На противоположной стороне улицы располагались парикмахерская, магазин, салон традиционного китайского массажа и студия красоты, где за огромной стеклянной витриной сидели на табуретках молодые женщины. Одни из них со скучающим видом глазели в экраны телевизоров, другие причесывались или покрывали лаком ногти.
Пол осушил бокал пива и заказал еще один. В пешеходной зоне прокладывал себе путь между гуляющими внедорожник «порше». У дверей парикмахерской стояли две женщины в черных платьях, лет по восемнадцать‑двадцать. Обе курили, поглядывая на Пола, а потом приветливо помахали ему. Пол кивнул в ответ, улыбаясь.
Он вспомнил свои первые путешествия по Китаю. Людей в однообразных серо‑синих костюмах, улицы без машин, продуктовые лавки и повсюду – велосипеды. Взгляды прохожих, исполненные неприязни и любопытства. Как же изменилась эта страна за каких‑нибудь тридцать лет! Китайцы живут год от года благополучнее, как долго это продлится и что случится, если экономика вдруг снова пойдет на спад? Если миллионы гастарбайтеров снова потеряют работу в городах, студенты поймут, что даже с дипломами никому не будут нужны, а миллионы вкладчиков потеряют сбережения из‑за падения курса акций? Останется Китай мирным или массовые движения, к которым так склонно население этой страны, снова будут требовать жертв?
Собственно говоря, думал Пол, власть коммунистической партии всегда держалась на крупных политических кампаниях, будь то «Поход против правых уклонистов», «Большой рывок» или «Культурная революция». Потом партия выбросила лозунг: «Обогащайтесь, товарищи!» – и все принялись считать деньги. Какая кампания на очереди теперь?
Пол прислонился к стене дома, прикрыл глаза и подумал об Инь‑Инь, Да Луне и Минь Фан. Внезапно представившаяся картина походила на черно‑белый фильм. Да Лун толкает по улице койку, на которой лежит его больная жена. Рядом бежит Инь‑Инь с горшком в руке. Посетители кафе оборачиваются на странную группу. Прохожие останавливаются. Воют сирены. Со всех сторон мчатся полицейские автомобили и машины «скорой помощи». На лицах прохожих пляшут огоньки голубых мигалок. Вот визжат тормоза, распахиваются дверцы. Группа мужчин в форме набрасывается на отца и дочь. Инь‑Инь вырывается, кричит, колотит полицейских ногами. К ней спешат полицейские из других машин и в конце концов уводят ее с собой. Койка Минь Фан на некоторое время остается без присмотра посреди улицы. Но к ней уже бегут два санитара, которые везут больную в бордель, закрывают двери и задергивают занавески. Полицейские и машины «скорой помощи» уезжают. Улица выглядит так, будто ничего не произошло.
Пол открыл глаза. Потом сложил ладони лодочкой, подставил их под кран и плеснул себе в лицо холодной водой. Он чувствовал, что выпил слишком много, но окружавшие его видения и призраки имели самое непосредственное отношение к событиям реальной жизни. Две молодые женщины возле парикмахерской, Минь Фан, «Саньлитунь», прохожие и «порше» в пешеходной зоне. Голова раскалывалась от пронизывающей, давящей боли. Пол чувствовал себя усталым. Он положил на стол пятьдесят юаней и отправился в отель.
В номере он не обнаружил никаких новых следов незваного гостя. Закрыл дверь на цепочку, приставил к ней торшер, так чтобы нельзя было войти в комнату, не опрокинув его, и подпер стулом дверную ручку. Теперь можно было звонить Кристине, но Пол не решался из опасения, что их разговор подслушают. Оставалось общаться с помощью эсэмэсок.
Любимая, все, чего я хочу, – быть с тобой. Я истосковался. Жду от тебя весточки завтра утром. Спи хорошо. Береги себя. Пол
Потом принял две таблетки от головной боли, разделся и уснул, несмотря на одолевавшие мысли и гул кондиционера.
* * *
Проснулся Пол от громкого стука: кто‑то колотил в дверь. Торшер с грохотом упал на пол. Потом разбился соскочивший со стола стакан. В первое мгновение Пол подумал, что все еще спит, но потом перевернулся на другой бок, включил настольную лампу и вскочил с кровати.
– Кто там?
– Горничная, – произнес за дверью женский голос. – Время уборки.
Пол взглянул на часы – 9:12.
– Позже! – закричал он. – Приходите позже.
И снова повалился на постель. Он проспал. В девять утра должен был приехать водитель из компании Вайденфеллера, которого тот еще вчера отрядил специально для Пола.
Пол пошел в душ, ополоснулся, время от времени поглядывая на зеркало. Но на этот раз сквозь белый душистый пар никаких иероглифов не проступало.
Водитель все еще ждал его у подъезда. В ответ на извинения Пола только кивнул: как видно, этому приветливому молодому человеку не впервой было иметь дело с клиентами с Запада.
На этот раз путь до Иу показался Полу необыкновенно долгим. Город никак не хотел кончаться. Прошло почти два часа, прежде чем они пересекли границу Шанхая в обратном направлении.
Пол позвонил Вану, журналисту. Тот отвечал короткими, отрывистыми фразами, как будто нервничал. Встречу назначили на вечер, в холле отеля «Гранд‑Нью‑Эра», где Ван хотел забронировать для Пола комнату.
Как только свернули с автобана, Пол набрал номер Да Луна. Да Лун воспрянул духом, лишь только услышал голос Пола и узнал, что тот будет у него через каких‑нибудь полчаса.
Как ни пытался Пол сосредоточиться на предстоящей беседе, мысли разбегались в разные стороны. Что он должен говорить? Как рассказать Да Луну об аресте его дочери и какими словами передать предложение «Саньлитуня»? Вероятно, старик будет ждать от него совета, но что Пол может сказать ему? Чем может утешить, кроме как слабой надеждой на помощь журналиста Вана? Смерть отца Да Луна Пол обсуждать не намеревался. Эту проблему он считал внутренним делом семьи У.
* * *
Приближаясь к дому Да Луна, Пол все больше замедлял шаг. Пот струился по затылку, волосы прилипали ко лбу. Воздух в деревне был не такой удушливый, как в Шанхае, но солнце палило так же. Пол толкнул тяжелую деревянную створку. На секунду металлический скрип заглушил гул автобана. Во дворе на веревках сохли простыни, на которых давно уже не отстирывались желто‑бурые пятна. Из полуоткрытой двери доносились звуки симфонической музыки, похоже концерт Моцарта.
Хозяин дома сидел на ступеньках террасы, широко расставив ноги и уперев локти в колени. Он курил, но при появлении Пола немедленно поднялся и пошел навстречу, изобразив вымученную улыбку. Да Лун выглядел таким маленьким и жалким, что Полу захотелось взять его за руку и провести в дом.
– Р…рад снова тебя видеть. Ты не голоден?
Теперь он снова заикался, как во время их первой встречи.
– Нет, – ответил Пол. Он не хотел доставлять старику лишних хлопот.
– Н…но, может, все‑таки перекусишь? У меня осталась лапша со вчерашнего ужина. А сегодня я готовил овощи и тофу.
В комнатах стоял полумрак, в нос ударил несвежий запах. Пол предпочел бы поговорить на террасе, но следом за Да Луном приблизился к постели Минь Фан.
