– Скорее цивилизация, созданная эволюционировавшими потомками динозавров, – придирчиво сказал Лобсанг. – Давайте будем точны в терминах.
Джошуа уставился на косточку – скорее всего, бывший палец, украшенный массивным кольцом с сапфирами. Он нагнулся за ней.
– Вы посмотрите. Они делали украшения. Эти динозавры, или кто там, очень походили на нас. Разумные существа. Они использовали орудия труда. Строили здания. И города – по крайней мере, один. У них было искусство – вот доказательство…
– Да, – сказал Лобсанг. – В одном существенном отношении они походили на людей – и отличались, скажем, от троллей. Они, как и мы, создавали культурное окружение. Наши артефакты и наши города суть внешние хранилища мудрости минувших эпох. У троллей, кажется, ничего подобного нет, хотя, возможно, их песни – шаг к тому. А у этих существ такая способность, несомненно, была.
Джошуа произнес:
– Они даже выглядят как прямоходящие двуногие. Я прав?
– Может быть, мы наблюдаем здесь общие универсалии: быть двуногим и прямоходящим очень удобно, чтобы пользоваться орудиями труда, учитывая базовый замысел природы, а именно – тело с четырьмя конечностями. Вероятно, разумные воплощенные существа, умеющие обращаться с инструментами, имеют естественную склонность собираться в некое подобие городов. Не исключаю и общей тяги к ярким блестящим украшениям. Но здешней цивилизации настал конец. Они отравились сами, а теперь отравляют нас.
Салли взглянула на Джошуа.
– У меня такое ощущение, как будто я нашла своего мертворожденного брата-близнеца.
– Нет смысла тратить время, – продолжал Лобсанг. – Однажды сюда прибудет снаряженная должным образом археологическая экспедиция. В костюмах, защищающих от радиации. В конце концов, это место никуда не денется: мы далеко от Базовой Земли, и я сомневаюсь, что в обозримом будущем здесь появятся туристы. Идемте, дети мои. Пора домой. Здесь нам делать нечего.
Пока они шагали обратно к лифту, Джошуа с горечью произнес:
– По-моему, природа неразумно тратит силы. Миллионы миров… Какой в них смысл в отсутствие разумных существ?
– Такова природа вещей, – ответил Лобсанг. – Ты просто смотришь не с той стороны. А насколько велика вероятность обнаружить разумную жизнь на других планетах? Астрономы открыли несколько тысяч планет в различных системах, но до сих пор мы не получили никаких убедительных доказательств, что там кто-то живет. Может быть, создать разумное существо, способное пользоваться орудиями труда, слишком сложно. Может быть, мы должны сказать спасибо за то, что подошли так близко к встрече с этими существами. По меркам вероятностного пространства.
Салли сказала:
– Но если они были разумны, почему их нет в других мирах? Почему мы не нашли никаких свидетельств по соседству? Хотя бы на том же самом месте. Или они не умели переходить, несмотря на свой разум?
– Не исключено, – ответил Лобсанг. – Или прирожденных Путников изгнали отсюда те, кто не умел переходить. Похоже, на Базовой Земле сейчас происходит именно это. Возможно, перед нами предстало собственное будущее.
Салли и Джошуа, двое прирожденных Путников, хранящих тайну, понимающе переглянулись.
Глава 41
– Прирожденные Путники. Какое изящное выражение, правда? Я хочу сказать – мы все учимся ходить, едва отлучившись от материнской груди. «Посмотрите, наш малыш сделал первый шаг!» – Брайан Каули, любитель играть на публику, прошелся крошечными детскими шажками туда-сюда по эстраде, с микрофоном в руке, освещенный лучами прожекторов в просторном конференц-зале. Этот незамысловатый трюк кто-то приветствовал радостными возгласами.
Моника Янсон, в штатском, окинула взглядом собравшуюся в подвале толпу, ища крикуна.
– Такова природа. Ходьба естественна. Но что такое переходы? – Каули покачал головой. – В переходах ничего естественного нет. Для них нужен специальный прибор. А чтобы ходить, никакого прибора не нужно. Переходы. Нет, я не буду так говорить. И мой дедушка так бы не сказал. Мы, простые люди, не получившие университетского образования, называем такие штуки другими словами. Мы говорим – «извращение». Мы говорим – «мерзость». Мы говорим – «богохульство».
Каждое слово вызывало одобрительные возгласы. Янсон знала: настанет момент, когда ей придется присоединиться, чтобы не нарушать прикрытие.
Душный, жаркий зал был переполнен и тускло освещен висевшими сбоку прожекторами. Каули всегда появлялся перед публикой лишь под землей – в подвалах, погребах, подземных помещениях, наподобие этого конференц-зала, расположенного на нижнем уровне отеля. Там его не могли настигнуть те, кто умел переходить. Во всяком случае, сначала им пришлось бы вырыть дыру в земле. Янсон явилась сюда в цивильном виде, вместе с коллегами из полицейского департамента Мэдисона, отделов национальной безопасности (множественное число появилось через десять лет после Дня перехода), ФБР и массы других агентств, которые встревожились, заслышав громкий шум, исходивший от маргиналов, которые присоединились к движению Каули.
Янсон уже заметила в толпе знакомые лица, а также на сцене, в числе состоятельных покровителей Каули. Джим Руссо, чья фирма с пышным названием «Торговая компания Долгой Земли» еще держалась на плаву, хотя Джим и успел потерять несколько состояний, по мере того как мир менялся, выходя за рамки воображения. Янсон несколько лет назад беседовала с Руссо по поводу жалоб на эксплуатацию рабочей силы и с тех пор решила за ним присматривать, чтобы понаблюдать, как он отреагирует на следующий неизбежный спад. Реакция оказалась неприятной. И теперь он стоял здесь, пятидесятилетний, раздосадованный после очередной неудачи и общего предательства, и предлагал частичку своего уцелевшего богатства Брайану Каули, самозваному представителю всех противников Долгой Земли. И Руссо был не единственным, кто нес финансовые потери со Дня перехода. Так что Каули не испытывал недостатка в покровителях.
Маули перешел к экономическим аргументам, которые обеспечили ему максимум поддержки в прессе.
– Я плачу налоги. Вы платите налоги. Мы заключили договор с правительством, с нашим правительством, и не важно, что говорят те, кто уютно угнездился на всю жизнь по ту сторону Кольцевой дороги. Но второе условие договора гласит: правительство должно использовать ваши деньги, чтобы приносить пользу вам. Вам, вашим близким, детям, старикам. Делать так, чтобы вы чувствовали себя в безопасности в собственном доме. Насколько я понимаю, вот в чем суть соглашения. Я-то не живу внутри Кольцевой. Я простой человек, как вы, как вы, – он несколько раз ткнул пальцем в толпу. – Я сейчас расскажу, о чем узнал простой человек. Я вам расскажу. Наши налоги идут на колонистов. Мы платим за тех, кто играет в пионеров – где-то там, в извращенных мирах, где нет даже обычных лошадей, птиц и коров, которых создал Бог. Правительство дает им почту. Устраивает перепись населения. Отправляет дорогие лекарства. Посылает полицейских, когда эти ненормальные ради прихоти убивают собственных матерей или зачинают ребенка с собственной дочерью…
