— Вы, молодежь, все одинаковы. Если объект видно, пошли скорей на охоту. — Мальчишечья улыбка пропала. — Послушайте, я не величайший судоводитель, но судовождение еще не все, что делает кого-нибудь пилотом. Или маршалом. Как велик этот тройд, если у него обычное ревячье задание?
— Вероятно… м-да… не более двух кайев в поперечнике.
— Почему же мы его засекли?
— Потому что он использует сверхмощный фьюзактор с реактивными двигателями. Они регистрируются детекторами ЭМИ.
— При расстоянии от десятой до пятой светового года, какова вероятная погрешность? Не погрешность перехода, а погрешность прыжка?
— Световой день-другой, может, больше. — Тристин начал догадываться, куда клонит Джеймс.
— Как далеко нам понадобится зайти в область искаженного времени после нашего перехода?
— Порядочно… и это потребует уйму горючего, плюс напряжение систем… а погрешность может составлять неделю, а то и две, туда или сюда.
— Именно. А пока мы болтаемся по космосу, что может случиться здесь?
Тристин вздохнул.
— И, — неумолимо продолжал Джеймс, — каковы шансы крейсера против корабля-тройда?
— Примерно один к четырем.
— Поэтому мы и ждем, пока они не подойдут к нам.
Джеймс не был тупицей, просто неловок в управлении кораблем.
— Внешний, Железная Булава-два, произвели нейтрализацию безобразника. Нейтрализацию безобразника.
— Железная Булава, это Контроль. Подтверждаем нейтрализацию… Они заставили вас попыхтеть. От Ямы почти ничего не осталось.
— Что значит немного льда там или тут? — пошутил Джеймс.
— Ледышки помешают скорее вам, чем нам, двойка. Разрешается идти на эпсилон три.
— Булава-два, начинаем подход к эпсилону три. — Джеймс кивнул и обернулся к Тристину. — Возьмите-ка ненадолго управление.
Тристин вновь проверил аккумуляторы. Энергоикота нижнего яруса была все еще тихой, но усилилась.
— Сэр, аккумуляторы икают сильней. Ненамного, но сильней.
— Занесите в журнал. Поручите Кейко довести это до станционного инженера по снабжению через систему ремонта и профилактики, а также отметьте в отчете об операции.
— Снабженец просто скажет, что это нормально, но мы-то знаем, что это не так.
— Знаем, — Джеймс улыбнулся. — Потребуется время, чтобы добиться результата.
Тристин кивнул.
— Терпение вроде традиции. Трудно сказать, что важней, — провозгласил Джеймс.
— Да, — Тристин с усилием слушал его, одновременно рассчитывая курс, чтобы отвести «Уиллиса» на отдых в гнездо эпсилон три наружного пояса станции внешнего контроля. Парвати была так далеко, что на экранах маячило: «МАСШТАБ ИСКАЖЕН».
— Вы когда-нибудь слышали стихи Моритаки?
— Нет, вряд ли. — Тристин не то что не читал Моритаки, но даже его имени не слышал, разве что Джеймс упомянул его перед самой заварушкой.
— Очень старый автор. Писал на древнем синто за восемь веков до Погибели. Прекрасно писал.
— А что он писал? — Тристин еще раз подал сигнал двигателям, снизив скорость сближения до нескольких метров в минуту.
— Меня заставляли учить кое-какие его стихи в детстве.
Тристин ждал. Рано или поздно Джеймс дойдет до сути, но, как всегда, окольным путем.
Капитан негромко и отчетливо продекламировал:
Падал лепесток
И вдруг взметнулся к ветке —
Это бабочка.
— Я видел бабочек, которые так порхали, — и Тристин опять выправил судно.
— А это вам как?
Пурпурный вьюнок.
«…Вот и ты»
Никогда не станет мне другом.
Джеймс помедлил, прежде чем добавить:
— Это был Басё.
— Вы его знаете? — спросил Тристин. Джеймс рассмеялся.
— Он умер пятнадцать сотен лет назад. Традиция. Это важно.
— А что такое — пурпурный вьюнок? — Тристин хотел, чтобы Джеймс продолжал разговор. Казалось, дела идут лучше, когда майор в центре внимания.
— Цветок. Очень красивый. Он открывается на заре и закрывается, когда солнце светит вовсю. Ни один из них не пережил Погибели. Не стал он другом и нам с вами. — И Джеймс уныло воззрился на экраны. Тристин проглотил комок, поражаясь внезапным переменам настроения шефа.
— Железная Булава-два, смыкание в зелени.
Тристин кивнул и передал ответ: «Вас понял, Контроль. Держусь зелени».
— Хотите взять управление, сэр? — предложил Десолл.
— Вы прекрасно ведете. Выполните стыковку.
— Да, сэр, — и Тристин переместился на сиденье.
— Булава-два, вход в док разрешен, сохраняйте низкую тягу.
— Контроль, это двойка, начинаем заключительный этап. — Тристин облизал губы и снова дал приказ двигателям. «Уиллис» подползал к стене из металла и композита. Медленно-медленно, пока судно со слабым «дзинь!» не скользнуло на место. Тристин намагнитил держатели. — Мы состыковались. Поставить механические держатели и приготовиться к смене энергоисточника. — Он приступил к послеполетному перечню. Сведения беззвучно проносились по сети, доступные только капитану и его помощнику.
«Аккумуляторы…»— «…разряжены»— «Фьюзактор…» — «…готовность» — «Компенсаторы…» — «…открыты».
Тристин кивнул.
— Старший техник, смена энергоисточника.
— Смена, сэр.
Когда полное тяготение внешнего контроля вдавило Тристина в кресло, он понял, насколько устал.
— Уф-ф!
— Еще не все, лейтенант. Нам предстоит отчет об операции.
— Да, сэр. — Тристин выволок себя из кресла.
— После этого вы поговорите с ремонтниками об аккумуляторах. Не со снабженцами, этим займется Кейко, но с помощником командира Френкеля, лейтенантом как то бишь его?
— Исуки. Но он ничего не станет делать.
— Знаю. Но непременно поговорите с ним. И с его техниками. Чтобы все знали, что вы там были и вручили ему распечатку примечания из отчета.
— Я еще не…
— Так изготовьте! Я подожду.
Тристин послал команду по сети и вытер лицо. Затем достал берет из-за пояса и прошел в мастерскую, где его ждал принтер. Он спиной чувствовал, что Джеймс улыбается.
Глава 37
«Севастополь», «Уиллис» и «Мисима» образовали грубую дугу, судя по изображению на репрезентативном экране. В центре ее находилась голубая трепещущая сфера: тройд ревяк. Перед крейсерами Коалиции шло около дюжины скорых корветов, им противостояло почти столько же разведчиков Ревенанта, которые вели и охраняли тройд.
