Вскоре пришла пожилая служанка с прыщавым подбородком и дрожащими руками, принесла поднос с едой. Она на миг замерла в дверном проеме, окинув взглядом комнату, а затем нетвердой походкой направилась к Лиззи.
– Вы Эглантина? – поинтересовалась Лиззи.
– Да, мисс Элизбет. Мисс Джиллиан подумала, что вы, возможно, захотите поесть немного. Но если хотите поужинать вместе с ними в столовой, то пожалуйста. Только вам, наверное, придется нести поднос самой, потому что наверх я подняться еще могу, а спускаться мне тяжело из-за коленей. Так что ваша Хетти отнесет его утром сама. – Она растянула губы в улыбке, и девочка увидела, что зубов у нее очень мало. Все на подносе дрожало. Лиззи закрыла глаза, впуская в себя обрывок воспоминаний, налетевший, словно облачко. Однако оно упорхнуло прежде, чем девочка успела осознать его.
– Я хотела бы поужинать здесь. Спасибо.
Эглантина пожевала челюстями и поставила поднос на столик у окна.
– Очень мягкие кусочки ягнятины. Не могу больше есть их на людях руками, это не очень вежливо. Очень мягкий толченый картофель и горох, только некоторые горошины скатились с тарелки на ковер. Смотри, я раздавила их ногой – это плохо. А тебя тоже нужно кормить, да? – Она снова уставилась на Лиззи. – Подружка мисс Сары или какая-то родственница, не знаю… Но я была здесь с тех пор, как родилась ее мать, так что я бы знала, если бы это было так.
– Думаю, я скорее подружка, – насупившись, ответила Лиззи, и служанка снова открыла рот и затряслась от смеха.
– Мисс Элизбет, вы забавная и вы очень смешно произносите слова, знаете? Теперь я зажгу лампу, и, если вам нужен камин… Это может сделать кто-нибудь другой, а я не могу – у меня колени не сгибаются, видите? Так что ешьте все как следует и будьте хорошей девочкой. Спокойной ночи.
Лиззи проснулась от криков чаек. Они плакали так душераздирающе, словно потерянные души, которые никак не могут найти своих любимых. Девочка подбежала к окну, раздвинула шторы: оно было там, море, яркое и блестящее, огромное и синее. Она наблюдала, как катятся волны набегающего прилива, как пена стекает по песку, словно кто-то набрасывает на него прозрачную вуаль, а затем снова убирает ее и снова набрасывает. Это было завораживающе – девочка не могла отвести взгляда от этой игры. Она даже не услышала, как дверь ее комнаты открылась, как кто-то вошел и встал у нее за спиной.
– Правда, красиво? – сказала мисс Сара. – Мы пройдемся к нему после завтрака. Или ты хотела бы пойти прямо сейчас?
– О, сейчас, пожалуйста, сейчас! – взмолилась Лиззи.
Сара рассмеялась.
– Я рада, что ты сказала это. После завтрака прибой уйдет, и песок будет слишком вязким, чтобы гулять по нему. Прилив – лучшее время. Просто непозволительно пропускать его.
– Разве он не вернется? – удивилась Лиззи.
– О, конечно, приливы возвращаются. Проходит примерно двенадцать часов, и он возвращается. Вот только море во время отлива уходит очень далеко, настолько, что можно увидеть лишь тонкую линию темного горизонта между небом и песком. И это тоже красиво. Целые мили песка! Бери теплый плащ. В это время утром воздух еще очень свежий. А потом побежим туда и поздороваемся с морем.
Пляж начинался сразу за садом. Они прошли за калитку, за ними побежали две веселые собаки, принадлежавшие Сариной тете, Джиллиан, и с трудом стали пробираться по золотой полоске песка, которая вела вниз, к берегу моря. Шум моря и крики птиц привели Лиззи в восторг. Она подбежала к самому краю волн, затем испуганно попятилась, потому что волна устремилась к ней, облизав новые ботинки. Сара рассмеялась.
– Оно словно голодное чудовище! Охотится за тобой! Но выше оно не поднимется. Думаю, отлив уже наступает. Видишь, где наши ноги начали проваливаться в мокрый песок? Оно доходило туда и оставило на песке небольшой след морских водорослей. Скоро придут болотные птицы, посмотреть, не оставило ли им море чего-нибудь на завтрак.
