо, Мармелад рассмеялась. Хорс же, бросив свои кубики, отер рот тыльной стороной руки и проворчал:
– Заткнись, Микс.
Стрелец выбрал кубик с цифрой четыре, сбросил оставшиеся два в свою чашку и положил в банк медную монетку.
– Что? – пожал плечами второй помощник. – Ты же знаешь, кем он может стать, верно?
Игра пошла по третьему кругу. Хорсу не понравились выпавшие очки, и он вернул свои кубики в чашку. Тео выругался и сделал то же самое. У Мармелад выпало шесть, пять, четыре, три и один, и, глянув на очки Стрельца, она радостно засмеялась и, подхватив монетки, лежащие в банке, положила их прямо перед собой аккуратными стопками.
– Юноша со шрамом.
Стрелец, удивившись, тронул кольцо белой кожи на своей шее.
– Я сказал тебе, Микс – заткнись!
Тео и Мармелад перебрасывали обеспокоенные взгляды с Микса на Хорса и назад. Сефия села и выпрямилась.
– Да, мы слышали эту историю, – сказала она осторожно.
Темные глаза второго помощника сверкнули в свете лампы.
– Он поведет в бой великую армию и победит множество врагов. Он станет величайшим в мире военачальником, и в кровавой схватке под названием Красная война он завоюет и покорит все Пять Королевств.
Глаза Микса затуманились, словно виделись ему морские сражения в дальних частях океана.
– Свой главный подвиг он совершит еще молодым, но…
Сефия посмотрела на Стрельца, лицо которого вдруг стало нездорово серым. Этой части истории они не слышали. Стрелец согнулся, держа одну руку на животе, другой касаясь своего шрама.
– Что «но»?
Второй помощник неловко поежился и, отбросив дреды с лица, закончил:
– Но умрет вскоре после своей последней кампании – в полном одиночестве.
В каюте воцарилась полная тишина.
– Прости, Стрелец…
Микс попытался протянуть к нему руку, но Сефия отбросила ее в сторону. Краска забрызгала игровой стол.
– Я не верю тебе! – выкрикнула она.
Глаза ее яростно горели.
– Он – совсем не тот! И не смей такое никогда говорить!
Если бы Микс уже не был прижат к столу, он вынужден был бы сделать шаг назад. Единственное, что он смог, так это с несчастным видом кивнуть головой. Все молчали.
Сефия ткнула кисть в баночку с краской и скрестила два пальца на руке.
– Именно это я имела в виду, когда говорила, что тебе никогда больше не придется драться, – сказала она, повернувшись к Стрельцу. – Никогда.
Он погладил ее скрещенные пальцы и кивнул.
Стоящий возле иллюминатора Тео, поигрывая черепаховыми пуговицами на рукаве своей рубашки, прокашлялся и сказал:
– Красная Война – это просто байка, которую придумали, чтобы заставить соблюдать закон тех, кто хотел жить в государстве. Свободному народу такие истории неинтересны.
Мармелад закатила глаза.
– Я сюда не лекции слушать пришла, профессор, – сказала она. – Я пришла, чтобы облегчить твой кошелек.
Она потрясла кубики и выбросила их на самодельный игровой стол. Другие последовали ее примеру.
Выбрав из своих кубиков те, на которых выпало пять, четыре и один, Тео покачал головой и сказал:
– Пять Королевств уже сотни лет живут в мире. И у них нет причин воевать.
– К тому же ты еще молодой, – ввернула Мармелад, глядя на Стрельца.
Но опять вмешался Микс:
– Но он и должен…
Глаза Микса расширились, – опомнившись, он в ужасе зажал рот руками, но было поздно.
– Довольно! – стукнула кулаком по столу Сефия. Все подпрыгнули на своих местах.
– Да не он это! – взревел Хорс. – Капитан сказал, у того шрам от рождения. А это что означает? Что это не наш случай.
Стрелец кивнул и бросил свои кубики на стол, хотя и не поднял головы.
– Я сказала вам… – начала Сефия.
Микс закрыл лицо руками:
– Я ничего не имел в виду. Ты просто не поняла…
– Сотни лет живут в мире, – повторил Тео, словно подчеркивая каждое слово ударом пальца о поверхность стола. – И никаких признаков того, что что-то будет меняться.
