– Я увидела у тебя свет.
Дерек, наконец, резко поднялся, едва не опрокинув кресло.
– Энни, что ты делаешь?
Она стояла, высоко подняв голову и вызывающе глядя на него красивыми голубыми глазами.
– Разве у нас не принято наносить визиты друг другу таким образом?
Дерек заморгал, подумав, не является ли все это галлюцинацией.
– Черт возьми! Если ты решила навестить меня, то следовало прийти с сопровождающими дамами и через парадную дверь.
Она еще выше приподняла подбородок.
– Понятно. Для тебя существуют одни правила, а для меня – другие. Ты мог позволить себе залезть через окно в мою спальню, чтобы поговорить со мной, а я, значит, не имею такой свободы действий.
Дерек запустил пальцы в волосы.
– Господи, Энни, нельзя же так! Томас и Маргарет знают, что ты здесь?
– Конечно, нет.
Он почувствовал, что бледнеет.
– Пожалуйста, скажи, что ты прибыла сюда не пешком.
– Разве я могла вызвать карету? Здесь не так далеко, и я не калека.
Молодая женщина одна на городских улицах... Он посмотрел на часы и увидел, что уже за полночь. Даже если здесь, в фешенебельном районе, довольно спокойно, это, безусловно, безрассудный поступок, и Дерек почувствовал, что колени его слабеют.
– Боже, – пробормотал он. – Ты с ума сошла.
– Мне необходимо поговорить с тобой.
Она всегда отличалась своеволием, и это еще мягко сказано.
– Одна, на улице, в такой час, – резко сказал Дерек, обеспокоенный в большей степени не столько ее репутацией, сколько безопасностью.
– Нет, – сказала она, покачав головой. – Я набралась храбрости и решила сделать это сейчас, потому что утром могу изменить свое мнение. Кроме того, я не хочу тратить ни минуты на сомнения и колебания. Тебя не интересует, что привело меня сюда?
Точно такой вопрос он задал ей в тот вечер, когда забрался в ее спальню.
Тогда она сказала ему «нет».
Но это была неправда. Он понял это по ее глазам.
– Ты знаешь, что ничего важнее для меня нет, – сказал Дерек.
Получив, таким образом, разрешение говорить, Аннабел заколебалась. В слабом свете лампы она выглядела очень трогательно. Тем не менее, в ее облике уже не было ничего детского, учитывая достаточно глубокий вырез платья, открывавший верхние округлости упругих девичьих грудей. Она была необыкновенной во всех отношениях, включая ее независимый характер.
Дерек был пленен ею.
– Полагаю, все уже знают, что я расторгла помолвку с Альфредом. Я ужасно чувствовала себя при этом, однако было бы еще ужаснее, если бы я оказала ему плохую услугу, выйдя замуж за него. Мне кажется, он даже не особенно удивился.
Дерек смотрел на нее, слегка приподняв бровь.
– Не будь таким самодовольным, – заметила она.
– Я не вижу для этого причины, – тихо ответил он. – За исключением, возможно, твоего необычного появления здесь в такой час.
– Я все еще очень сердита на тебя.
– Понимаю, – сказал он с отрешенным видом. – Никогда раньше я не расплачивался так жестоко за свои ошибки.
Она посмотрела на него, и ее губы чуть заметно дрогнули.
– Я даже не знаю, почему сейчас говорю с тобой. В течение минувшего года я старалась совместить в одном лице человека, которого, как мне казалось, я знала, с тем, кем ты был на самом деле. Но мне это так и не удалось. Дай мне хоть какое-то основание доверять тебе.
Это было нелегко. То, что она слишком хорошо знала его, было, с одной стороны, очень полезным, но с другой – ставило его в невыгодное положение. Аннабел любила его и в то же время не доверяла, помня о его предательстве. Дерек помолчал, затем быстро сказал:
– Энни, я понимаю, что вел себя ужасно глупо в прошлом году. Пожалуйста, не надо сурово осуждать меня за это. Неужели ты не можешь понять: то, что произошло тогда между нами, считается недопустимым и запретным? Ты была совсем юной девушкой, и я не мог воспользоваться твоей наивностью. Меня охватили сомнения.
– И потому ты нашел утешение в объятиях графини. – Осуждение в ее глазах было очевидным. Аннабел продолжала сердиться.
Но, тем не менее, она здесь, пришла к нему сама.
– Я уже объяснил, как это случилось, и извинился. – Дерек пытался найти нужные слова, чтобы как-то облегчить напряжение, которое она явно испытывала, судя по ее взволнованному лицу.
– Я раньше не задумывался о постоянстве.
– А теперь?
– Теперь другое дело.
Аннабел строго посмотрела на него:
– Мне нужны доказательства.
Непросто было произнести эти слова, но она заслуживала не менее того, что ей предлагал Хайатт.
– Выходи за меня замуж, Энни, – хрипло сказал Дерек.
Она сделала шаг к нему; выражение ее лица трудно было понять.
– Ты этого хочешь?
– Да. – Дерек не мог поверить, что так легко произнес эти слова, лишаясь свободы без колебаний и сожалений. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Если ты говоришь искренне, тогда не будем терять время. – Выражение ее лица было решительным: брови слегка сошлись вместе, а мягкие губы были плотно сжаты. – Возьми меня.
Дерек замер, ошеломленно глядя на нее.
– Что ты сказала?
– Ты плохо слышишь? – Она подошла ближе, и Дерек обратил внимание на соблазнительное покачивание ее бедер, умышленно или неумышленно провоцирующих его. – Возьми меня в своей постели. У нас есть время до рассвета.
Лишившись дара речи, Дерек, тем не менее, почувствовал, что тело его мгновенно среагировало, хотя мысленно он противился ее предложению. Наконец, придя в себя, он сказал:
– Я не намерен лишать тебя чести.
Ее улыбка была неожиданно вызывающей для молодой неискушенной девушки.
– Кажется, в обществе тебя считают одним из самых умелых любовников в Англии? Ты даже заключил пари по этому поводу, поставив на кон немалую сумму.
– Я был...
– Да, я знаю, – прервала она, глядя на него в мерцающем свете лампы. – Ты был пьян, однако вполне уверен в своих способностях. И я хочу, чтобы ты доказал это. Со мной. Здесь и сейчас.
– Аннабел. – Его взгляд невольно устремился на ее губы. – Не искушай меня, пожалуйста.
– Почему?
– Томас лишит меня головы за это.
– А мы ничего не скажем ему. – Она подошла совсем близко и положила руки ему на грудь. Он чувствовал их тепло сквозь тонкий шелк рубашки. – Я хочу этого для себя. Я знаю, что ты не соблазняешь невинных молодых девушек. Так пусть я стану исключением.
