– Зачем нам сравнивать?
– У тебя есть нечто нужное мне. Где твое копье?
Шеф махнул рукой назад:
– Там. Что тебе до него?
Словно в ответ, Бруно сделал выпад своим длинным всадническим мечом. Шеф машинально отбил удар мечом, взятым у Кутреда, парировал снова и снова, обнаружил, что меч вылетел из его руки и клинок Бруно упирается ему в горло, в точности в то место, куда нож вошел в горло Сигурда Змеиного Глаза.
– Что мне до него? – повторил Бруно. – Это Святое Копье, которым германский центурион убил Иисуса Христа. Копье, которым была пролита священная кровь.
Шеф вспомнил явившееся ему видение сцены распятия, человека в шлеме с красными перьями, говорившего по-немецки.
– Да, – ответил он, осторожно шевеля кадыком из-за коловшего кожу острия. – Я верю тебе.
– Владеющий этим копьем станет Императором. Истинным Императором Запада, наследником Карла Великого, он снова объединит Священную Римскую империю. Римскую империю германской нации.
Шеф почувствовал, что в нем нарастает невероятное напряжение, более сильное, чем страх перед упирающимся в его горло стальным острием. Дважды люди пытались заставить его расстаться с копьем, и дважды он отказывался. Если он отдаст его сейчас, он может подвергнуть весь мир новой напасти, тирании нового Рима, более сильного, чем прежний Рим и прежний Папа. А если откажется, он умрет. Имеет ли он право спасти свою жизнь такой ценой? Когда мертвые Кутред и Карли лежат за его спиной на сырой земле?
Однако Копье ему не принадлежало. Это было ясно. Оно принадлежало христианам. Что они с ним сделают, знает только их Бог. Но они имеют право следовать своим видениям, как он и люди Пути, как он, Торвин, и Виглик, и все остальные имеют право следовать своим. Вспомнив свое видение умирающего Христа, вспомнив короля восточных англов Эдмунда и скорбную старуху, которую они с Альфредом встретили на лесной поляне, он ощутил, что нечто должно еще будет свершиться благодаря Кресту. Если не благодаря Церкви. Но ведь Бруно не человек Церкви.
– Если Копье делает человека германским императором, – с трудом проговорил Шеф, – тогда им лучше владеть германцу. Ты найдешь его наконечник около тел моих товарищей, там, где Сигурд срубил его с древка. Старинным был только наконечник. Древко много раз меняли.
Казалось, Бруно на мгновенье пришел в замешательство.
– Ты готов отдать его? Я бы этого не сделал, даже с мечом у горла. – Он подумал еще минутку, не обращая внимания на людей, бегущих к нему по склону холма. – Это правильно. Твой символ не копье, будь то копье Одина или центуриона Лонгинуса. То, что ты носишь на шее, как я тебе уже говорил, это Грааль. Твое предназначение – найти его, как мое – найти Копье. – Он отвел меч, поднял его в салюте. – И все равно я должен убить тебя. Боюсь, что ты человек опасный, хотя и не владеешь мечом. Но это было бы не по-рыцарски, хладнокровное убийство. Итак, прощай, Король Севера. Помни, что я первый так тебя приветствовал.
Бруно сбежал вниз по склону, поднял что-то с окровавленной травы, поцеловал это и поспешил к строю лошадей, которых привели для него из конюшен Бретраборга.
Шеф взял у одного из взбежавших на холм легковооруженных skogarmenn'ов арбалет, взвел его, заложил стрелу, посмотрел на широкую спину, удалившуюся на шестьдесят, восемьдесят, сто ярдов.
«Я должен убить тебя, – подумал он. – Но это было бы не по-рыцарски, хладнокровно отплатить злом за добро. Итак, прощай, будущий Император. Или, как ты выражаешься, auf wiedersehen».
Король и император
Стамфорд, март 875 года от Рождества Христова
– Это же просто деревня, – возмущался кое-кто. – Несколько хижин на обочине. Столица Севера! Да это даже не столица болот. Никогда там ничего не было и не будет.
