В коридоре послышался топот. Скрипя зубами, Кротов сел. Вошел караульный, с ним двое мужчин средних лет в хороших деловых костюмах. Один был лысый, другой – с короткой модной стрижкой. Лысый молча посмотрел на Кротова, потом на мокрые трусы и произнес сквозь зубы:
– Вот же суки ментовские!
Караульный засопел и покинул камеру, оставив дверь открытой.
– Одевайтесь, Кротов, – сказал лысый. – Мы вас забираем.
– Пусть вещи принесут, – выговорил Кротов чужим каким-то голосом.
– Уже несут, – сказал тот, что со стрижкой. – Вы одевайтесь.
– Я эту гадость надевать не стану.
Кротов думал почему-то, что вещи ему непременно доставит тот самый майор, но приплелся мордатый сержант, свалил все грудой на койку. Кротов достал из портфеля чистые трусы и запасные брюки, переоделся, не стесняясь наблюдающих. Пристегнул на запястье часы, Рассовал по пиджачным карманам бумажник, авторучку и записную книжку, удостоверение, заграничный и обычный паспорта и авиабилет на вчерашний несбывшийся Гамбург. Затолкал в портфель, не проверяя содержимого, застегнутую папку и сказал:
– Пошли отсюда.
– А это? – спросил лысый, кивнул на брошенные брюки и трусы.
– Пусть подавятся, – ответил Кротов и закашлялся.
– Где Юрий Дмитриевич? – спросил он у лысого в коридоре.
– Все в порядке, – сказал тот, не обернувшись.
Его провели служебным выходом, где прямо у кирпичного крыльца стояла черная машина, указали на открытую заднюю дверь. Кротов нырнул внутрь, притиснулся к сидевшему там человеку. Третьим сел стриженый. Получалось, будто снова под конвоем. «Мерещится», – подумал Кротов, пристраивая на коленях портфель. Лысый сел впереди, водитель резко принял с места, и Кротова скрутило болью. Он простонал и заворочался, и стриженый сказал:
– Потерпите, мы быстро доедем. Здесь рядом.
Но Москва есть Москва, и везли его долго – двадцать четыре минуты. За ночь Кротов успел соскучиться по часам на руке и теперь то и дело посматривал.
Они заехали в старый двор с высокими деревьями – где-то в центре, между Пречистенкой и Арбатом. Было солнечно, тихо. Мужичок в синем халате елозил метлой по асфальту. Посреди детской площадки стояла заспанная бабка, вокруг нее кругами бегала собака.
– А где Юрий Дмитриевич? – спросил Кротов, выбираясь с трудом из машины.
– Как это где? – осклабился лысый. – Спит еще. Начальника не знаете?
– Да уж знаю, – ответил Кротов с внезапным облегчением.
Юрий Дмитриевич и в самом деле любил поспать, если было делу не во вред. Кротов работал с ним на губернаторских выборах. Бывший сотрудник разведки, Юрий Дмитриевич был теневым «смотрящим» от Москвы и обналичивал в кротовском банке деньги для «черной кассы» выборной кампании.
– Второй этаж, – сказал стриженый, под руку ведя Кротова к подъезду.
Квартира явно была «точкой», «конспиративкой», снятой на время у каких-нибудь стариков, коротающих лето на даче. Мебель дешевая, старая, всё в ковриках и коврах, синтетических дорожках. Множество семейных фотографий по стенам. И только в центре гостиной на круглом столе, покрытом плюшевой скатертью, инопланетным гостем лежал раскрытый и готовый к действию ноутбук с периферией. Кротов скинул туфли в коридоре, носки были влажными – надо же, как обоссался!
– Сейчас мы сделаем укол, и вы поспите, – сказал лысый.
– Сначала душ, – помотал головою Кротов. – И чаю покрепче, а там уж колите.
– Принимается, – усмехнулся лысый. – Неслабо вам досталось.
– Могло быть хуже, – сказал Кротов и вздрогнул.
В ванной не было лосьона – только мыло и полотенца крошечные. А чаю не имелось вовсе, только кофе в термосе у стриженого. Все правильно: в такой квартире не живут и лишнего не держат. Кротов посвежел и ободрился, отказывался спать, требовал Юрия Дмитриевича, однако лысый был непреклонен. Кротова с мужскими шуточками завалили в спальне на высокую пружинную кровать, приспустили штаны и всадили укол, от которого задница окаменела, потом отнялись ноги, исчезли поясница и спина, стало шуметь в голове, голова растворялась в подушке.
Проснулся он в двенадцать по Москве, не сразу понял, где и почему находится. Сел на кровати рывком, охнул и замер от боли, тихонечко поднялся на ноги – так легче, вроде отпустило. Направился неспешно в туалет, где долго брызгал темным в ржавый унитаз.
– С добрым утром, – сказал лысый, когда Кротов приплелся в гостиную.
Они со стриженым сидели рядом за столом. Напротив, у компьютера, расположился незнакомый парень студенчески разболтанного вида. Возле серванта с посудой стоял шофер с заложенными за спину руками. Куда же делся третий, с заднего сиденья? Лысый показал ладонью на кресло в углу.
– Присаживайтесь, Сергей Витальевич.
Кротов сел и сказал:
– Может, познакомимся? Грешно не знать своих спасителей. В Ватикане вам свечку поставлю.
– Мы не католики, – проговорил с улыбкой стриженый. Заулыбались все, и хуже всех осклабился шофер. Студент побрякал клавишами ноутбука и замер с посторонним выражением. Одет он был, как на рекламе жвачки «Риглиз». – К тому же у вас, Сергей Витальевич, есть более практичный способ отплатить друзьям за своевременную помощь.
– Баксы в папке? – спросил Кротов. – Забирайте. А где Юрий Дмитриевич?
– Какой Юрий Дмитриевич? – стриженый расширил ясные глаза.
– Кончайте ломаться, – Кротов едва справился с окатившей его волной предательских мурашек. – Дайте-ка мне телефон, дальше я буду говорить только с ним.
– Говорить вы будете с нами, – возразил лысый, поиграв затекшими плечами. – И говорить по-дружески, без крайностей. Время дорого. Мы и так заждались, когда вы проснетесь. Цените нашу деликатность, Сергей Витальевич.
– Телефон! – потребовал Кротов и вытянул руку.
Шофер у серванта сделал быстрое движение и направил на него черный брусок. Кротов видел такие: электрический парализатор ближнего действия, черт знает сколько тысяч вольт. Ему резко захотелось в туалет, и он подумал: до конца жизни теперь буду ссаться от страха, как пудель.
– Чего вы хотите?
– Всего лишь пароль, – лысый поднял со стола двумя пальцами его, Кротова, карточку кипрского банка. – И номер счета, соответственно.
– Там мало что есть, – вяло произнес Кротов. – И как вы сможете...
– Мы сможем, – сказал парень за компьютером, а лысый отчетливо назвал банковскую сумму.
– О, вот теперь я точно знаю, – печально выговорил Кротов, – что вы действительно от Юры. Все снимете или оставите на жизнь?
– Мы вам папочку оставим, – ответил стриженый. – Ну как, будем сотрудничать, или вам прошедшей ночи маловато?
– Дайте подумать, – сказал Кротов. – И курить дайте, где мое курево?