Она уселась на валун и жестом подозвала к себе Лиззи, приглашая сесть рядом. Там, прижимаясь к боку Сары, Лиззи чувствовала себя в безопасности, ей было тепло и уютно в плаще. Они молча сидели рядом, слушая, как накатывают и убегают волны, как кричат белые чайки, кружившие у них над головами.
– Я могу сидеть здесь часами, наблюдая за морем, – пробормотала Сара. – Мне так не хватает этого в Бликдейле. Мне хотелось бы никогда туда не возвращаться. – Но она говорила сама с собой, словно бы забыв, что с ней Лиззи. В ее голосе звучала тоска. – Это – мой настоящий дом. Здесь я действительно хочу быть.
Лиззи подняла на нее взгляд. Ей хотелось сказать: «Я не знаю, что значит дом. Я не знаю, где мое место». Но тут Сара, словно вспомнив о том, что здесь Лиззи, указала вдаль, где на горизонте тянулась узкая полоска земли.
– Вон там уже другая страна, – сказала она. – Называется Уэльс. Можно увидеть горы.
– Горы? Что это такое? – робко поинтересовалась Лиззи.
– Что ж, это очень высокие холмы. Гораздо выше холмов Бликдейла. А вон в той стороне находится Ливерпуль. Ты слыхала о Ливерпуле? Нет? Однажды я отвезу тебя туда. Посмотрим, как приходят большие суда с грузом хлопка для фабрик. Они все прибывают из Америки. Ты слыхала об Америке?
И Лиззи снова покачала головой и, устыдившись своего невежества, закусила губу.
– Я ничего об этом не знаю. Ничего не знаю.
– Нет, знаешь, потому что я тебе рассказала! – улыбнулась ей Сара. – Не расстраивайся, Лиззи. Ты не виновата. Никто не знает про эти вещи, пока ему не расскажут. Это называется образование. После завтрака я покажу тебе эти места на карте. Хочешь?
– Да, конечно, мисс Сара, – сказала Лиззи, хотя понятия не имела, что такое карта.
Сара поднялась и хлопнула в ладоши.
– Так и сделаем, Лиззи! Вот как мы будем проводить здесь время, пока ты будешь поправляться: я буду твоим учителем! Мы будем каждый день ходить к морю, это позволит тебе снова набраться сил, а потом у нас будут занятия. Кстати, я не хочу, чтобы ты называла меня мисс Сара.
– Но Хетти называет, – с сомнением протянула Лиззи.
– Хетти – служанка. А теперь догоняй собак, беги до того причала, чтобы щеки раскраснелись и появился аппетит. Эглантина наверняка успела приготовить завтрак. Ты ведь уже встречалась с Эглантиной? Мы с Криспином называли ее «Переведи дух», потому что она никогда этого не делает. Вперед!
Бежать по песку было тяжело. Лиззи казалось, что на ногах у нее тяжелый груз, кроме того, нужно было придерживать юбку и делать большие шаги, чтобы не упасть. Все это смешило девочку, а ведь она не могла вспомнить, когда смеялась в последний раз. Добежав до причала, она повернулась и ликующе помахала рукой. Сара стояла там же, где она оставила ее, и глядела на море. Лиззи наблюдала за ней, закусив губу.
«Кто она? – размышляла она. – И кто я? Если я не служанка, то кто я?»
29
Месть
Эмили не представляла себе, что делать дальше. Сэм, верно, не имел в виду того, что сказал ей? Добрый, нежный, улыбчивый Сэм! Неужели он действительно сделает что-то, что нанесет ущерб фабрике? Наверняка он найдет способ сказать миссис Клеггинс или кому-нибудь еще о том, что планирует Робин, что бы это ни было? И, несмотря на эти размышления, она видела страх в его глазах, слышала ужас в его голосе. Он боялся Робина Смолла. И она теперь тоже. Она боялась за Сэма. Девочка решила, что нужно сказать миссис Клеггинс, что существуют планы причинения ущерба фабрике. Возможно, миссис Клеггинс накричит на нее, начнет скрежетать зубами, может, ударит по щеке за то, что ее отвлекли от работы. А может быть, молча выслушает то, что ей скажут. Все зависело от настроения, в котором она будет. Но она должна знать об этом, и, вероятно, она – единственный человек, кто сможет помочь.
