Когда-то, в декабре 1991 года, Боб Фарнед, один из продюсеров в студии CNN, оказался перед сложнейшей дилеммой. CNN транслировало процесс над Уильямом Кеннеди, обвиненным в изнасиловании.
И – надо же как бывает – в тот самый момент, когда главную свидетельницу обвинения (она же невинная жертва) вызвали для дачи показаний, случилось еще одно событие. Ближневосточные террористы выпустили на свободу американского гражданина Терри Андерсона. Которого держали заложником – ни много ни мало – шесть лет.
Аппаратные лихорадило. Операторы были готовы ко всему. Оставалось совершить выбор.
Либо поступиться главными свидетельскими показаниями в самом скандальном американском процессе десятилетия. Либо отказаться от пресс-конференции бывшего заложника.
Разумеется, и то и другое можно было позже показать в записи.
Продюсер Боб Фарнед принял решение – профессионально, вероятно, безграмотное. Но совершенно безошибочное в координатах CNN.
Он прервал трансляцию из зала суда. Показал пресс-конференцию Андерсона. И вернулся к процессу, пропустив около десяти минут из показаний жертвы. Возможно, самые драматичные моменты остались за кадром. Но зато – live.
Кроме того, CNN – это дешевые новости. Его корреспонденты не используют баснословно дорогую технику. И зарабатывают процентов на 30 меньше, чем их коллеги на других каналах. Поначалу же они получали и вовсе $10 тыс. в год.
CNN произвел умопомрачительную экономию, сведя репортерскую команду до двух человек – вместо традиционных четырех. Один репортер и один оператор.
Дело здесь не только в разумной экономии. Хотя и в ней тоже.
Просто у вас не должно возникать ощущение, что любой репортаж – результат сложной компьютерной манипуляции.
* * *
В Москве при упоминании имени Тернера крутили пальцем у виска. Одну минуту он играл американского капиталиста в лимузине, громко выплевывая безвкусные шутки о КГБ. Потом – настоял на том, чтобы изображать из себя простого гражданина, и отстоял полдня в тогда еще существовавшей очереди к Мавзолею. При температуре плюс два градуса.
В Америке магната Теда Тернера любят. Так же, как ненавидят, например, магната Руперта Мёрдока.
У среднего американца Тед вызывает неизъяснимое умиление.
Решительно всем. В первую очередь – способностью непринужденно комбинировать.
Галстук с футболкой. Мужество яхтсмена и охотника – с неистовством защитника окружающей среды.
Биографию плейбоя с заботливостью отца пятерых детей. Последовательное обличение жажды наживы с покупкой шестого поместья – просто для удовольствия жены.
Мальчишеское лицо с седой шевелюрой. Внешность Кларка Гейбла с голосом простуженной утки.
И еще эта неотразимая вера в собственное всесилие. «Возьмитесь за мой рукав, и мы полетим на Луну».
Однажды Тернер и его вице-президент отправлялись на деловую встречу. На улице у них произошло малоудачное столкновение с проезжающим мимо автомобилем.
Пока вице-президент кряхтел и отряхивался, Тернер нетерпеливо подпрыгивал рядом и стонал: «Пойдем скорее, нас же ждут.» Хотя его только что садануло, как лошадиным копытом. Он этого попросту не заметил.
Но что касается лошадиных копыт, у него был опыт.
Его отец – суровый мужчина, не понимавший шуток и не терпевший слюнтяйства, – в 53 года застрелился, предварительно похвалив только что съеденный завтрак и поинтересовавшись, что будет на обед.
Перед смертью self-made миллионер умудрился за бесценок продать свой цветущий рекламный бизнес.
Юный Тед Тернер, не задумываясь, тут же переманил к себе старых служащих компании, создал собственное агентство и разместил свои новые рекламные щиты как раз напротив старых – уже несвоих.
Покупатели немедленно отказались от сделки. Тернер, кажется, даже не заметил, что избежал верного разорения.
Выиграв в 1979 году в смертельный шторм кубок Англии на своей яхте, он точно так же едва заметил, что 15 спортсменов при этом погибли.
Джейн Фонде он позвонил, как только прочел в одной бульварной газете, что она разошлась с очередным мужем.
Кинокарьера Джейн разворачивалась как раз в тот момент, когда в СССР был объявлен мораторий на Голливуд. Так что нам, видевшим разве что занудные «социальные» бестселлеры про «загнанных лошадей», не понять тот восторг, который вызывает это имя.
Между тем мадам Фонда – не только сварливая политическая активистка и автор любимой телевизионной гимнастики для домашних хозяек. Но еще и дочь легендарного Генри Фонды, богиня современного секса и чуть ли не самая популярная (и уважаемая) американская актриса последних двух десятилетий.
Даже на голливудском фоне ее непринужденная мораль, позаимствованная у «детей-цветов», вызывала некоторые нарекания. За неимением возможности перечислить Голливуд поименно, приходится отказаться от затеи опубликовать список ее увлечений и побед.
Неиссякающий сериал под условным названием «Тед любит Джейн» вот уже который год умиляет всю страну. Браки звезд чаще всего заключаются в рекламных целях. Поэтому особенно приятно взглянуть на двух знаменитостей, которые так очевидно сводят друг от друга с ума.
Вот уже семь лет Джейн и Тед держатся за руки, шепчутся и хихикают как гимназисты. На открытии Игр доброй воли в Сиэтле и на премьере «Унесенных ветром» в Москве.
Приведя ее в начале их знакомства в нью-йоркское бюро CNN, Тернер вызвал директора и распорядился: «Покажите Джейн все, что здесь есть» – как мальчик показывает девочке новое радио в отцовской машине.
Он останавливал служащих в коридоре, чтобы ликующе объявить очередному загнанному репортеру: «Это Джейн».
Потом она отправилась покупать эротичное нижнее белье.
Обоим было по 52 года.
Когда у них как-то раз не оказалось 38 центов расплатиться за кофе, официанту пришлось открыть обоим кредит. Так они и сидели, похожие на всех влюбленных – красивые, беззаботные – и по уши в долгах.
С тех пор у них есть одно-единственное разногласие. Джейн считает, что сидение перед телевизором заставляет толстеть. А хуже этого в ее понимании ничего быть не может.
Тед, защищая родной бизнес от неистовой супруги, утверждает, что многие люди смотрят новости, делая гимнастику.
Сам Тернер после их знакомства похудел почти на десять килограммов и приобрел оглушительно здоровые привычки.
И – по договоренности с президентом Greenpeace – даже бросил курить.
В середине 1980-х состояние Теда Тернера составило $2 млрд. «На самом деле 1,9 млрд, но мне нравится, как звучит “два миллиарда”».
Его мать, услышав об этом, откликнулась: «О Боже, что он говорит – “Два миллиарда”. О, Тед, у меня голова начинает болеть, когда я об этом думаю. Но ты честный мальчик, ты же постараешься все это вернуть!»
