Я чокнулась с ним бокалом.
– Так что, если ты не против, я все-таки еще поживу рядом с тобой, чтобы ты приняла мое покаяние, даже если оно тебе не нужно.
– Как хочешь, мне все равно, – сказала я. – Если только ты не собираешься претендовать на то, чтобы я заботилась о тебе, когда ты состаришься. Я плачу взносы только второй месяц. Этого недостаточно даже для того, чтобы содержать саму себя, не говоря уже о престарелых родителях.
– Знаешь, что? Давай поддерживать друг друга хотя бы морально.
– Это приемлемый вариант, – согласилась я, приканчивая стейк.
– По-моему, можно перейти к салату, – сказал папа и, подойдя к холодильнику, достал салатную миску, в которую Джордана, слава богу, не стошнило.
В ней были сложены несколько сортов салата, помидоры шерри и – к моему удовольствию – сухарики.
– Я перемешаю, – сказал папа. – Надеюсь, тебе понравится заправка из голубого сыра? – Не дожидаясь ответа (он был ему и не нужен. Кому не нравится заправка из голубого сыра?), он продолжил: – Так вот, теперь о тебе с Купером.
Я чуть не подавилась вином.
– Это мое личное мнение, к тому же я долгое время ни с кем не встречался. Но если ты и правда хочешь, чтобы ваши отношения стали романтическими, мне кажется, не стоит проводить столько времени с его младшим братом. Я понимаю, что вы с Джорданом очень долго прожили вместе и тебе сложно забыть его. Но я чувствую, что Купера напрягают любые отношения с семьей, поэтому на твоем месте я бы сократил контакты с ними. Особенно, с Джорданом.
Я пялилась на кусочек салата, который он любезно поло жил мне в тарелку.
– Хорошо, папа, – ответила я. – Спасибо за совет. – Что я еще могла сказать?
Я не собиралась делиться с папой подробностями своей личной жизни.
Но, похоже, он этого не понял и продолжил.
– Поскольку Джордан женится, Купер понял, что ты теперь свободна. У тебя появилось гораздо больше шансов на успех. – Папа сел и принялся уплетать салат. – Кстати, по утрам ты могла бы быть немного приветливее.
Я съела еще немного салата.
– Приму к сведению.
– А вот прошлой ночью ты смогла произвести благоприятное впечатление, – заметил папа.
Я перестала жевать.
– Прошлой ночью? Это когда Купер застукал меня с мертвецки пьяным братом у дверей дома?
– Нет, – дружелюбно ответил папа. – Я имел в виду, что ты была в юбке. Тебе нужно чаще ее надевать. Молодым людям нравятся девушки в юбках. Я видел, как смотрел на тебя Купер.
Я не стала объяснять папе, что Купер засмотрелся на меня не из-за того, что я надела юбку, а из-за того, что юбка была короткой, как у проститутки. Купер наверняка едва сдерживался от смеха.
А такие вещи рассказывать папе противопоказано.
– Я тебя не спрашивал, – сказал папа за десертом (разумеется, это были батончики «Дав»). – Какие у тебя планы на вечер? Может, я тебя отвлекаю?
– Только от сериала «Американские топ-модели».
– Что это? – спросил папа.
– О, папа, я тебе покажу. – Если он хочет замолить передо мной прошлые грехи, совместный просмотр канала AMTN – прекрасное для этого начало.
27
Не нужно считать меня утонувшей,
Я не хочу.
Кто это придумал?
Воздуха мало, и взгляд потухший.
Я ведь тонуть не хочу безумно.
«Песня утопленницы». Автор Хизер Уэллс
После четвертой серии подряд папа уснул. Не стану его за это винить. Если для женщины нет увлекательнее занятия, чем наблюдение за сложными интеллектуальными играми, вроде той, что я сегодня разыграла в столовой с участием Шерил и Кимберли, то для среднестатистического гетеросексуального мужчины это – бесконечно скучное времяпрепровождение.
Он спал так крепко, что даже телефонный звонок его не разбудил.
– Алло? – Прошептала я, взглянув на определитель номера, там высветилось «Номер не определяется».
– Алло, Хизер? – Услышала я смутно знакомый мужской голос.
– Да, – ответила я. – Кто это?
– Думаю, ты и сама это прекрасно знаешь, – сказал голос. – Кто еще может звонить тебе в полночь с пятницы на субботу?
Я задумалась. Откровенно говоря, я не знала никого, кто бы стал меня беспокоить в такое время, кроме Пэтти. Но она никогда не осмелилась бы подойти так поздно к телефону в присутствии строгой няни, живущей в их доме.
Кстати, Пэтти не говорит мужским голосом.
– Это… – Знаю, что это смешно, но все-таки предположила: – Тед Токко? Извините, что не перезвонила вам, но я была очень занята.
В трубке послышался возбужденный смех. Кто бы это ни был, он явно весело проводит время. Я тут же заподозрила студентов.
Пьяных студентов.
– Нет, это не Тед, – сказал голос. – Это один друг, с которым ты познакомилась вчера вечером. И не говори, что не помнишь.
От воспоминания о ледяном взгляде серых глаз я невольно вздрогнула.
Мне показалось, что кровь мгновенно отхлынула из конечностей. Я застыла с трубкой в руке. Рядом безмятежным сном спал папа, Люси дремала у меня на коленях.
– Привет, Стив, – выговорила я, хотя губы не слушались. – Откуда у тебя мой телефон?
– Может, еще спросишь, откуда я узнал твою настоящую фамилию? – засмеялся Стив. – Мне ее чирикнула одна маленькая пташка. Хочешь с ней поговорить? Она рядом со мной.
И я узнала голос Гевина МакГорена, он витиевато и длинно ругался прямо в трубку. Я узнала его любимые «твою мать» и «дерьмо», которыми он всегда щедро сыпал, когда я ловила его за хулиганством в лифте.
Потом я услышала звук удара, и мгновением позже Стив проговорил:
– Скажи ей, черт побери. Скажи то, что мы велели.
– Пошел ты! – Таков был ответ.
На том конце провода началась какая-то возня, послышался звук еще одного удара.
Когда Стив снова заговорил, было слышно, что он пытается восстановить дыхание.
– В общем и целом ты поняла, – сказал он. – У нас тут еще одна вечеринка. Только в этот раз мы тебя действительно приглашаем. Мы привели сюда твоего дружка Гевина: хотелось быть уверенными, что ты точно придешь. Если не послушаешься, ему будет больно. Ты же этого не хочешь, правда?
Я по-настоящему испугалась и с трудом проговорила:
– Нет.
– Вот и я так думаю. Значит, договорились. Ты приходишь сюда. Одна. Если позвонишь в полицию, мы сделаем ему больно. Если ты не появишься…
