— Это просто усталость.
— У меня как-то странно сжимается сердце, словно предчувствуя что-то нехорошее.
Сказав это, Када поежилась. Грач нежно обнял ее за плечи и прижал к себе.
— Все будет хорошо! Ведь я с тобой, а у меня сердце не сжимается — значит, ничего плохого и ужасного больше не произойдет.
Грач и Када двинулись дальше в путь по узкому туннелю, ведущему их все дальше и дальше в неизвестность.
— Когда же это кончится! — взмолилась Када. — Мы в пути уже не одни сутки, а выхода не видно! Я чувствую, как силы покидают меня…
— Держись, когда-нибудь этот проход закончится, и мы будем вспоминать это как романтическое путешествие.
— Боюсь, когда мы выйдем, эта дорога будет преследовать нас в кошмарных снах.
— Смотри, Када, туннель начинает сужаться. Знать бы, к чему это?…
Проход действительно сузился, и идти им пришлось вновь друг за другом. Но через какое-то расстояние их впереди ожидали опять ступени, теперь уже поднимающиеся вверх.
— Мы поднимаемся! — воскликнула радостно Када. — Спасение близко!
Пройдя довольно длинную лестницу, они оказались у обычной дубовой двери.
— Семен, посвети зажигалкой, может, здесь есть еще боковой лаз, — попросила Када.
А когда пламя осветило дверь, то они тут же увидели на ней надпись «Асбога» и рядом цифру «восемь». Боковых же лазов и ходов не было.
— Странно, — пожала плечами Када. — Мы входили в туннель с таким же названием, а при выходе опять встречаем его…
— Может, это вовсе не выход, — предположил Грач, — а просто помечено с одной и другой стороны название этого прохода. Возможно, впереди будет следующий проход под другим названием.
— О нет! Надеюсь, что ты не прав. Попробуй открыть дверь. Может быть, за ней нас ждет свобода?
Подтолкнув дверь плечом, Грач без труда открыл ее, словно та была хорошо смазана и ею часто пользовались. Шагнув за дверь, они оказались в таком же темном коридоре. Первое, что они почувствовали, это не запах сырости и плесени, как был прежде, а совсем иной — теплый и приятный. Этот запах напоминал родное жилище. Внезапно загорелся свет. От неожиданности Када вскрикнула и закрыла глаза руками. Свет немного ослепил и Грача, заставив его зажмуриться. Когда же глаза привыкли к свету, и они смогли внимательно разглядеть все кругом, то, к ужасу, обнаружили, что оказались в том самом подземелье, где Када провела всю свою жизнь и которое так стремился разрушить Грач.
— Этого не может быть! — простонала Када. — Мы ведь так далеко были от этого места…
— Может! — раздался чей-то властный голос сзади, заставивший их обернуться.
Перед ними стоял Танат — самодовольный и безжалостный.
— Ну и устроила ты, девочка, на шабаше! — продолжал он.
— Но ведь долина далеко отсюда — каким образом мы оказались здесь?
— Ты наивна, как и твоя мать, — проговорил подошедший Ровоам. — До долины ты добиралась объездной дорогой, а это не один день на автобусах. Вы же шли напрямик по тайному туннелю, да еще и пересекая временные пороги.
— Почему я раньше не знала и не подозревала об этом?
— А ты и не должна была знать — это привилегия правящей шестерки. Что ж, теперь и ты узнала, да и твой приятель тоже. Но это уже не столь важно — жить вам осталось считанные часы. Сейчас Ровоам отведет вас в комнату ожидания, а вечером церемония, — хладнокровно, с присущим ему спокойствием ответил Танат.
— Какая церемония? — испуганно спросила Када.
— Для тебя, девочка моя, — долгожданная. Это посвящение в ведьмы и сжигание в нашей комнате «Кара». Для дружка же твоего чуть посложнее — сперва он передаст душу дьяволу по личным соображениям и по горячему желанию, а уж потом — дорога на кладбище. Ну все, хватит разговоров, уведи их! Они мне и так доставили немало хлопот!
Када попятилась назад к той двери, в которую они только что вошли. Она схватилась за ручку и попыталась открыть, но дверь не поддалась. Тогда она неистово забарабанила по ней кулаками, не отдавая отчета себе в том, для чего это делает.
— Не трудись понапрасну, — сухо посоветовал Танат. — Дверь открывается автоматически, и сделать это можно только из моей комнаты. Будь покорной, и тебе подарят еще одну ночь жизни.
Грач подошел к Каде и, взяв ее за руку, крепко сжал.
— Последний вопрос, Танат, — произнес он. — Почему на этой двери написано «Асбога»?
— «Асбога» — это название нашей империи, а Меркурий — название горы, где вы были. Другие имена, что вы прочли там, — это названия соседних подземных империй. А вам повезло — вы пришли домой!
— Почему я не знала этого раньше? Проведя здесь столько лет жизни, я не узнала ничего… — с горечью тихо произнесла Када.
Ровоам подтолкнул Каду и Грача вперед, к одной из ближайших комнат, на которой висела самая простая надпись «000». Втолкнув пленников внутрь, он запер за ними дверь на ключ.
— Када, — оказавшись внутри комнаты, спросил Грач, — что означают три нуля?
— Это означает начало — начало дороги к дьяволу. Сюда попадают все, кто потом должен умереть или отдать часть души в банк.
— А выбраться отсюда можно?
— Об этом забудь, двери в этой комнате самые прочные, и нам остается лишь одно: надеяться на чудо. Вот видишь, Семен, я же говорила, что наше свидание может больше не повториться и все закончится очень плохо…
— Еще же не закончилось — у нас впереди целая ночь, — попытался успокоить Грач.
— Ночь для любви?
— Нет, Када, для отдыха и сна. Нам это может пригодиться завтра.
Када подсела к нему ближе и, положив голову на его колени, тихо заплакала.
— Нам не суждено быть вместе в этой жизни, — всхлипывая, тихо произнесла она. — Надеюсь, судьба нас сведет в другой жизни…
Семен Семенович ласково гладил по ее волосам, стараясь успокоить. Сейчас его мысли были заняты лишь одним: где Ричард, успеет ли он прийти на помощь. Вскоре их обоих сморила усталость, и они заснули, крепко сжав друг друга в объятиях.
Глава 40
Непредсказуемая развязка
Утром Каду и Грача разбудил шум открывающейся двери. Вздрогнув от лязга ключей, Када молниеносно вскочила на ноги и в страхе ожидания замерла на месте. Семен Семенович молчаливо уставился на дверь, где-то в глубине души еще надеясь на то, что это идет Ричард к ним на помощь. Через мгновенье дверь распахнулась, и в комнату вошло шесть человек. Все они были одеты в траурные длинные плащи и головные уборы палачей. На их лицах были черные маски.
Вошедшие медленно проследовали вглубь комнаты и, остановившись перед пленниками, на минуту замерли на месте.
