— Не знаю, — ответила Магда, плача. — Ничего я не знаю, что тут происходит.
— О Господи! Надеюсь, с Мэри все в порядке. — Джулия направилась было к дому, но Магда удержала ее:
— Полиция не разрешает заходить в здание.
— Почему?
Магда разрыдалась еще сильнее.
— Мы все пошли в кино. Дома осталась одна Мэри, но она собиралась присоединиться к нам после церкви. Я оставила одну из девушек в фойе — дождаться ее. И она сказала, что Мэри пришла. Но это же было в кинотеатре, там темно. Надо было мне самой проверить…
— Это не ваша вина.
— Мне самой надо было пойти в церковь… Я пыталась ей дозвониться, но она не отвечает.
Джулия посмотрела на детективов, передвигавшихся по вестибюлю:
— Кто-нибудь должен нам сказать, что происходит.
Джо бегом промчался через вестибюль и постучал в стеклянную дверь, чтобы полицейский убрался с дороги. И выбежал на улицу к Джулии и Магде.
— Детектив Лаккези, что случилось? — спросила Джулия. — Где Мэри?
— Мы как раз пытаемся ее отыскать. Она позвонила нам. Сюда кто-то вломился…
— О Боже!
— Миссис Эмбри, у кого ключи от квартир?
— У меня. В офисе.
— Я не могу сейчас разрешить вам туда заходить, но если вы скажете, где они находятся…
— Нижний левый ящик моего бюро, в косметичке.
— О'кей. Ваши камеры наблюдения работают?
— Нет. Они временно отключены — к ним делают новую проводку.
— Вот что мне от вас нужно. Вы с мисс Олешак сейчас поедете с одним из полицейских в сто четырнадцатый участок. И подождете меня там. Я приеду через пару часов, и мы с вами побеседуем. О'кей? Понимаю, как вам сейчас трудно, но боюсь, это лучшее, что вы сейчас можете сделать.
Руфо и вся его команда остановились посреди вестибюля. Большую часть сотрудников ему пришлось вытащить прямо с праздника.
— Кажется, я слишком парадно одет для этого мероприятия, — пробурчал он. — Да и все тут — прямо как пингвины на выданье. Эй, кто-нибудь, откройте дверь! Пусть тут все проветрится. Господи, ну и вонь!
К нему подошли Джо и Дэнни.
— Что тут произошло?
— Мы приехали сюда, и никакой Мэри, — пояснил Дэнни. — И по девятьсот одиннадцать она не звонила.
— Мы связались со сто четырнадцатым через двадцать минут после того, как сюда приехали, — добавил Джо. — Ждем, когда тут побольше копов соберется.
Руфо бросил взгляд на пол:
— Следы крови, точно.
— Криминалисты уже на подходе.
— Давай-ка, Джо, еще раз с самого начала. Значит, она вам позвонила, сказала, что кто-то проник в здание, и конкретно сказала, что это Блейк?
— Ага.
— Послушай, а эта Мэри… Можно ли верить тому, что она говорит? Я что хочу сказать, может, ей все это привиделось?
— Вряд ли. Я слышал, какой у нее голос, она была в ужасе. Не думаю, что можно так сильно испугаться того, что тебе привиделось.
— Если обнаружится, что мы зря свалили из бара… — покачал головой Ренчер.
— Сколько тут квартир? — спросил Руфо.
— Двадцать. Некоторые пусты, там идет ремонт. Есть еще общий холл — на каждом этаже перед лифтами. Имеются также библиотека, столовая, телевизионная…
— Понятно. И не все они обследованы, так? Двинули!
— А где Бобби и Мартинес?
— Мартинес уже сильно подшофе. Повис на какой-то старухе. Толку от него здесь будет мало, и я велел ему двигать в офис. Пусть там сидит на подхвате.
— А Бобби вообще на банкете не появлялся, — добавил Пейс. — Видимо, обеспечивает безопасность на шоу домашней птицы в Брайант-парке.
Мэри лежала в темноте, почти лишившись чувств. Тело закоченело и онемело, глаза ничего не видели.
— Это совсем недалеко, и все будет хорошо, не о чем больше беспокоиться, — сказал он.
Когда он протянул ей руку, капелька пота скатилась с его лица и упала ей прямо в глаз, жгучая, как кислота. Он этого не заметил.
Она все плакала и никак не могла остановиться.
— Пожалуйста, успокойся. Тише. Ну пожалуйста, — повторял он.
— Не могу! — выкрикнула она. — Не могу!
Он замолчал, лишь то и дело поглядывал на нее, чтобы убедиться, что она не высвободилась из веревок. Она лежала на боку свернувшись калачиком, ноги были связаны в щиколотках, руки туго стянуты в запястьях.
— Я теперь совсем одна во всем мире! — рыдала она. — Никого у меня больше нет! Никого! Почему ты со мной так обращаешься? Почему? Почему? — Ее начало тошнить.
— Постарайся успокоиться, чтобы тебя не вырвало. Тебе придется так полежать. Я ничего не могу изменить.
Ее мозг был уже не в состоянии справляться с ситуацией, но тело еще пыталось бороться. Она дернулась, и ее снова затошнило. В какой-то момент ей показалось, что она вот-вот сможет освободиться. Но нет, она продолжала лежать в полной темноте, а по крыше и по стеклам окон громко стучал дождь. Этот шум ввинчивался ей в мозг, заставляя сильнее напрягаться, бороться, кричать, чтобы ее услышали. Но все это не давало никакого результата.
Тогда она стала быстро произносить в уме молитвы: святому Иосифу, святому Пио, святому Антонию, святому Иуде. «Исповедуюсь я перед Богом Всемогущим и перед вами, братья и сестры, в том, что я грешила по собственной своей вине в своих мыслях и своих словах, в том, что творила, и в том, что не могла сделать…»
И Мэри думала о том, что́ она сделала и что не сумела сделать.
Было пять утра, когда Джо и Дэнни пришли к себе в офис.
Ренчер, Блазков, Мартинес и Пейс сидели за своими столами.
— У кого-нибудь что-нибудь есть? — спросил Джо.
— Только похмелье, — уныло произнес Мартинес.
— Наверное, еще и телефонный номер одной бабуси, — ехидно заметил Ренчер.
— Стенли Фрейта никто не прихватил?
— Нет, — дружно ответили детективы.
— Всем разослали ориентировку, кого ловить, — сказал Дэнни.
— Итак, Стенли Фрейта у нас нет. Мэри Бёриг нет. Престона Блейка нет. Здорово работаем, ребята! Блазков, можешь пробить Стенли Фрейта на криминальное прошлое?
— Конечно. Только можно мне сейчас хоть немножко поспать?
— Нам всем надо поспать.
Зазвонил мобильник Джо.
— Это Тай Харрис, брандмейстер. Я слышал о ваших проблемах, потому и звоню так поздно. Или так рано. Так вот, ваш парень живым из того дома не вышел. Мы его обнаружили.
