– Вовсе нет, – спокойно сказал Ливерпул. – Я позаботился о том, чтобы это произошло.
Саймона охватила ярость.
– Так вы умышленно выставили ее на посмешище? Но зачем?
– Затем, что ты слишком привязался к ней. В твоем положении такая слабость непозволительна. – Ливерпул улыбнулся холодной улыбкой, и Саймону на мгновение показалось, то он видит перед собой каменное изваяние. Для того, чтобы защитить Англию, Ливерпул не пощадит никого и ничего. В нем угадывалась та беспощадность, которую Саймон всегда стремился выработать в себе. Пока не появилась Агата.
– Она спасла вам жизнь, и я не позволю сделать из нее жертвенную овечку.
– У тебя нет выхода. И запомни, друг мой, ты принадлежишь Англии, а не этой женщине. Ты незаменим, а ее можно заменить! – Бросив на Саймона суровый взгляд, Ливерпул круто повернулся и уже через мгновение затерялся в толпе.
Ощущая крайнюю усталость, Агата закрыла дверь в комнату Джеймса и спустилась вниз. Вот и закончился, пожалуй, самый длинный день в ее жизни. За последние три дня она спала всего несколько часов и не знала, надолго ли еще у нее хватит сил.
К счастью, Далтон спас ее от разъяренной толпы, позаботился о том, чтобы Джейми привезли домой, и вызвал к нему врача, а теперь ей надо было отдохнуть, пока у нее не случился серьезный нервный срыв.
Когда Агата вошла в гостиную, врач уже ушел, и Далтон ждал ее один. Он сидел, задумчиво глядя в огонь, и повернулся, когда она вошла.
– Я все уладил с доктором, мисс Каннингтон.
– Спасибо. Благодарю вас.
– Думаю, вам лучше присесть: вы едва держитесь на ногах.
Далтон усадил ее на диван, а сам сел в кресло.
– Позвольте узнать, что вы собираетесь делать дальше?
– Некоторое время побуду дома, так как Джеймс нуждается в моей заботе, да и мне самой пока не хочется никого видеть.
Нельзя сказать, что Агата корила себя, отпустив Саймона; ему необходимо было освободиться от нее. Но когда она задумалась над будущим ребенка, которого, возможно, уже носит, ее охватило глубокое смятение: судьбе внебрачного ребенка вряд ли можно было позавидовать – он всегда будет подвергаться остракизму со стороны каждого, кто знает ее историю.
– А что вы намерены делать, когда Джеймс поправится? – словно сквозь туман услышала Агата голос Далтона.
– Вернусь домой, в Ланкашир. Теперь жизнь в Лондоне несколько утратила для меня привлекательность. – Решив, что пора сменить тему разговора, Агата улыбнулась. – Вы знаете, что Джеймс представлен к награде?
– Да, разумеется. Полагаю, проявленный им героизм будет способствовать опровержению любого намека на его сотрудничество с французами.
Агата удивленно взглянула на него.
– Вам известно о его связи с разведкой?
Губы Далтона едва заметно дрогнули.
– Я и сам довольно тесно связан с ней.
Это было уже слишком. Агата беспомощно развела руками.
– Ну конечно, разве могло быть иначе? Я уверена, что если вдруг увижу в толпе привлекательного мужчину, он непременно окажется шпионом.
Далтон прищурился.
– Вы в самом деле находите меня привлекательным?
– По крайней мере вы преданы своей идее. А вот я…
Далтон взглянул на нее с сочувствием.
– Вам сегодня здорово досталось, не так ли?
– Не надо меня жалеть, – быстро возразила Агата. – Ведь вы не хотите, чтобы я рухнула от слабости у ваших ног?
– Боже упаси! – Далтон поднял обе руки вверх. – Ладно, я не буду вас жалеть, однако осмелюсь предложить вам один вариант, как сказал бы мой племянник Коллиз. – Он осторожно взял ее руку и без малейших признаков страсти в голосе произнес: – Выходите за меня замуж. Прямо сейчас.
– Вы это серьезно? – От неожиданности Агата не успела даже удивиться.
– Абсолютно серьезно. Я думаю, мы подходим друг другу. Мне нужна жена, чтобы придать стабильность моей репутации, а вам нужен могущественный муж, чтобы спасти вашу.
Агата нервно рассмеялась.
– Едва ли я смогу добавить к вашей репутации что-нибудь, кроме скандала…
– Уверяю вас, сплетни прекратятся, как только вы выйдете за меня замуж.
Внезапно в затуманенном мозгу Агаты мелькнула странная мысль. Если бы она вышла замуж немедленно, то, ее будущее дитя было бы принято обществом без всяких возражений. Поскольку цвет волос и глаз Далтона был очень похож на цвет волос и глаз Саймона, она могла бы скрыть тайну даже от него.
Но увы, она не могла больше лгать.
– Далтон, я отвечу вам после того, как вы ответите на мой вопрос.
– Слушаю вас.
– Сможете ли вы растить ребенка другого человека, как своего?
Она видела по его глазам, что ее слова застали его врасплох.
– Так вы беременны?
– Возможно.
– Но… Поверьте, Саймон не казался мне таким человеком, который…
Агата устало улыбнулась:
– Я была очень настойчива и не оставила ему ни малейшего шанса оказать сопротивление.
Далтон медленно покачал головой:
– Однако это не меняет сути дела.
Неожиданно Агата почувствовала острое разочарование, Быстрый брак с человеком, которого она уважала, обеспечил бы самое простое решение ее проблемы.
– А мне казалось, что меняет.
Далтон прищурился.
– Да, но не так, как вы думаете. Я и понятия не имел, что отношения между вами зашли так далеко. Полагаю, сначала вам лучше обсудить это с Саймоном.
Агата покачала головой:
– Это невозможно.
– Может быть, да, а может быть, нет. Прежде всего, я должен сам в этом убедиться.
Агата встала.
– Что ж, вот мы и пришли к взаимопониманию. Если ваш ответ будет положительным, то и мой тоже. – Повернувшись, она вышла в холл и стала подниматься по лестнице, стремясь поскорее добраться до постели.
Когда Агата вошла в комнату, в камине горел огонь, но свечи не были зажжены. Нелли, судя по всему, ушла спать, и Агата решила самостоятельно расстегнуть застежку на спине, чтобы снять платье, но боль в руке не позволила ей это сделать.
Чуть не плача от отчаяния, Агата сделала еще одну попытку, и тут ее руку накрыли теплые пальцы.
– Дай-ка я тебе помогу…
– Саймон! – Она хотела повернуться, но он ей этого не позволил.
– Тсс! Я пришел убедиться, что с тобой все в порядке. Ты позволишь мне помочь тебе?
