— Мы должны дать Алексу шанс поближе познакомиться со своим отцом, — ответила Лизель, хотя и понимала, что ее спрашивают о другом.
— Конечно, но я не имела в виду Алекса. — Лоррейн пожала плечами. И потом понизила голос, словно не хотела, чтобы кто-то слышал, что она собирается сказать дальше, хотя они были здесь втроем: она, Лизель и Кася. — Том снова работает.
— О, правда? — Лизель безразлично приподняла брови. Одно притворство повлекло за собой другое.
— Эдриан говорит, что он выглядит неважно.
— И есть причины. — Кася надула губы. — Так ему и надо, заставил Лизель страдать.
— Я ценю твою симпатию, Кася, но он старается поступить правильно.
— А кто сказал, что он сейчас поступает правильно? Правильно было бы быть с той, кого любишь. Он любит Лизель. Мама говорила мне, когда я собралась в Англию, что в Англии все по-другому, люди более вежливые, ведут себя более осмотрительно, говорят основательно, поэтому я должна вести себя как английская леди. Может, и так, но я бы сказала, пошло оно все куда подальше! Ты хочешь этого мужчину, значит, должна бороться за него. Есть хорошая польская поговорка. Я научу тебя, Лиэель Эллис: «Если ты любишь этого парня, не отдавай его!»
— Что за поговорки на каждый случай?
— Это все Эд. — Лоррейн улыбнулась. — Он заразил нас.
— Эд говорит, что ключ от жизни в нашей голове. — Кася кивнула. — Человек должен быть открыт всему новому. Теперь мы каждый день учимся чему-то новому. Лоррейн учит меня английскому. Я учу ее польскому.
— Ты учишь меня плохому польскому! — воскликнула Лоррейн, в смущении поджав губы.
— Я учу тебя хорошему польскому! — возразила Кася.
— Она имеет в виду «плохой», в смысле «грубый».
— А, теперь поняла. — Кася кивнула. — Это большая проблема, когда слова неправильно переводятся, люди спорят без причины. Ты должен быть уверен, что все сказано правильно, поэтому и понимаешь правильно. Ты влюблена в ветеринара Тома Спенсера. — Она протестующе подняла руку, останавливая Лизель, которая хотела возразить. — Почемуты отрицаешь? Что может быть лучше правды? Если бы он знал на сто процентов, что ты любишь его, тогда, может быть, не стал бы так долго выяснять отношения с другой женщиной.
— Он знает, что я чувствую, — печально сказала Лизель.
— А, такты сказала уже ему, что любишь?! — спросила Кася, прекрасно понимая, что Лизель не сказала.
Лизель молчала.
— Так тогда я скажу. — Кася взяла открытую бутылку белого вина из холодильника и протянула Лизель вместе с бокалом. — Сейчас ты возьмешь эту бутылку и пойдешь, подумаешь, что тебе надо сделать, чтобы снова стать счастливой, о'кей?
Лизель вышла в сад, сжимая в руках бокал и бутылку вина. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Мэрилин сказала, что надо ждать. Кася, напротив, что нужно что-то делать. Том попросил дать ему время, но не сказал сколько. И время для чего? «Чтобы принять правильное решение» — это все, что он сказал. Что это значит в его понимании? Исправить отношения или закончить их? Она не знала. Она только знала, что сделала то, о чем он просил: позволила событиям идти своим чередом и старалась не думать об этом слишком много. Но, думая об этом, она поняла, что в этот момент она не живет, а находится в каком-то подвешенном состоянии, где-то между небом и землей, под указующим перстом кого-то еще.
— Я должна быть решительной, — сказала она громко. — Я должна немедленно принять решение и исполнить его.
Но все, что она могла решить сейчас, — это то, что она хочет выпить еще один бокал вина, присесть на обрыв и наблюдать, как начинается прилив.
Кто-то другой уже опередил ее. Когда она дошла до конца сада, там сидел Эд, его лицо было печальным. Обычная улыбка исчезла.
— Ты выглядишь так же, как и я, — сказала Лизель, соображая, как бы присесть поближе к нему.
Эд пожал плечами и протянул ей бутылку, которую держал в руках.
— Если чувствуешь себя отвратительно, тогда присоединяйся. Как ты догадываешься, я не большой любитель пить в одиночку.
— Так же как и я, но сегодня хотела сделать исключение. — Лизель улыбнулась, показывая ему свою бутылку. — И что тебя подвигло на это?
— Как ты думаешь?
— Возвращение блудного папочки?
Эд кивнул.
— Думаешь о них? Могу предложить десять процентов, учитывая инфляцию.
Ее слова заставили его улыбнуться, правда, не особенно радостно.
— На самом деле я думал, что мне пора уехать.
— Ты серьезно? — ахнула в ужасе Лизель.
Он хмуро кивнул.
— Из-за Ника!
— Из-за него и не только, я не очень верю ему, Лизель.
— Не только ты, но и все мы.
— И каждый раз, когда я вижу его самодовольное лицо, я хочу врезать ему…
— Очень хорошо тебя понимаю, — кивнула Лизель.
— Алекс его сын, я не могу спорить с этим. Но главная проблема в том, что я на самом деле хочу поспорить с этим. Я могу понять, почему Мэрилин делает то, что делает, и сейчас их нужно оставить в покое, чтобы они могли во всем разобраться. Если я останусь, то, боюсь, не выдержу, я хотел бы засунуть его в очень маленький чемодан и отправить туда, откуда он прибыл. Что, как ты понимаешь, не самая лучшая идея… поэтому я считаю, было бы лучше, если бы я уехал.
— О Боже, нет! — воскликнула Лизель, ужасаясь, что Эд уедет из отеля. — Ты не можешь уехать. Ты нам так нужен здесь, Эд. Теперь этот дом такой же твой, как и наш. Ты ведь не уедешь, правда? Обещай, что не оставишь нас. Эрик нуждается в тебе. Ачто касается Алекса…
Хотя слова несколько искажали факты, но неподдельный страх в голосе Лизель был как раз то, что он хотел услышать.
— Ты говоришь, что я нужен тебе?
— Ты издеваешься? Ты всем нам нужен. Ты стал частью нашей семьи. Если бы у меня был брат, я бы хотела, чтобы он был похож на тебя.
— Спасибо, Лиз. Я ценю это, но ты знаешь, о чем именно я беспокоюсь. О том, что думает твоя сестра.
Лизель вопросительно вскинула брови. Некоторое время Эд выглядел смущенным, но затем нахмурился и сказал:
— Я должен признаться, что все более сложно, чем ты думаешь. Я… я… несмотря на мою любовь к клише и то, что я ненавижу слово «чувства», я испытываю чувство к твоей сестре. Я знаю, что она не хочет никаких отношений в данный момент, и если честно, хотя я знаю, что нравлюсь ей, я не знаю, достаточно ли нравлюсь для того… ну, ты понимаешь, что я имею в виду…
— Не будь глупым. Мэрилин любит тебя не как брата. Ее чувство к тебе не имеет ничего общего с братской любовью.
— Ты так думаешь? — спросил он, оживившись.
— Я знаю это, — сказала Лизель уверенно, чем удивила Эда.
