Я повис над пропастью теперь уже на ремне, приблизительно двумя метрами ниже скобы. К сожалению, я не знал, сколько мне придется лететь до дна пропасти, а потому и не спешил разжимать руки. Зато я довольно активно шарил по стене ногами и наконец нащупал то, что искал. Это была выемка в стене, в которую я сумел вставить ногу и тем самым дал роздых рукам. В таком положении я бы мог продержаться на стене и час и даже более того, но, к сожалению, выигранное время ровным счетом ничего не меняло в моей незавидной судьбе. Я попытался вогнать в обнаруженную на уровне колена трещину кинжал, и мне это удалось. Теперь я висел над пропастью, вцепившись левой рукой в его рукоять. Я проделал этот прием еще один раз и сполз вниз по стене метра на два. Теперь я уже видел дно, и по моим прикидкам до него оставалось метров пять. Надо было прыгать, поскольку другого выхода всё равно не было. В свое время мне приходилось прыгать с парашютом, так что приобретенные навыки очень мне пригодились. Едва соприкоснувшись с землей, я тут же завалился на бок, и, кажется, довольно удачно, не повредив при падении ни рук, ни ног. Столь мягкое приземление объяснялось еще и тем, что дно колодца, в который я угодил, было усыпано костями. Кости, разумеется, были человеческие. Похоже, я был не первым простофилей, угодившим в ловушку, приготовленную заботливыми строителями замка. Если судить по количеству костей, то здесь нашли последнее пристанище по меньшей мере два десятка человек.
К счастью, из каменного мешка имелся выход. Я понятия не имел, куда меня выведет этот тоннель, тем не менее без раздумий двинулся по нему в почти полной темноте, выставив вперед вооруженную кинжалом правую руку. Тоннель вывел меня к пещере, посреди которой потоком бурлила вода. Мне ничего другого не оставалось, как погрузиться в этот поток в надежде, что он вынесет меня наконец из подземного ада. И мои надежды оправдались довольно скоро. Правда, пару раз меня всё-таки ударило о камни, но большого ущерба я не понес, благополучно выбравшись на берег. Осмотревшись, я обнаружил, что нахожусь примерно в двухстах метрах от замка Френ на открытой поляне. Местность была живописная, но меня вполне могли засечь со стен замка и, чего доброго, послать погоню. Недолго думая, я бросился к зарослям, где и затаился, пытаясь привести в порядок мысли и чувства. Ситуация складывалась незавидная. Мало того что я едва не погиб, так еще и потерял всякую возможность влиять на ход событий, которые, надо полагать, не заставят себя ждать.
Впрочем, до захода солнца у меня еще оставалось достаточно времени, чтобы изобрести способ вернуться в замок, откуда меня столь нелюбезно выставили. Развесив мокрую одежду на кустах, я с удобствами расположился на травке, глядя на синеющее над головой небо. Пока мое тело отдыхало, мозги работали с полной нагрузкой. Я напряженно анализировал ситуацию, пытаясь постичь ход мыслей великого стратега Варлава. Несомненно, что в качестве жениха для прекрасной Маргариты он использует Жака де Круа, превратившегося в зверя. Но, между прочим, ваш покорный слуга тоже не лыком шит. В том смысле, что не только человеческое, но и звериное нам не чуждо. Я со вздохом посмотрел на свое разукрашенное плечо и в который раз попытался прочитать, что же там написано. К сожалению, мне и в этот раз не удалось сложить буквы-значки в более или менее понятные слова. Я выстраивал их и так и этак, но получалась полная галиматья. Во всяком случае, русское ухо с трудом воспринимало все эти «мрт» и «крт», которые выговаривал мой язык. Ну, судите сами, может ли для русского человека что-нибудь значить слово «мкрткртрчак», где на десять согласных только одна гласная. Разумеется, приличные люди так не говорят. Но это слово я всё-таки произнес вслух. Конечно, я вычитал на своем плече и еще какие-то слова, но не запомнил их, а это почему-то запало мне в память.
Я точно знал, что Жак де Круа сейчас находится вне стен замка Френ. После того как он отправил в мир иной барона, его появление вряд ли было бы встречено ликованием обслуживающего персонала.
Другое дело, что Жак, возможно, не всегда пребывает в зверином обличье, а временами к нему возвращается человеческий облик. И в человеческом облике этот монстр и сын монстра очень похож на Вадимира, сына Аталава, то есть на меня. В конце концов, почему бы мне не воспользоваться этим обстоятельством и не проникнуть в замок де Френ в качестве Жака де Круа, тем более что Вадима Чарноту все его обитатели числят покойником. Конечно, идеальным вариантом было бы выследить зверя и устранить его, дабы он не испортил мне обедню в самый неподходящий момент.
Но, к сожалению, я не знал, где его искать. К тому же мне не хотелось убивать несчастного молодого человека, который и без того уже был покойником. Не говоря о том, что этот оживший покойник мог запросто убить меня. Для меня главным было вытащить из замка прекрасную Маргариту де Руж, которую я сам же неосторожно туда привез. Не сомневаюсь, что Варлав всё равно добрался бы до девушки, даже если бы ему пришлось для этого убить старого рыцаря и разрушить его замок. Под рукой у ведуна храма Йопитера ходило не менее полусотни головорезов: именно столько воинов сопровождало его по приезде в замок Френ.
Не сомневаюсь, что в случае нужды он способен навербовать шайку и в тысячу человек, ибо здесь, на острове Буяне, он полный хозяин, а я всего лишь гость, не обладающий и сотой долей его познаний в области магии. Помешать Варлаву могли только жрецы храма Йопитера, но они то ли боялись ведуна, то ли не считали нужным его останавливать. Очень может быть, что в рассчитанном на тысячелетия проекте атлантов охота Варлава за мировой короной была всего лишь шалостью, развлечением, которое мог себе позволить облеченный властью и знаниями человек, не вызывая осуждения коллег. Правда, Варлав убил Ширгайо, но вполне возможно, что жрецы, чьи взоры устремлены в блистающую даль, об этом даже не подозревают.
Мне нужна была новая одежда, и добыть ее я мог только на большой дороге. Будучи человеком от природы законопослушным, я испытывал по этому поводу чувство, очень похожее на угрызения совести. Проблема в том, что люди и в стесненных обстоятельствах весьма неохотно расстаются даже с поношенными штанами. А на рыцаре Бернаре де Перроне они были новехонькими, не говоря уже о сапогах с серебряными шпорами и камзоле из бархата, по-моему даже венецианского. А что касается меча, то его ножны и вовсе были изукрашены золотом и драгоценными камнями.
— Мне говорили в трактире, что дорога к замку Френ небезопасна, но я не думал, что она небезопасна до такой степени, — огорченно сказал рыцарь де Перрон, потирая ушибленный при падении зад.
Конечно, как благородный человек и странствующий рыцарь, я мог бы вызвать Бернара де Перрона на поединок, но мне сейчас было не до китайских церемоний, поэтому я и напал на него из-за угла, а точнее, из-за дерева. Мое нападение было настолько стремительным, что несчастный де Перрон не успел обнажить свой грозный меч. И пока он, ошеломленный нападением, приходил в себя, я в два счета сдернул с него одежду.
— Се ля ви, — сказал я незадачливому рыцарю. — За каким чертом вы вообще поперлись в замок Френ, если всей округе известно, что там завелась нечистая сила.
— Мало ли что болтают попы и невежественные крестьяне, — пренебрежительно махнул рукой рыцарь де Перрон. — Я слышал, что новая хозяйка замка необыкновенно хороша.
