Собор лежал перед ней как на ладони. Внимательно разглядывая каждый его закоулок, Изабелла видела, как внизу снуют люди по своим надобностям. Все как обычно.
Что-то она упустила. Наверняка! Но что? Ей не хотелось спускаться и признаваться Джордану в своем поражении. Еще хуже – невозможно было представить себе, что она приходит к королеве с пустыми руками.
– Лорд ле Куртене, я никак не ожидал увидеть вас здесь в столь ранний час, – загремел голос каноника Антония. – Мне так жаль, что мы не смогли найти то, что просила леди Изабелла. Грустная новость для Вербного воскресенья!
Изабелла вжалась в каменный уступ арки. Каноник Антоний не должен заподозрить истинную причину, по которой Джордан теряет время возле стены.
– Она понимает, что вы сделали все возможное, – ответил Джордан. – А я подумал – следует прийти и вознести хвалу Господу, что мы пережили зиму. Худшее нас миновало.
– Миновала и Страстная неделя. Извините, если я вас покину. Нужно проверить, все ли готово для мессы.
Изабелла слегка передвинулась, чтобы проводить взглядом каноника, удаляющегося в направлении хоров. По сравнению с огромным резным экраном его фигура казалась совсем крошечной. А вон и резные скамьи с их мизерикордами. Вырезанные из дерева существа, казалось, тоже наблюдают за каноником.
Она вцепилась в камень, не веря собственным глазам. Все головы на экране были повернуты так, что смотрели в пол хоров. Это не могло быть простым совпадением! Их наверняка вырезали так с особой целью. Может, они охраняют потайную нишу, тайник, известный лишь епископу?
Зацепив кнут за резьбу арки, она съехала вниз так быстро, что обожгла ладони. Встряхивая руками, чтобы остудить кожу, сказала:
– Кажется, я знаю, где шкатулка!
Джордан радостно улыбнулся:
– И где же?
– Идемте со мной.
Изабелла схватила его руку, не обращая внимания на боль в содранных ладонях. Она старалась идти спокойно, хотя ей хотелось бежать что есть сил. Взобравшись на хоры, она подняла скамью. Взгляду открылись мизерикорды. Резные цветы вокруг изображения мужчины, борющегося с быком. И бык, и человек уперлись взглядами в пол.
– Мизерикорды, – сказал он нетерпеливо. – Вы объясняли, для чего они были предназначены.
Изабелла поднимала скамьи, ряд за рядом. На одной обнаружился ангел с младенцем на руках. Другая была украшена изображением льва, кусающего собственный хвост.
– Видите?
– Что я должен увидеть?
– Видите, что общего у всех изображений, в том числе и тех, на экране?
– Они все, – Джордан протяжно свистнул от удивления, и сводчатый потолок странно исказил его свист, – они все глядят в пол!
– Или на то, что под ним скрыто. – Изабелла опустилась на колени и принялась шарить ладонями по плитам пола. – Может быть, подземелья есть не только под домом д'Альпин. – Вытащив из ножен кинжал, она вставила его кончик в щель между двумя плитами.
Джордан накрыл ее руки своими.
– Изабелла, вы не знаете, под какой из плит скрывается тайник, если он тут есть. Не можете же вы вывернуть их все.
– Каноник вряд ли заметит.
– Заметит, когда певчие начнут спотыкаться во время следующей службы.
Джордан опустился на колени рядом с Изабеллой и тоже стал ощупывать плиты пола.
– Что вы делаете?
– В том моем сне, когда я выпил ваше снотворное средство, вы показали мне, что камни могут нагреваться по-разному, смотря что под ними скрыто. – Он улыбнулся, его ладонь замерла. – Вот эти два прохладнее, чем другие. Скорее всего под ними есть полость.
– Я рассказала вам это во сне?
Он погладил ее подбородок.
– Все остальное из моего сна сбылось. Значит, и это правда.
– Почему бы нет? – Она подала Джордану кинжал Райcа. – На сей раз пусть послужит благой цели.
– Райcу бы понравилось. – Джордан воткнул кончик лезвия в узкую трещину меж камней.
С хоров раздалось пение. Он быстро спрятал нож.
– Начинается служба…
Изабелла скривилась:
– Вот еще одно звено в череде наших несчастий. Озарение снизошло как раз на Вербное воскресенье!
– Мы можем вернуться сюда завтра, когда в соборе будет меньше молящихся. – Он встал и засунул кинжал за пояс. – Тайник никуда не денется, Изабелла.
– Надеюсь, вы правы.
Джордан сидел на стуле в парадном зале дома д'Альпин. На другом стуле восседала леди Одетта и дожидалась ответа на свой вопрос. Знать бы, о чем она спрашивала только что? Ум Джордана занимала вовсе не леди Одетта и не приготовления к пиру после окончания поста.
Куда подевалась Изабелла? Она не сказала, куда направляется. С тех пор как они блуждали по загадочным туннелям под холмом, он старался держаться поближе к Изабелле. Девушка не могла вернуться в собор без него. Они должны были действовать сообща. Один станет доставать шкатулку, а другой – следить, чтобы им никто не помешал.
– Милорд… – Леди Одетта одарила его ослепительной улыбкой. – Или Джордан, если позволите.
– Это честь для меня, миледи, если вы станете звать меня по имени.
Он бы сейчас согласился на что угодно, лишь бы положить учтивый конец их беседе.
– Можно просить вас об одолжении?
Он недоуменно воззрился на нее:
– Разумеется, миледи.
– Расскажите о себе…
Джордан мысленно выругался. Что ж, поделом. Если уж его угораздило угодить в ее сети, придется сидеть здесь, вместо того чтобы пойти и разыскать Изабеллу. Он открыл рот, собираясь ответить.
Дом содрогнулся. Звук, подобный раскату грома, тяжело ударил в уши. Леди Одетта сидела с широко раскрытым ртом – должно быть, кричала, но он не слышал ничего. Дом тряхнуло снова. За окном мелькнула огненная вспышка.
Взрыв? Изабелла!
Джордан выскочил в коридор, расшвыривая на ходу оцепеневших от страха слуг, распахнул дверь черного хода. Во дворе он увидел маленький круг огня. В нос ударил сильный запах серы. Испуганные лошади в стойлах взвились на дыбы; несколько слуг сидели, скорчившись, возле стены дома.
И посреди всего этого стояла Изабелла со счастливой улыбкой на устах.
Джордан бросился к ней и оттащил прочь от языков пламени. Затем начал забрасывать огонь комьями грязи. Изабелла вовсе не собиралась стоять на месте – впрочем, он и не удивился. Она побежала обратно, к пылающей куче. Джордан крикнул:
– Назад!
Она не послушалась. Джордан бросился за ней, а потом сквозь густой дым увидел, как она схватила ведро с водой и залила огонь. Пламя с шипением погасло. Двор заполнили клубы светло-серого дыма.
