Услышав это, Берия растерзал взглядом Деканозова за то, что, изучив почту Сталина вплоть до сентября и ничего там не найдя, тот расслабился и упустил контроль над «темой». Но и себя Лаврентий Павлович обругал последними словами, поскольку не проследил за подчинённым. Он не находил себе оправдания, но посчитал прокол объяснимым — «забыв» об арестованных, Сталин спутал следы.
— …Здесь уточню: мы никогда не забывали о подготовке национальных кадров для будущих правительств. Такие правительства уже практически сформированы нами из среды немецких, чешских, польских и других коммунистов, находящихся сегодня на нашей территории. Но добавлю, что в дальнейшем, когда эти страны станут нашими… истинными союзниками… кадров, выпестованных в СССР, не хватит. Потребуется активно заняться подготовкой местных руководителей, которые станут работать в нашем идеологическом ключе! И это тоже ваша прямая задача. Именно вам и кадровому отделу ЦК мы поручим контролировать деятельность коммунистических правительств в этом направлении. Мы ни в коем случае не должны пускать вопрос советизации Европы на самотёк… Мы должны обстоятельно продумать всю ситуацию в свою пользу, и уже к следующей встрече с союзниками нам надо выйти с программой, работающей на нас!… Но американцы тоже не лыком шиты. Они будут свою линию гнуть. И, может, по соображениям тактики, сначала придётся потерпеть совместное присутствие их войск в тех или иных странах?… Как вы думаете?
Сталин обвёл долгим, немигающим взглядом опричников, не смевших ни о чём судить без Хозяина.
— … Или вы думаете, в странах Восточной Европы мало местных жителей, которые будут держать фигу в кармане?… Правильно, много! Как вы с ними станете бороться, если их антисоветские настроения надо квалифицировать как подрывную, жестоко наказуемую деятельность… в присутствии адвокатов, представителей совместных администраций, другого контроля?… А ведь преступники начнут запираться!… Напоминаю, я говорю о вашей непосредственной, вскоре предстоящей работе… Мы об этом должны думать заранее! Или… о том, как вести себя в данной ситуации, или… о том, как такую ситуацию не допустить!
Вождь кашлянул, прикрыв рот кулачком, в котором была зажата трубка.
— Вернёмся к «уголовному делу». Когда случилось это преступление, мы сразу увидели, что по ряду обстоятельств «дело» можно спустить на тормозах… Слов нет, история отвратительная. Недопустимо, чтобы у людей, стоящих у самого кормила власти, дети играли в «тайную организацию». Да ещё озвучивали при этом сомнительные идеалы… Я думаю, если покопаться, у нас и своих идеалов наберётся в достатке?…
Сталин полуобнажил жёлтые, прокуренные зубы в подобие скупой улыбки.
— Но сегодня — подчеркну — сегодня… Нам родители этих детей нужнее там, где они трудятся… В то же время спускать такие вольности мы просто не можем себе позволить… И тогда мы решили воспользоваться данной историей как своеобразным полигоном, чтобы обкатать на этой ситуации буржуазный, демократический, в кавычках, процесс, с которым мы многократно можем встретиться в освобождённой нами Европе. Что мы увидели?… Что вашего мастерства не хватило, чтобы добить даже малолетних обвиняемых, не прибегая к условиям, которые мы здесь, в СССР, в нормальной обстановке, создаем следствию… а пользуясь одними только «буржуазными» логикой и фактами… Возникает вопрос: с кем нам приходится работать? И сразу напрашивается ответ: со следователями, которые детей не смогли расколоть в деле об антисоветской организации!… Или вы ждали, что вас на каждый шаг будут подталкивать и рассказывать, о чём спрашивать школьников?… Мы ознакомились с деятельностью следственной бригады. В противовес предыдущей критике скажу — вы, товарищ Меркулов, выполнили большой объём работы… но там, где оставалось сделать последнее усилие, следствие встало! Создалось впечатление, что оно ждёт какой-то подсказки «сверху», мол, расскажите нам, кого и как надо осудить. Но!., разве мы хоть раз использовали такую практику?
