Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
На вече эти предложения вызвали бурю. Новгородцы заявили, что владычные посланцы Назар и Захарий были отправлены в Москву без вечевого «веданья». Город всколыхнулся, вооружившись, ревнители старины стали расправляться с теми, кто, по их мнению, стал переветником. Первым пострадал боярин Василий Никифоров. Его схватили и привели на вечевую площадь. Боярину было предъявлено обвинение в том, что он «целовал крест», то есть присягал великому князю. Несмотря на оправдания, боярин был убит – прямо на вече изрублен на куски топорами. Другие бояре бежали, спасаясь от гнева земляков. Посадник Захар Овинов с братом Кузьмой попытались укрыться на архиепископском дворе. Несмотря на то, что Овиновы не принадлежали к сторонникам Москвы, были близки Феофилу, их также убили прямо на владычном дворе. Двух других посадников – бояр Луку Федорова и Фефилата Захарьина – посадили под арест.
Репрессии коснулись лишь московских доброхотов из числа новгородских бояр. Послов Ивана III отпустили «с честью», но все его требования были категорически отвергнуты. К власти в Новгороде вновь пришла та партия, которая и раньше была настроена против Москвы и теперь «к королю пакы въсхотеша».
Однако послов великого князя отпустили обратно в Москву только через шесть недель, но, несомненно, посланные ими гонцы сообщили Ивану III о провале порученной им миссии и о жестоком убийстве посадников. Сомневаться в этом не приходится, так как подготовка к новому походу на Новгород началась еще до возвращения Федора Хромого и Ивана Морозова. В Псков отправились и 7 июня уже были в городе посол великого князя Иван Зиновьевич Станищев и дьяк Григорий Иванович Волнин, «повестоуа, веля и поднимая Пскова на Великой Новъгород».
Подготовка к войне затянулась. Только 30 сентября 1477 года она была объявлена, 5 октября к рубежу двинулся передовой отряд касимовского «царевича» Даньяра, а 9 октября в поход на Новгород выступил сам Иван III с главным войском. Как и во время прошлой войны, по пути к московским полкам присоединилась тверская рать князя Михаила Федоровича Микулинского. Готовясь вступить на Новгородскую землю, перед выступлением из Торжка (когда-то новгородского «пригорода»), великий князь 23 октября 1477 года «разрядил» своих воевод по полкам. Это первая дошедшая до нас разрядная запись, свидетельство существования военной канцелярии, занимающейся организацией походной и боевой службы. В этом документе поименованы командиры, указаны пути движения ратей. Из разряда становится ясно, что в походе участвовали служилые люди почти всех русских городов – владимирцы, переяславцы, костромичи, дмитровцы, кашинцы, суздальцы, юрьевцы, ростовцы, ярославцы, угличане, бежичане, калужане, алексинцы, серпуховичи, хотуничи, радонежцы, новоторжцы, можайцы, волочане, звенигородцы, ружане, коломничи, тверичи, москвичи, служилые татары «царевича» Даньяра, наконец, двор самого великого князя.
Выйти в поле и дать сражение войскам великого князя новгородцы не решились, это влекло за собой несомненную гибель вечевого государства. Был шанс удержаться в окруженном крепкими стенами городе, но, готовясь, как и шесть лет назад, к обороне, они все время слали и слали послов к великому князю и, именуя уже его «государем», просили начать переговоры.
По-видимому, новгородцы рассчитывали на то, что им удастся если не остановить, то замедлить движение великокняжеских войск. Начнись переговоры, у них появлялся неплохой шанс продержаться в укрепленном городе до приближающейся зимы. При этом огромная неприятельская армия, собранная в одном месте, оказывалась не в состоянии обеспечить себя хлебными припасами и фуражом и, рано или поздно, вынуждена была бы отступить, чтобы не пасть от голода и сильных морозов.
Расчеты новгородцев не оправдались. Согласившись начать переговоры, Иван III не стал останавливать войска. Вновь во главе армии шел Передовой полк, которым командовал 25-летний брат великого князя, Андрей Меньшой. С ним были опытные воеводы Данила Дмитриевич Холмский, Федор Давыдович Хромой, Иван Васильевич Стрига Оболенский. Но окружавшие город достаточно мощные укрепления взять было не легко. Вдобавок, опасаясь штурма со стороны реки, воевода Василий Гребенка Шуйский предложил поставить некое подобие деревянной стены на сцепленных кораблях. Ими новгородцы перегородили Волхов.
23 ноября великий князь остановился в Сытине, на берегу Ильменя, в двух переходах от Новгорода. Именно здесь в его ставку явились прибыли новгородские послы – владыка Феофил, посадники Яков Коробов, Фефилат Захарьин, Лука и Яков Федоровы, Лука Полинарьин, житьи люди по одному от каждого конца. Послы соглашались на некоторые несущественные уступки, но настаивали на сохранении фактической независимости Новгорода. На этих условиях вести дальнейшие переговоры Иван III отказался и послы ни с чем отбыли обратно.
Тем временем, пока шли Сытинские переговоры, великокняжеские войска вышли на ближние подступы к Новгороду. В ночь с 24 на 25 ноября полк князя Семена Ивановича Хрипуна Ряполовского перешел по льду озеро Ильмень, вышел на левый берег Волхова и овладел Юрьевым и Аркажским монастырями. Одновременно на правой стороне Волхова князь Данила Холмский вышел к Городищу и захватил предместья на правом берегу. Отличились татарские отряды Даньяра, стремительным броском успевшие занять находившиеся здесь пригородные монастыри. Сжечь их новгородцам не удалось. Вслед за полками Ряполовского и Холмского к Новгороду подходили другие – московские, тверские, псковские рати, окружавшие его со всех сторон. Сам Иван III стал лагерем неподалеку от Свято-Троицкого Михайло-Клопского монастыря, в селе, принадлежавшем Ивану Лошинскому. Именно здесь возобновились прерванные в Сытино переговоры. На них Иван III 5 декабря 1477 года объявил свое принципиальное требование: «ино мы, великие князи, хотим государства своего, как есмы на Москве, так хотим быти на отчине своей Великом Новегороде». 7 декабря великий князь еще раз подтвердил, что хочет «государьства на своей отчине Великом Новегороде такова, как нашо государьство в Низовскои земли на Москве». Прозвучавшие слова определили дальнейшую судьбу Новгородской земли – ей предстояло войти в состав Русской Державы. Новгород же ждали большие перемены. Великий князь не хотел и слышать о сохранении старых вечевых порядков. Объявляя о своих намерениях, он потребовал от новгородцев: «Вечю колоколу в отчине нашей в Новегороде не быти, посаднику не быти, а государьство нам свое держати, ино на чем великым князем быти в своей отчине, волостемь быти, селом быти, как у нас в Низовскои земле, а которые земли наши великых князей за вами, а то бы было наше»[153]. При этом великий князь обещал новгородским боярам сохранить за ними их вотчины, освободить от службы в московском войске за пределами Новгородской земли, оставить суд «по старине». Эти гарантии смирили господу, согласившуюся с требованиями признанного ими государя.
Пока шли переговоры, на которых решалась судьба Новгородского государства, в собранном под рукой великого князя войске начались вполне ожидаемые проблемы со снабжением. Чтобы их решить, половина ратников была отпущена добывать припасы по окрестным селам и станам. Из Пскова срочно доставили обозы со продовольствием. Эти меры нормализовали ситуацию со снабжением.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
