— А ты как думаешь, что я здесь делаю? — отозвалась Аньен, высокая и худая женщина с черной, как полночь, кожей, в длинном черном пальто и черных очках. В ее речи отчетливо слышался завораживающий гаитянский акцент. — Разумеется, я прибыла за призраками. Мы собираем армию зомби, но на Гаити это сделать практически невозможно. С тех пор как в моду вошел этот проклятый Интернет, все узнали, как от нас защищаться. Даже такой честный и порядочный похититель душ, как я, рискует остаться без работы. Это просто ужас какой-то!
Аньен шмыгнула носом, и мне показалось, что она вот-вот расплачется. Но все знают, что геде не плачут. Это как-то связано с их происхождением.
— Да, сейчас всем тяжело живется. Возьмем, к примеру, меня, — вздохнул я, вставая с пола и усаживаясь на скамью у противоположной стены. Фургон, в котором мы оба очутились, был снабжен перегородкой между грузовым отсеком и кабиной водителя, и, судя по покачиванию, мы куда-то держали путь. — Только что я был в отпуске и спешил на свидание к любви всей своей жизни, и вдруг — на тебе! Все летит в Преисподнюю. Ты знаешь, кто нас задержал?
Она снова ругнулась тем самым словом, которое показалось мне не очень приличным.
— Эта чертова Венедигер… Я слышала, что она устроила в Париже чистку и начала похищать невинные создания только за наше темное происхождение. Банды ее приспешников караулят у порталов и хватают всех, кто, по их мнению, недостоин находиться в мире смертных. Это возмутительно. Это нарушение моих прав, и я непременно пожалуюсь в Лигу Акаши! Только у них есть право удерживать геде, но они не такие дураки, чтобы этим правом пользоваться.
— A-а, Венедигер, — с облегчением вздохнул я, — Джована. Тогда переживать не о чем. Мы старые приятели. Моя Попечительница помогла ей прийти к власти. Я уверен, что как только она узнает, кого схватила ее шайка, меня тут же отпустят.
Аньен скорчила гримасу, показывавшую, что она мне не верит, но ничего не сказала Наконец мы прибыли в ночной клуб под названием «Гети и Терги».
— A-а, Г&Т? — протянул я, когда все те же парни втолкнули меня в клуб. Двое других выволокли из фургона Аньен. — Сколько воспоминаний! Эй, тут, кажется, имеется ресторанчик? Может, заглянем? Я умираю с голоду.
Мордовороты даже не замедлили шаг. Они протащили меня мимо ресторана, мимо танцпола и увлекли по тускло освещенной лестнице в равной степени тускло освещенный подвал.
— Парни, Ви — моя старинная подружка. Может, скажете ей, что вы меня задержали, чтобы она не чересчур распсиховалась, когда узнает, чем вы тут занимаетесь?
Ни один из них не проронил ни слова.
— Меня зовут Джим. Если полностью, то Эфриджим, но это звучит как-то по-девчачьи, так что я отзываюсь на Джима. Джована меня знает.
Мордовороты продолжали упорно молчать. Протащив через весь подвал, они втолкнули меня в какую-то комнатушку. Вслед за мной туда влетела Аньен, после чего дверь захлопнулась.
— Вам не сносить за это головы! — заорала она, начав колотить по двери кулаками и сыпать всевозможными угрозами. Наконец устала и развернулась ко мне.
— Почему ты на меня так смотришь? — спросил я, ногой отбрасывая в сторону картонную коробку и плюхаясь на грязноватого вида койку в углу. — Это не я нас здесь запер.
— Венедигер — твоя подруга. Ты сам это сказал.
— Может, они скажут ей, кто я. — Я пожал плечами и потер ушибленные пальцы на ноге. Пинать босой ногой картонную коробку было не самой лучшей идеей. — Может, они примчатся обратно, начнут пускать слюни, угощать меня едой из ресторана и пытаться снискать мою благосклонность. О-о-о, карри! Дьяволы и демоны, как же я голоден!
— Мне это никак не поможет, — кисло заметила из своего угла Аньен. — Твой долг меня отсюда вытащить.
— Прости, сестричка, с меня довольно. Я только что организовал грандиозный побег. Я этим больше не занимаюсь. Мне этих воспоминаний хватит надолго. Не думаю, что я смогу еще раз воспеть грудь своей дамы.
Аньен повернулась ко мне спиной, но только после того, как подожгла меня с одной стороны, а потом с другой. К счастью, я бессмертен, в противном случае все эти проклятия, которыми она меня осыпала, могли мне серьезно навредить.
— Я умру с голоду. Я уже голодаю. К тому времени, когда меня разыщет семья Айслинг, от меня останется один скелет, — жаловался я добрых восемнадцать часов спустя. — Как ты думаешь, этот матрац съедобен?
Аньен, которая давно сбросила меня с матраца, предъявив на него свои права, смерила меня презрительным взглядом. Я уже собирался заверить ее, что обязательно с ней поделюсь, когда звук поворачивающегося в замке ключа заставил меня вскочить на ноги.
— Ура! Джована наконец-то прослышала, что я здесь. Она хочет меня отпустить! Либо это, либо нам принесли поесть. Меня устраивают оба варианта.
— Тебя желает видеть Венедигер, — произнес один из открывших дверь мордоворотов.
Я моргнул, ослепленный просочившимся в комнату относительно ярким светом.
— Ага, я так и думал, что она захочет лично передо мной извиниться, — заявил я, непринужденно шагая к выходу. — Можно, мы сначала заглянем в ресторан? Я могу потерять сознание от голода.
— Эфриджим! — Аньен с такой силой выкрикнула мое имя, что я едва удержался на ногах. — Я здесь не останусь. Ты должен взять меня с собой!
На мгновение я заколебался, собираясь послать ее к черту. В конце концов, я демон или кто? Но во мне проснулось благородство, и я кивнул в ее сторону и поинтересовался у ближайшего ко мне охранника:
— Аньен хочет к нам присоединиться. Вы ведь не возражаете?
Охранник пожал плечами.
— Пусть идет. Но Венедигер она понадобится только завтра.
— Я тебе говорил, что Ви — моя закадычная подружка, — обратился я к Аньен, которая отпихнула меня в сторону и вырвала руку из пальцев удерживавшего ее охранника.
Она зашагала впереди и обернулась лишь однажды, чтобы проронить презрительное:
— Посмотрим.
Нас не стали заводить в бар, поскольку было раннее утро и он был закрыт, а провели в одну из задних комнат. Мы оказались в помещении, напоминающем конференц-зал. Здесь стоял длинный, накрытый черной тканью стол, возле которого сбились в небольшую группку трое тихо переговаривающихся между собой людей.
— Как я рад снова с тобой увидеться! — воскликнул я, помахав небольшого роста женщине, к которой двое ее спутников выжидательно обернулись, как только я переступил порог. Она, как всегда, была коротко подстрижена и элегантно одета. Ее стрижка «паж» неизменно смешила Айслинг. — Я вижу, ты по-прежнему уважаешь строгие костюмы.
Некогда Джована была простой колдуньей, а сейчас занимала пост главной ответственной за нечистую силу в Европе. Она была также известна как Венедигер. В настоящий момент она смотрела на меня с таким видом, как будто у меня было три яйца.