Иосиф Виссарионович обмерил собравшихся взглядом, и попробовал бы хоть кто-нибудь пикнуть: «Да».
Потухшую трубку, которой до этого периодически взмахивал, Сталин обстучал о край пепельницы, положил в боковой карман кителя и продолжил:
— …За двумя зайцами погонишься… сами знаете, что бывает. Ладно, плохой опыт — это тоже опыт… Малоубедительность материалов следствия — безусловное упущение. Но мы обязаны также признать то, что следствие было нашими же руками заведомо обезоружено… Поэтому на опыте этого дела мы, сами для себя… еще раз… находим дополнительное подтверждение о сделанном раньше, на базе общеполитических рассуждений… выводе. О стратегическом выводе! О выводе про наши будущие взаимоотношения с союзниками при послевоенном разделе Европы. Этот вывод, лишний раз подтверждённый сегодня с использованием НКГБ в качестве инструмента, заключается в том, что в какой бы стране мы ни сошлись армиями с союзниками, нам надо любой ценой не допустить объединения оккупационных зон, пусть даже ценой раздела того или иного народа на не связанные друг с другом государства… Иначе во всякой такой стране, вне зависимости от нашего соприсутствия вместе с союзниками, установится буржуазная «демократия». Что — недопустимо!… Ещё нельзя забывать, что разделить тот или иной народ на части мы, конечно, сумеем… но этот процесс займёт не день и не два. Может быть, он потребует месяцы. И вот в течение именно этого времени вы должны показать миру своё умение вести состязательное следствие и суд над теми местными жителями, которые, с одной стороны, займутся подрывной деятельностью против нашей идеологии, а с другой стороны, будут делать это только на бумаге… Сделайте вывод из этой истории и подготовьтесь! У вас в запасе мало времени… От силы полтора года.
Сталин зачем-то помешал ложечкой давно остывший чай, взял стакан и отхлебнул из него.
— …А теперь я хочу немного возразить товарищу Берии. По вопросу о сравнениях… Товарищ Берия сравнил детскую организацию Шахурина с «гитлерюгендом». По форме он, конечно, прав. Но кроме формы есть ещё и содержание. И мы думаем, что «содержанием» пренебрегать не стоит. Мы внимательно прочитали дневники Владимира Шахурина. Очень интересные дневники. Этот юноша… мальчик… мечтал о мировом господстве. Эти мечты выражались в детской форме — не успел он дорасти до нужной формы… а вот содержание выглядит уже совсем не детским. Очень взрослое там содержание. И мировое господство он отдавал в своих дневниках Советскому государству! Скажете, неправильная цель? Я думаю, правильная. Очень правильная! Так что давайте, оценим его не как руководителя московского отделения «гитлерюгенда», а… оценим, по сути. Согласны, товарищ Берия?
— Да, Иосиф Виссарионович!… Точнее, наверное, назвать его лидером… «Сталинъюгенда»!
— Ну, это вы немножко перегибаете, товарищ Берия. Впрочем, продолжу. Очень жаль… что его нет больше с нами — мог вырасти сильный руководитель. Но природа, к сожалению, не сбалансировала у ученика волевой характер… и неустойчивую нервную систему. Его одноклассники оказались недостойны своего лидера. Они никаких планов на будущее не строили — они играли. Как дети. Но! Мы обязаны думать о смене. Мы не вечны. Вечным должно быть наше Государство. Из поколения этих мальчиков выйдет наша смена. Кто-то из них может вырасти в большого руководителя. Для этого они получают сейчас хороший урок. Из них не выйдет… должны найтись другие сверстники. Но опыт этих мальчиков так просто не пройдет — передастся их детям, которые родятся после войны… в конце сороковых или… в начале пятидесятых годов. Вы согласны со мной, товарищи?