Обитатели Стамфорда, как немногие старожилы, так и гораздо более многочисленные пришельцы, с легкостью переносили насмешки соседей. Они могли себе это позволить. Неважно, какая у города была собственная история, ведь он сделался главной резиденцией короля Севера, бывшего когда-то соправителем Англии, до этого ярлом, еще до этого – карлом распавшейся ныне Великой Армии, а в самом начале – чуть ли не трэлем в болотной деревне. Теперь его звали Единый Король, каковым он и стал, а к имени и титулу – король Шеф – его норманнские подданные добавляли прозвище Sigrsaell, а английские – Sigesaelig, что означало на обоих языках одно и то же: Победоносный. Этому королю ничего не приходилось повторять дважды. Коль скоро он объявил, что столица будет находиться в захудалом Стамфорде, значит, так тому и быть.
После его легендарной победы над братьями Рагнарссонами в великой битве при Бретраборге в 868 году по христианскому летосчислению, последовавшей за его победой в поединке со шведским королем у Священного Дуба в Упсале, Шеф, Единый Король, стал сюзереном всех мелких королей скандинавских земель – Дании, Швеции и Норвегии. Пополнив свой флот за счет вице-королей, среди которых самыми выдающимися были его боевой товарищ Гудмунд Шведский и Олаф Норвежский, Шеф с новыми силами вернулся в Британию, не только восстановив власть над Восточной и Средней Англией, которые сами склонились под его господство, но и быстро внушив благоговейный трепет мелким правителям Нортумбрии и южных графств, а потом принудил к подчинению еще и шотландцев, пиктов и валлийцев. В 869 году король Шеф предпринял морскую экспедицию вокруг Британских островов, выйдя из лондонского порта и направившись на север вдоль английского и шотландского побережья, нагрянув как туча на беззаботных пиратов Оркнейских и Шетландских островов и заставив их призадуматься и устрашиться, а затем повернул на юг и снова на запад, пройдя сквозь бесчисленные острова шотландцев, вдоль не знающих закона западных берегов до самого Края Земли. Только там он вновь встретил закон и порядок, убрал когти и поплыл на восток в сопровождении дружественных кораблей короля Альфреда, правителя западных саксов, пока не вернулся в родную гавань.
С тех пор обитатели Стамфорда могли смело похвастаться тем, что дают приют королю, чья власть простирается от самого западного острова Сцилла до кончика мыса Нордкап, за две тысячи миль к северо-востоку. Власть была неоспорима и лишь номинально делилась с королем Альфредом; границы его скудных владений король Шеф неизменно чтил, свято соблюдая договор о совместном правлении, который они заключили в годину бедствий десять лет назад.
Но жители Стамфорда не смогли бы объяснить – да не особенно и задумывались над этим, – почему самый могущественный со времен Цезаря король Севера выбрал место для своего дома в болотах Средней Англии. Зато королевские советники много раз заговаривали с ним на эту тему. Ты должен править из Винчестера, говорили одни, натыкаясь на хмурый взор единственного глаза короля, – ведь Винчестер оставался столицей Альфреда на Юге. Править надо из Йорка, предлагали другие, оставаясь под защитой крепостных стен, которые король сам когда-то взял приступом. Лондон, твердили третьи, долгое время находившийся в запустении, так как там не было ни короля, ни двора, а теперь ставший центром оживленной торговли со всем светом, от богатых пушниной северных краев до винодельческих земель Юга, набитый судами с хмелем, медом, зерном, кожами, салом, шерстью, железом, жерновами и уймой прочего добра; и все купцы платили пошлины представителям обоих королей – Шефа на северном берегу и Альфреда на южном. Нет, говорили многие приближенные к Шефу датчане, править надо из древней цитадели королей Сквольдунсов, из Глетраборга, ведь там находится центр твоих владений.
