У нее были зелья для воздействия на людей, чтобы возбуждать любовную страсть, успокаивать и усмирять нервные состояния. Избавлять от печали и вызывать радость. Тот сказал Айсет, что для таких сложных духов он использовал как основу аромат голубой лилии.
– А теперь, – сказала Клеопатра, – вы все, оставьте меня наедине с моим священником.
Послышалась суета удаляющейся свиты царицы.
Зачем Клеопатре быть с Тотом наедине?
– Расскажи мне о твоих успехах, – произнесла она через несколько мгновений.
– Дело движется очень медленно, моя царица. У меня для работы нет никаких рецептов. Ничего из прежде существовавшего…
– Но ты сможешь его создать… не так ли? Ты говорил, что сможешь.
– Я делаю все, что могу.
– Тот, должен быть способ вспомнить жизни, которые я прожила раньше. Цезарь в это верил, я тоже.
Айсет была потрясена. Все знают, что душа отлетает в иной мир на клубах дыма. Ладан служит лестницей в бессмертие. Неужели Клеопатра думает, что эта лестница открыта в оба конца? И душа способна спускаться по клубам дыма? Египтяне не верили в возвращение на землю.
– Мне надо узнать, какое было прошлое, чтобы менять будущее, знать, кем я была, с кем я была. Это знание поможет мне править… – Голос Клеопатры затих, но вскоре зазвучал тише. – И я обрету немного покоя. Если бы я знала, что Цезарь и я были вместе раньше, то мы сможем снова…
Тот однажды сказал Айсет, что лишь греческие философы верили в то, что душа может возрождаться на земле. Но предки царицы были греками, не так ли?
– Если мы возродимся… Если я вернусь и вернутся те, кого я любила, то как мы узнаем друг друга без твоей помощи?
Ходили слухи, что Клеопатра все еще скорбит по Цезарю, что Антоний в сравнении с правителем простак. Что царица устроила свою судьбу, но сердце свое отдала первому римлянину, которого полюбила.
– Моя царица, если богам будет угодно, я сумею найти рецепт.
– Запах душ. Тот, он мне необходим.
Айсет стало любопытно, какое лицо было у царицы, когда она разговаривала так доверительно. Ей хотелось знать, положила ли она руку на руку Тота. Если она его желала, то могла заполучить. Царица была ненасытной в любви. Но Тот не ответит ей взаимностью. Так ли это?
Айсет захлестнула ревность. Царица теперь разговаривала так тихо, что Айсет пришлось напрячь слух. Она подкралась к двери, стараясь не шуметь.
– Никто не должен знать, над чем ты работаешь. Эта смесь должна быть сильным средством. Я бы не хотела, чтобы такое же появилось у моих врагов. Вообрази, что все мы сможем заглянуть в прошлое и узнать, кем были до рождения в этой жизни… сможем увидеть всех тех, кем были, узнаем свою карму, поймем свою судьбу. Представляешь, какие у нас будут знания? Чего, по-твоему, это будет стоить?
– Это будет стоить смерти, моя царица.
– Но только если кто-то узнает о существовании этого средства…
– Никто не узнает.
– А что твои рабы? Твоя любовница?
Айсет замерла и затаила дыхание. Неужели Клеопатра что-то слышала? Неужели кто-то при дворе знал? Или это случайное предположение, потому что у большинства мужчин есть любовницы?
– Это твоя фабрика. Твои масла, специи, цветы, твои ароматы, твоя воля. Я не говорю о своей работе с другими священниками. Твои рецепты записаны на скрижалях, скрытых ото всех.
– Поклянись, что не выдашь тайны, пока не создашь аромат, – потребовала Клеопатра, успокоившись.
В ответ Тот что-то тихо произнес.
Айсет наконец подобралась к двери. Щель была достаточно широка, чтобы все видеть.
Тот стоял на коленях перед царицей, склонив голову. Рукой она гладила его по голове, но на Тота не смотрела. Глядя перед собой, она, казалось, пыталась разглядеть что-то вдали. В прошлом? В будущем? Вдруг Клеопатра встала и заговорила своим обычным тоном:
– Пожалуйста, держи меня в курсе дела.
Айсет стояла в темноте и слушала, как удаляются шаги царицы. Когда все закончится, Тот придет и освободит ее. Ожидая, она задумалась над тем, что услышала. Почему Тот не сказал ей, над чем работает? Почему не поделился своим важным заданием? Если существует аромат, раскрывающий, кем она была раньше, то обязательно надо его понюхать. А что, если они с Тотом были вместе в другой жизни? Кем была она? Возможно, она совершила что-то ужасное? Это объяснит, почему у нее часто возникает ощущение трагедии в сочетании со страстью, когда они вместе.
– Теперь можешь выйти. – Ее возлюбленный стоял на пороге прохладной комнаты, протянув к ней руки. – Было именно так, пока нас не прервали?
– Неужели такое возможно?
– Что, моя любовь?
– Аромат, про который говорила царица? Запах, открывающий тайну прошлой жизни?
– Не знаю.
– Но ты сказал, что найдешь его.
– Я сказал, что если такой существует, то я его найду. Если смогу.
– Хочу его понюхать.
– Он будет принадлежать царице.
Айсет отпрянула от него.
– Ты не позволишь мне вдохнуть его?
– Давай не будем беспокоиться об этом теперь. – Он уткнулся лицом в ее шею. – Мне здесь нравится, темно, идеальное место для…
– Кому ты больше верен?
– Айсет… – Он провел руками вниз по ее спине и, обхватив ягодицы, прижал к себе. Его губы на ее шее нисколько не обожгли ее.
– Прежде ответь мне.
– Ты задаешь мне страшную загадку. Я не могу предать мою царицу.
Она напряглась.
– Но я не могу предать и тебя.
Она выдохнула в тело возлюбленного. Его собственный аромат бергамота, лимона, меда, иланг-иланга и мускуса. Этот аромат нравился ей больше всех остальных его духов.
– Я сохраню твою тайну, Тот. Не стоит скрывать все свои секреты.
Глава 43
Франция, Париж. 27 мая, 13.36
Туман был сырым и холодным, словно густой зимний дождь. Потерявшись в нем, Жас поежилась. У нее кружилась голова, она не понимала, где находится. Где-то вдалеке послышались голоса. Возможно, если последовать за ними, можно будет выбраться из этих теней. Она изо всех сил попыталась сосредоточиться. Где они?
– Что ты сделал с пистолетом того человека? – спросил Гриффин Робби.
Вокруг Жас проявился каменный свод. Мерно капала вода. Воздух снова наполнился не ароматами экзотических масел и специй, а запахом сухой глины и грязи. Как долго длилась галлюцинация? Казалось, что минут двадцать. Но, учитывая недавний эпизод, возможно, прошло меньше минуты.
– Он за камнем в первом тоннеле, – ответил Гриффину Робби.
